— И я так говорю. На ваших часах сколько сейчас?
— Двадцать минут одиннадцатого…
— А на моих без двадцати десять. Куда это годится?
— Вот вам письменное распоряжение, пройдите в мастерскую: в три дня приведут в порядок. А то сегодня на работу опоздали, а завтра на свидание… Хи-хи… Невесту этак можно потерять, — хихикнул Ибрахан и проводил клиента до дверей. Снова нажал звонок.
В кабинет влетела старушка и, не дожидаясь, пока Ибрахан проделает свой обычный маршрут от стола к середине кабинета, окатила его пулеметной очередью и подвела к зеркалу:
— Посмотрите, на кого я похожа?
Ибрахан опешил и не знал, что ответить:
— Как на кого? На себя…
— С этой прической, остриженная под молодежную польку? Опозорили мою седую голову.
Прическа действительно была более чем странная для женщины в годах. Но сразу признаться в том, что в парикмахерской напортачили, Ибрахану не хотелось, и он попытался свести все к шутке:
— Я не знал вашего отца и мать, а потому мне трудно сказать, на кого вы больше похожи.
— Не трогайте моих родителей, да будет земля им пухом…
— Напрасно, ханум, сердитесь. Как мужчина, должен прямо сказать, что прическа вам к лицу. Она молодит, и вам не дашь ваших лет… Поверьте моему вкусу. Я могу приказать, и вас причешут по-другому, по… В этой прическе вы так похожи на Шульженко, что вот-вот, кажется, запоете: «Парней так много холостых, а я люблю женатого…»
— Ну, положим, у меня другая песня…
Звонок. Аклима впустила следующего.
— Чем вам не угодило наше фотоателье?
— Почему не угодило? Прямо в лицо угодило. Никак себя не могу узнать. Сами убедитесь, — и протянул фотоснимки.
— Верно, получилась накладка: к вашей голове присобачили чужую физиономию… Ошибку исправим в наилучшем виде.
Вслед за пострадавшим от фотобрака вошла домашняя хозяйка с керогазом.
— Скажи ты мне, пожалуйста, почему мой керогаз, как покойник, не горит, не дымит?
— А почему вы ко мне пришли? Идите в мастерскую, там вам его и починят.
— А я потому и пришла, что там три раза чинили и по пол-литра за каждый раз брали, а керогаз ни с места, какой-то в нем карбюратор, говорят, испортился…
— Что за чушь несешь, мамаша? Какой в керогазе карбюратор?
— Вот и мне люди то же самое говорят… а твои охламоны три пол-литра у меня выманили за этот карбюратор…
Ибрахан понял: женщина стала жертвой каких-то ловкачей из «Металлоремонта».
— Оставьте здесь керогаз. Завтра зайдите за исправным… Договорились? Я им такой карбюратор покажу, что до седьмого колена помнить будут и детям накажут…
Очередной посетитель озадачил Ибрахана неожиданным вопросом:
— Товарищ директор, вы любите стихи? Поэзию?
— Я не для того принимаю посетителей, чтобы отвечать на глупые вопросы.
— Вопрос ничуть не глупый. Эта поэзия прямо к вам относится. Как сказал поэт: «Что за толк мне от того, что мир широк, когда туфли жмут». Со мной еще хуже, не жмут, а колят. Три раза ходил к вашим сапожникам. Избавьте, говорю, от гвоздей, что остались после ремонта.
— От кого я это слышу? От молодого джигита?! Тогда у меня вопрос: историю ты читал?
— Как не читать? На пятерки учился.
— Плохо, видать, учился. Еще раз прочитай про Спартака. Он воинов заставлял по сто километров бегать в ботинках с гвоздями, а ты…
— Уж лучше вы еще раз прочитайте историю древней Греции. Это не Спартак, а спартанцы на голых кроватях спали.
— Зачем далеко ходить — возьми индийский факиров или йогов: они и посейчас на гвоздях спят, а ты каких-то трех гвоздиков испугался. Где же закалка молодежи?! Нежные вы стали, инкубаторные…
— Попробовали бы вы походить на гвоздях…
— Не будем пререкаться… Вот бумажка, пойдешь в мастерскую, чтобы вытащили гвоздики и показали наглядно, что они не так страшны…
Знатока истории древней Греции сменила дородная красавица из Белебея. Ее претензия касалась интимного предмета дамского туалета.
Не успела белебейская красавица распрощаться с Ибраханом, как в кабинет ворвался вне очереди, не оформленный в списке, гражданин, у которого испортился телевизор. С места в карьер он обвинил и секретаршу и Ибрахана в бюрократизме.
— Я требую — немедленно отремонтируйте мой телевизор. Вы срываете важное мероприятие. Сегодня такая передача… Футбол, понимаете? На кубок, а я по вашей милости не буду смотреть. Ваши мастера-ломастера ничего знать не хотят, у них, видите ли, большой список очередников. А мне какое дело! Государство продает телевизоры, в газетах печатаются программы передач, а они ни с чем не считаются. Как это называется, скажите мне?
И, не дожидаясь ответа Ибрахана, владелец телевизора сам же ответил:
— Бюрократизм! И если вы это поощряете, то вы тоже первостатейный бюрократ.
— Кто бюрократ? Вы за бюрократа ответите! Пятнадцать суток захотелось? Сейчас позвоню в милицию и… — он потянулся к телефонной трубке…
— А я не боюсь милиции. Моя милиция меня бережет!.. Отремонтируйте телевизор, иначе я отсюда не уйду…
Ибрахан не ожидал, что разговор примет такой оборот, и попытался урезонить ретивого посетителя:
— Вы срываете прием населения…
— Я тоже население…
— Вы не население, вы бузотер…
— От бюрократа слышу…
— Я на государственной службе, а вы мне не даете выполнять государственные функции. Вы понимаете, чем это пахнет? Войдите в мое положение. На моем месте как бы вы поступили?
— Я бы отдал приказ гнать в три шеи таких бюрократов, как вы!
Ибрахан понял, что шутки плохи, и снял телефонную трубку:
— Милиция! Говорит Ибраханов! Какой-то хулиган вот уже целый час терроризирует меня. Приезжайте!..
Владелец телевизора поспешил ретироваться:
— Буду смотреть передачу у соседей, а завтра снова приду…
Этот разговор выбил Ибрахана из колеи: еще один такой посетитель, и он за себя не отвечает, нервы не выдержат, сорвется. Вызвал Аклиму:
— Будем закругляться… Давайте всех сюда!
Человек тридцать — сорок — кто знает, сколько их было, — повалили в кабинет.
— Все ваши жалобы у меня записаны. Ничего вам понапрасну терять драгоценное время. Я отдам распоряжение удовлетворить все ваши законные претензии. У меня золотое правило — клиент всегда прав, и именно в таком духе я воспитываю свой коллектив.
Вот в какой сложной и бурной обстановке приходилось работать директору КБО — комбината бытового обслуживания — Ибрахану. Еще не так давно он занимал кресло в исполкоме. Все вокруг него ходили на цыпочках, боясь лишний раз его потревожить. А сегодня он пересел в комбинатское кресло, и все, кому не лень, жалуются, требуют, угрожают, и нет на них никакой управы.
ЯВЛЕНИЕ БУЛАТА ИБРАХАНУ
Ибрахан и предвидеть не мог, что в тот же самый день, когда на него скопом навалились и красавица из Белебея, и сумасбродный владелец телевизора, и старушка с нелепой прической, к нему неожиданно придет спасение.
Народ хлынул из кабинета, только один неизвестный гражданин с густыми черными бакенбардами, орлиным носом продолжал сидеть как ни в чем не бывало.
— Боже мой, а вы почему не уходите? — утомленным голосом, еле ворочая языком, произнес Ибрахан. — У вас что?
— ИДБС! — таинственно прошептал незнакомец.
— Не понимаю, что вы там бормочете?
— Не бормочу, а произношу внятно и раздельно по буквам: ИДеБеСы.
— Вы это мне говорите: иди к бесу?
— Совсем напротив! Я пришел помочь вам, избавить вас от назойливых жалобщиков.
— Ничего не понимаю. Кто вы такой?
Незнакомец пронзил Ибрахана всепроникающим взглядом черных гипнотизирующих глаз и с апломбом представился:
— По специальности социолог-экономист, а по совместительству, если хотите, ваш будущий ангел-хранитель — все зависит от вас. Я не успел, к сожалению, подвергнуть обстоятельному анализу деятельность всех подведомственных вам коммунально-бытовых предприятий, Но прежде чем явиться к вам, прошелся по парикмахерским, пошивочным и сапожным мастерским… Всюду, увы, неприглядная картина. Ваши титанические усилия по подъему службы быта на недосягаемую высоту не достигают дели. Почему? — спрашиваю я. Чего не хватает коллективу вашего объединения? Отвечаю: огня, которым горите вы, отдавая этому важнейшему участку всю свою энергию и талант. Я уверен, мы найдем общий язык и поймем друг друга. Ваши устремления мне близки. Вы — работник крупного калибра. Для вас служба быта — временная остановка по требованию, если хотите, трамплин, с которого вы взлетите на более масштабный пост.
Ибрахан был несказанно ошарашен и смущен: незнакомец читал его сокровенные мысли. Речь незнакомца лилась, как целебный бальзам на незажившие еще раны. Он боялся прервать его, нарушить ход его мыслей, хотелось слушать и слушать. Тот почувствовал в лице Ибрахана чуткого, благодарного слушателя и вдохновенно, торжественно, как когда-то, в старое время, оглашались манифесты и рескрипты царствующих монархов, изложил суть своих радикальных мыслей:
— Я предлагаю при руководимом вами КБО создать ИДБС, иными словами, спецбригаду по образцово-показательному обслуживанию. Расшифруйте ИДБС — и вот вам целая программа действий. ИДБС — идеал доброй бытовой службы. ИДБС — идейное движение бытовых сюрпризов. ИДБС — истинное добро без спасибо! ИДБС — знак качества, гарантия отличного обслуживания. Если меня правильно информировали, ваше имя, уважаемый, по далеко не случайному совпадению, тоже начинается на «И», следовательно, движение, которое вы возглавите, будет теснейшим образом связано с вашим именем. Я уже предвижу, что это вам сулит…
Ибрахана словно током ударило, голова кругом пошла. Он толком еще не разобрался, что именно предлагает ему незнакомец и что требуется от него, Ибрахана. Но уж больно хотелось поверить в те намеки и полунамеки, какими обильно оснастил незнакомец свою речь.
— Мне лично, — продолжал таинственный незнакомец, — слава не нужна. Идеи мои пусть будут вашими. И деньги мне не нужны. Я буду счастлив от сознания, что принес посильную пользу обществу. — И, считая вопрос решенным, сугубо деловым тоном спросил Ибрахана: — План города у вас имеется?