– Лассе! – сказала она, указывая на одноклассника.
С какой стати она выбрала Лассе? Он же из банды! Амбал и мегапопулярный парень в классе, потому что его родители держат киоск в кинотеатре. Если честно, Лассе уже перестал быть прежним головорезом. Он давным-давно не распихивает людей локтями. Особенно он подобрел, когда покрылся прыщами, но все равно оставался в стане врага.
Он опустил руку и задал вопрос, который волновал всех:
– А у тебя там есть вайфай?
– Еще бы, – ответила Кине. На самом деле все обстояло несколько сложнее. Она заказала телефон и планшет с безлимитным интернетом и массой приложений. Ей пришлось повозиться, но путем проб и ошибок она наладила связь не хуже, чем с вайфаем.
Виви умоляюще смотрела на нее из-под одуванчиковой шевелюры. Она переминалась с ноги на ногу, как будто хотела писать. Что ж, Виви не подлая, она не будет задавать вопросов с подвохом. Кине больше не могла игнорировать подруг и решила хотя бы одной из них дать слово.
– Виви!
– Как ты дышишь? Я читала, что человек не может обходиться без свежего воздуха, иначе наступает кислородное голодание и клетки мозга умирают…
Аврора зажала ей рот рукой.
– У меня здесь всегда свежий воздух и оптимальная температура, – ответила Кине.
Потом она указала на Викторию. Вид у той был еще более дурацкий, чем всегда, потому что Виктория явно перестаралась с тушью для бровей.
– А у тебя вообще там фен есть? И зеркало? – спросила она. Ее поддержала Кимберли, и неудивительно: волосы у Кимеберли были до пояса, и она любила украсить их блестками.
Мальчишки со стоном закатили глаза.
– Really?[2] – переспросил Томми на своем дебильном английском. – Зеркало? А у вас в голове что-нибудь, кроме зеркала, есть?
Кине опустила на глаза очки и театрально простерла руки к публике.
– Никаких фотографий, заранее благодарю. И попрошу всех сделать шаг назад, – повелительно произнесла она.
Ребята, не зная, что взбредет ей в голову, опасливо отступили на шаг. Все, кроме Ярле. Кине не обращала на него внимания. Сквозь стиснутые зубы она прошептала, так, чтобы никто не услышал:
– Мне нужно потрясное зеркальце.
Волшебный снег взметнулся из-под подушек. По толпе пробежал шепот. Ребята отступили еще на шаг, пока снег швыряло о стекло. Когда он улегся, оказалось, что у Кине в руках зеркало, круглое, в серебряной раме. Невероятно пошлое, вполне во вкусе Виктории.
– Все мои желания исполняются, – пояснила Кине бесстрастно.
Одноклассники и подошедшие четвероклассники с пятиклассниками восторженно ахнули. Руки тянулись все выше. Единственный, кто не тянул руку, был, естественно, Ярле. Он стоял в своем синем худи и держался независимо, потому что знал, что синий – королевский цвет. Руки он засунул в карманы и время от времени встряхивал головой, чтобы отбросить с глаз каштановый чуб. Внутренний голос подсказывал Кине: если он захочет, то задаст вопрос безо всякой руки.
Когда вновь установилась тишина, раздался голос Ярле:
– Ну, и откуда он у тебя?
Вопрос был по делу, но прозвучал с некоторым вызовом. Ярле что-то знает? Или берет ее на пушку? Он встретил ее взгляд. И удерживал, не позволяя ей отвести глаза в сторону. Кине почувствовала, как жар приливает к щекам. Ведь она нашла пузырь, когда выцарапывала его имя на могильной плите, желая ему смерти.
Сейчас Кине уже могла в этом признаться. Что он ей сделает? Но признаваться не хотелось. Иначе он узнает, насколько он ей небезразличен. Догадается, сколько слез она по его милости пролила. Кине не могла позволить ему почувствовать себя победителем. Если он осознает, какой обладает властью, ее никакой пузырь не спасет.
Кине пожала плечами:
– Просто нашла.
Усилием воли она отвела взгляд и указала на Тамару, которая тянула руку вверх и подпрыгивала от нетерпения. Тамара на мгновение растерялась, будто вдруг забыла, о чем хотела спросить, но быстро нашлась:
– А что это там у тебя за кукла? Только не обижайся, но такой уродской куклы я в жизни не видела. Страхолюдина какая-то!
Вопрос Кине не понравился. Она посмотрела на Унынье. С ее безобразием Кине уже как-то свыклась, но вопрос заставил ее взглянуть на куклу со стороны. Тамара права. Унынье – настоящее страшилище. Но Кине нашлась что ответить.
– Ну да, – согласилась она и ткнула пальцем в глаз-пуговицу. – По-моему, она смахивает на Ярле.
Грянул общий смех, а Кине исподтишка взглянула на Ярле. Он криво усмехнулся, сложив руки на груди, будто прекрасно знал, что на самом деле она так не думает.
– Тогда понятно, почему ты с ней расстаться не можешь! – бросил он, и глаза его насмешливо блеснули.
Улыбка сползла с лица Кине. Она лихорадочно искала достойный ответ, но безуспешно.
Он считает, будто она не хочет выйти из пузыря. Но на самом деле она не может. При всем желании. Кине закусила губу.
Выручил ее Монрад.
– Отвалили все! – скомандовал этот рыжий отморозок в штанах цвета хаки. Он распихал локтями ребят и стал ощупывать пузырь в поисках отверстия.
– Где чертов вход?
Кине с трудом сдерживала смех. Чего Монрад совершенно не терпел, так это когда над ним смеялись. Если бы не пузырь, она бы сейчас была ни жива, ни мертва от страха. Бешеный, безбашенный пироман Монрад, гроза всей школы, стоял перед ней и барабанил в стекло.
– Можешь его толкнуть, – разрешила Кине.
Монрад толкнул. Пузырь не шелохнулся, чего и следовало ожидать.
– Толкай сильнее, – посоветовала Кине.
Монрад разбежался и налетел на пузырь с такой силой, что взвыл от боли. Аврора хихикнула. Виви по своей привычке засопела, прикрывая рот руками.
– Ну нет, куда это годится! – издевалась Кине. – Толкай сильнее. У тебя мускулы или манная каша?
Монрад, рыча, навалился на пузырь. Щеки у него налились кровью, казалось, он вот-вот лопнет. Зрители стали посмеиваться. Сперва осторожно, потому что вообще-то шутки с Монрадом плохи.
Все смотрели на него. Только Ярле смотрел на Кине. И взгляд этот Кине не нравился. Она что, виновата? Уж не осуждает ли он ее? Это он-то, который диктует грязные правила игры всей школе! Предводитель школьных головорезов. Он единолично решает, что смешно, а что – нет, что позволить, а что – пресечь. Даже прозвища в школе дают с его одобрения. Какое право имеет этот король недоделанный осуждать ее? Валить с больной головы на здоровую?
Кине охватил гнев. Она сдала пузырь назад, и Монрад грохнулся мордой о крыльцо. Взрыв смеха слился со школьным звонком.
Итак, в школу… Кине еще не решила, как она будет заводить в класс свой пузырь. Может, зависнуть за окном? Кине медленно плыла вверх по лестнице, а все, кто бежал мимо, прикладывали пятерни к ее стеклу.
Кине чувствовала, как взгляд Ярле прожигает ей дырку в спине. Да ради бога, не ее забота, что его королевский титул потускнел. И все-таки справедливость не восторжествовала. Пренебрежение Ярле к ней никуда не делось. И неважно, где она, в пузыре или нет.
Эксперты
К пятнице Кине пришла к выводу, что последние три дня в школе стали самыми счастливыми за всю ее школьную жизнь. Каторга, которую она отбывала здесь с первого класса, превратилась в череду развлечений.
Пузырь прошел через двойные школьные двери, но в классную дверь не влез. Поэтому Кине подогнала пузырь к дверному проему так, чтобы он своим круглым боком вдавался в класс. Сперва с Оппсетом случилась истерика. Но, как бы ни был он оскорблен в лучших чувствах, засчитать Кине прогул он не мог: она же присутствовала на уроке.
Сейчас его главной заботой оставался рождественский хор. Он не представлял себе, куда ему теперь поместить Кине. Пузырь полностью выпадал из его концепции праздничного концерта. Аврора обратила его внимание на то, что пузырь летает. А что делают ангелы? Тоже летают. Таким образом, получалось, что пузырь в этой истории более чем уместен.
Кине вообще-то совершенно не собиралась участвовать в хоре, но решила подыграть. Сказала, что может изобразить ангела, которого изолировали за неадекватное поведение. Одноклассники с хохотом повалились на парты.
Урок плаванья стал для Кине настоящим триумфом! Зараза не сердилась, держалась так, будто ничего не произошло. Она раскатисто грассировала, подгоняя пловцов и запрещая заплывать на соседние дорожки. Кине использовала возможности пузыря по максимуму. Скользила по дну бассейна, а потом всплывала на поверхность, стоя и подняв руки над головой, как балерина. Смеха ради, конечно, но синхронистки, Линда и Бенедикте, позеленели от зависти. Вспоминая об этом, Кине улыбалась, пока летела домой, прокладывая путь среди облаков.
Неожиданно на телефон стали поступать сообщения. Раньше они приходили главным образом от Авроры и Виви, но теперь ей писали ребята, которые до сих пор едва ее замечали. Виктория, Борд, Хенриетте… Сейчас, когда у нее появился пузырь, она вдруг стала мегапопулярной. И все внезапно захотели с ней дружить. Люди есть люди. Не зря она решила выписаться из их рядов.
Несколько сообщений были от журналистки из газеты «Новости Мёлльбю». До нее дошли слухи о пузыре. Кине не ответила. Она не хотела ссоры. Надеялась, что, если оставить сообщения без ответа, журналистка о ней забудет. А если и станет ее преследовать, можно снова податься в леса, вернуться в лоно дикой природы, как Кине с самого начала и планировала. Правда, сейчас эти планы несколько потускнели.
Кине пролетела между труб заброшенной фабрики, пошла на снижение на Омвейен и мастерски вписалась в дыру, пробитую в стене. Потом нажала на стекло, чтобы выйти из пузыря. Как и следовало ожидать, ничего не получилось. Стекло ведь успело затвердеть, но это почему-то вечно вылетает из головы. Кине стояла, уперев руки в стекло, и в груди у нее поднималось неприятное, леденящее чувство. Она сделала медленный вдох, считая до десяти.
– Ну и подумаешь, – обратилась она к страхолюдине. – Чем таким особенным я могу заняться дома, чего не могу делать в пузыре?