Но если кто и мог конкурировать с ним по части дурной славы, так только Монрад. Вон он, сидит и самозабвенно поджигает свою ручку зажигалкой.
Оппсет откинул светлый чуб назад и приблизился к пузырю. Сегодня он пришел в зеленых носках. Странно. На нем не было ничего зеленого, с чем сочетались бы носки. Но тут Кине заметила зеленую сумку возле его стола и успокоилась. Все нормально. Нормальнее быть не могло.
Оппсет приклеил вопросы скотчем к пузырю и велел Кине выключить ноутбук. Кине повиновалась. Оппсет ведь не знал, что у нее уже есть готовые ответы.
Темой контрольной была экология. Сроки разложения пластика и все такое прочее. Кине постаралась изложить ответы своими словами, чтобы Оппсет не заподозрил обмана. Готовое задание Кине приложила к стеклу: Оппсет может его сфотографировать, а потом проверить. Все прошло как по маслу.
Да, в каком-то смысле Кине смошенничала, спору нет. Но, послушайте, она ведь живет в пузыре, так? Разве можно предъявлять к ней те же требования, что и к остальным, например, заставлять ее готовиться к контрольной. Было бы только гуманно и справедливо смягчить требования к человеку, который попал в такую исключительную ситуацию. Что тут можно возразить? Да ничего.
Остаток дня, однако, выдался непростым. Оппсет изменил порядок исполнения рождественских песен, а еще раздал всем инструкции, как смастерить крылья к костюмам ангелов. Такую же инструкцию он наклеил и на пузырь. Стало быть, он считал, что Кине собирается петь в хоре. Более того, он был уверен, что она немедленно бросится мастерить себе крылья. Ну уж нетушки!
Когда Кине наконец смогла отправиться домой, пошел снег. В принципе было давно пора. Белая пороша замела городские крыши, над которыми пролетала Кине. Оно было бы даже красиво, если бы дороги не превратились в унылую серую кашу. В такую пору Кине всегда возвращалась домой с промокшими ногами. Сейчас ей это не грозило. Ей бы радоваться: кому охота возвращаться домой, продрогнув и вымокнув? Но Кине почему-то загрустила.
Она скользнула вниз вдоль крыши своего дома на Омвейен и увидела сборище людей перед воротами. Что там случилось? Кине спрятала пузырь за трубу и стала смотреть вниз. Вдоль улицы выстроились несколько автодомов. И один фургон для путешествий в форме яйца. На узком газоне между двором и улицей стояла зеленая палатка. Кто-то развел огонь в ржавом корыте. Что за хрень? Кто захватил Омвейен? Разве можно взять и разбить лагерь прямо на городской улице?
Из фургона вышла женщина и посмотрела вверх на Кине. Кине вздрогнула. Она узнала Звездную Радугу по украшениям и вязаной шали. Чудаковатая инструкторша по йоге взволнованно показывала на пузырь. Ее окружили другие обитатели лагеря, все смотрели на Кине. Они улыбались и размахивали руками, как деревья ветвями на ветру.
Елки-палки, они там все с приветом, как Звездная Радуга. Поверили, что она пророчица Карма. Кине поправила диадему. Вот уж при виде чего они последний разум потеряют. С безразличным видом она пролетела над лагерем и загнала пузырь в дыру.
Потом накидала побольше подушек к стеклу, выходящему наружу, чтобы ее не было видно. А сама вытянула шею и посмотрела вниз. Люди все еще стояли и махали ей. Кине повернулась к ним спиной и привалилась к подушкам. Ну, и какого дьявола ей теперь делать? Мама поднимет крик, когда вернется с работы.
Страхолюдина смотрела на нее единственным глазом. Интересно, как выглядел другой глаз? То есть пуговица?
– Не вздумай вякать! – предупредила Кине. – Я виновата, что люди шуток не понимают?
Кине была убеждена, что кукла ей охотно ответила бы, если б могла. Кине встала и набросила на нее простыню. Теперь кукла походила на привидение. Из-под белой простыни выпирали бугры. Так стало еще хуже. Кине почудилось, что кукла скалится под простыней. Или затевает какую-то пакость. Она сдернула простыню, села и включила музыку. Потом стала читать про всякие страсти в новостях. Виви щедро накидала ей бодрящих ссылочек.
Первое, что она увидела, была фотография диадемы. Точь-в-точь как у нее. Просто один в один. Надпись над фотографией многое разъясняла:
Сокровище британских королев бесследно исчезло.
Кине оцепенела. Сердце отчаянно колотилось. Она сорвала с головы диадему и швырнула в толчок. Диадема растаяла в черной пустоте. Бесшумно. И бесследно.
Кине встала коленями на подушки и посмотрела на город. За стеклом танцевали снежинки. До Кине они не долетали – таяли, соприкоснувшись с пузырем. Ей хотелось, чтобы снежинки упали ей на лицо. На язык. Пусть их будет немного. Пусть даже одна. Хоть бы одна-единственная снежинка опустилась ей на язык.
Но этого никогда больше не случится. Кине сидела в пузыре и не могла его покинуть. Она отныне узница. Вместе со страхолюдиной.
А там, на воле, она преступница. Похитительница драгоценностей. Воровка бургеров. Убийца училки. Крушительница стен. Губительница бутербродов.
Кине вытащила скелет Типси номер один, обняла его и горько заплакала.
Чистая засада
Было раннее утро, четверть шестого. Всю ночь Кине ворочалась с боку на бок и вряд ли проспала хотя бы час, не просыпаясь. Говорят, хорошо спится людям с чистой совестью. Выходит, у нее совесть нечистая? Неужели ей больше не уснуть из-за какой-то паршивой диадемы?
Кине лежала и смотрела на безлюдный утренний город. Редкие тусклые огни казались сонными и замерзшими, толку от них было чуть. Омвейен казалась темнее, чем обычно, из-за трейлеров Звездной Радуги и ее гоп-компании. Машины стояли вкривь и вкось. Хоть кто-то из них умеет парковаться?
Кине повернулась на другой бок. Увидела свою комнату, это лишний раз напомнило ей, что пройтись даже по собственной комнате она больше не может. Как и забраться под кровать или спрятать что-то в шкафу. Впрочем, прятать что-то в шкафу теперь была плохая идея. Ведь там лежал рюкзак с протухшим бутербродом. Совсем скоро мама вызовет коллег из Саннадзора и поручит им продезинфицировать весь шкаф. Но, увы, будет слишком поздно. В коробке для завтрака успеет возникнуть популяция суперинтеллектуальных бактерий. Через пару месяцев они захватят ванную и кухню, на этом вечная война с бактериями будет проиграна. Саннадзор свяжется с армией, и весь городок Мёлльбю эвакуируют. А дом по адресу Омвейен, 33 обнесут полицейской лентой, и люди в белых скафандрах и шлемах сожгут этот источник смертоносной инфекции.
Кине застонала и в очередной раз перевернулась. Время близилось к шести. Сегодня никакой школы, у нее просто нет сил. Разумеется, на школу у нее никогда не было сил, но сейчас это было бессилие иного рода. Гораздо серьезнее. И дело было не в том, что она никого не хотела видеть. Как раз наоборот, она бы с удовольствием встретилась с Авророй и Виви. И с Оппсетом, несчастным шведом, не теряющим надежды нашпиговать тесные костюмы ангелов детьми из 6-го «Б». Да она бы и Ярле не отказалась повидать. Нет, сегодняшнее «нет сил» было вызвано другими причинами.
Итак, диадема, которую она пожелала, была украдена. Бесценное сокровище. Люди стояли в очереди, платили за билеты деньги, лишь бы ее увидеть. И вот теперь ее нет. А все потому, что Кине искала, что бы такое напялить на голову, чтобы все упали. А все остальное тоже кому-то принадлежало? Она-то думала, что все ее приобретения производит магический снег. Типа, все оно берется… ниоткуда.
Она же не хотела чужого! Но, похоже, все барахло, которым был завален пузырь, прежде принадлежало другим людям. И не исключено, что…
Кине повернулась на спину, и над ней навис череп куклы. Унынье всегда сидела, понурив голову. Сначала Кине казалось, что это из-за плохого настроения. Но теперь ей почудилось, что кукла ее осуждает. Да кто ты такая? Хмуришься, осуждаешь, а сама набита всякой дрянью.
Кине со всей силы двинула ее локтем в грудь.
– Я не виновата! Откуда мне было знать, как ко мне попадают вещи? Ты сидишь, в рот воды набрала, а пузырь, между прочим, оказался даже без инструкции по применению!
Кине замолчала. Инструкция? А что, это мысль. Почему бы и нет?
Она откинула одеяло, села и потребовала инструкцию к пузырю. Снег, конечно, выбился из-под подушек, но как-то вяло. Будто Кине разбудила его не по делу. Тревожный знак. Снег помотало туда-сюда, и на колени Кине упала брошюрка. Кине радостно заулыбалась. Пока не разглядела, что это описание доисторической модели фольксвагена, которую из-за формы прозвали «пузырь».
– Бог ты мой… – Кине закрыла лицо руками. – Я прошу инструкцию к этому пузырю, а не к автомобилю. Вот к этому самому пузырю, в котором я сейчас сижу!
Снег под подушками даже не шелохнулся. Она так и знала.
Кине встала и швырнула описание фольксвагена в отверстие рундука. Брошюра порхнула во мраке, как белая бабочка, и исчезла. Интересно, куда? А куда делась диадема? Перемолота в порошок? Улетела в другое измерение? Неужели отверстие деревенского туалета – это окно во Вселенную?
Кине по-быстренькому оделась. Проверила на телефоне время. Четверть седьмого…
Сумасшедших вставать в такое время было немного, но Ноа, продавец кофе, был один из них. Осторожно, чтобы ни один осколок не выпал из стены, Кине вывела пузырь из пробоины. Меньше всего она сейчас хотела разбудить Звездную Радугу и ее табор. Оказавшись в воздухе, Кине полетела к заброшенному кладбищу.
С чего она взяла, что доставляемые ей вещи берутся ниоткуда? Она же не дурочка какая-нибудь, у нее приличные отметки. Должна же она была сообразить, что из ничего ничего не берется. Законы природы никто не отменял. Но, с другой стороны, она сидит в пузыре, который читает мысли, исполняет желания, летает, повинуясь ее приказам, буквально за ночь вырос в ее комнате до нынешних размеров, – все это не вязалось с известными ей законами природы. Понятно, что следовать все время одним и тем же правилам – смертельная скука. Она и сама по этой причине иной раз пренебрегала правилами. Не то чтобы совсем с ними не считалась, нет, конечно, правила необходимы. Вот только хорошо было бы принять участие в заседании, на котором эти правила устанавливают.