— Надо вызывать милицию, — сказала Света.
— Нельзя! — отрезала Инна Владимировна, которая, выйдя на пенсию, стала увлекаться сериалами и детективами. — А вдруг ее похитили и попросят выкуп? А если мы в милицию сообщим, то ее убьют!
— Мам, не говори ерунды! — отмахнулась Света, но ей тоже стало страшно за сестру.
— Надо ждать звонка, — решила Инна Владимировна.
— Тогда я поем, — сказала Света, которая позавтракать не успела.
— Как ты можешь думать о еде в такую минуту? — пафосно воскликнула Инна Владимировна.
Света сначала отодвинула тарелку, а потом снова придвинула.
— Я могу обзвонить морги и больницы, — предложила она. — Все лучше, чем просто так сидеть.
— Что ты такое говоришь? Как ты можешь? Это же твоя сестра! — зарыдала Инна Владимировна.
— Хорошо, я могу начать с больниц.
— Господи, я поражаюсь твоему цинизму! — заломила руки Инна Владимировна.
— Ну давай просто сидеть и никуда не будем звонить, — ответила Света, но тут же схватила телефон, чтобы позвонить мужу и сыну, которые были одни дома. Положа руку на сердце, она волновалась за них больше, чем за сестру.
— Не занимай телефон! — заорала Инна Владимировна. — Они могут позвонить в любую минуту!
— А с чего ты взяла, что ее похитили? — поинтересовалась Света. — Между прочим, она ходит на бокс и на курсы самообороны. Может, у нее новый мужчина появился?
— Ну что ты такое говоришь? — опять возмутилась Инна Владимировна. — Я бы об этом знала! Викуля бы меня с ним познакомила!
Света промолчала, решив не шокировать маму подробностями бурной личной жизни сестры. Далеко не каждого своего кавалера Вика представляла маме.
— Ну почему, почему она не звонит? — опять воскликнула Инна Владимировна.
— Потому что телефон она забыла дома. Вот он лежит.
— Она никогда не забывала телефон! Ни-ког-да! Я чувствую, с ней что-то случилось!
— Мам, не накручивай себя! — уговаривала Света Инну Владимировну.
Она достала из сумки свой телефон и позвонила мужу, чтобы узнать, как они там.
— Включи ее телефон и звони по контактам — может, кто-нибудь и знает, куда она делась, — посоветовал муж.
— Мам, давай позвоним ее подругам, — предложила Света матери.
— Света, ты думаешь, у нее есть телефонная книжка?
— Нет, но здесь ее мобильный с контактами.
— Это неприлично!
— Мам, речь идет о ее жизни и смерти. Ты считаешь, что в такой ситуации неприлично включить телефон родной сестры? — Света не переставала удивляться, как в голове Инны Владимировны переплетаются понятия о приличии и переживания за дочь.
— Нет, не смей! — закричала Инна Владимировна.
— Мам, а мы ведь в ванной еще не искали! В смысле, не смотрели, — вдруг спохватилась Света.
— Точно! А там свет горит! Конечно! Боже! Наверняка она там лежит, а мы с тобой тут сидим! — Инна Владимировна затряслась от ужаса. — Иди посмотри.
— Я боюсь, — призналась Света.
— Ты мне предлагаешь пойти? — возмутилась Инна Владимировна.
— Хорошо, я пойду.
Света подошла к двери ванной и резко ее открыла, как показывали в кино. За спиной у нее стояла Инна Владимировна, вооруженная ложкой для салата и спреем для обуви. Но в ванной было пусто. Света и Инна Владимировна выдохнули.
— Вот никогда она свет не выключает, — по-хозяйски возмутилась Света и щелкнула выключателем.
Они вернулись в комнату, сели на диван и приготовились ждать звонка от вымогателей-похитителей. Несмотря на возмущение матери, Света включила телефон сестры и пыталась подобрать пароль.
В этот момент зазвонил домашний телефон. Инна Владимировна подскочила от неожиданности, но уже в следующую секунду схватила телефон и нажала на кнопку.
— Ты чего трубку не берешь? Совсем страх потеряла? — проорала трубка.
— Сколько вы хотите? — проблеяла в ответ Инна Владимировна.
— Мать, ты напилась там совсем? Я щас приду, — пригрозила трубка.
— Мы в милицию не звонили, — сказала Инна Владимировна.
— Сколько ты выпила? — злобно прогрохотала трубка.
— Мы даже ничего не ели, — ответила Инна Владимировна. — Мы согласны на все ваши требования.
— Нет, я сейчас все-таки приду, — ответила трубка.
Через минуту в дверь начали молотить, игнорируя звонок.
Инна Владимировна припирала дверь костлявым плечиком, Света звонила в милицию под крики матери: «Не звони!»
Плечико Инны Владимировны и дверь не устояли. Гена ввалился в квартиру вместе с дверью.
— Ну, б…, сам сломал, сам и починю, — заявил дородный парень с красным лицом и тут же принялся водружать дверь на место.
Инна Владимировна сидела тихонько в прихожей и боялась издать звук. Света на кухне шептала милиции адрес.
— Что тут у вас происходит? — спросил Гена, и Инна Владимировна почувствовала, что этот разгоряченный мужик не враг, а друг.
Следующие полчаса они сидели за накрытым столом, выпивали, закусывали и рассказывали друг другу, кто когда видел Вику в последний раз, и решали, что теперь делать.
— Да, дела, — говорил Гена, подливая себе водки.
За этой мирной картиной их и застал наряд милиции, которую вызвала Света, успев рассказать про похищение, ограбление и выкуп.
— Всем на пол, — прокричал милиционер, и Гена рухнул первым.
— Мне тоже на пол? — светски уточнила Инна Владимировна тоном избалованной барышни из высшего света.
В тот момент, когда два представителя органов, сосед, мать и сестра пропавшей девушки сидели за одним столом, пили и закусывали, зазвонил домашний телефон. Все вздрогнули от неожиданности.
— Мамуль, я в Одессе! Или в Сочи! — прокричала Вика.
На этом связь прервалась.
Гена и милиционеры налили еще по одной.
— Ее увезли, и она не знает куда, — прервала всеобщее молчание Инна Владимировна.
— А почему у нее голос такой, как будто она пьяная? — спросил Гена.
— Значит, ее напоили или накачали психотропными препаратами. Я тут передачу смотрела по телевизору… — начала рассказывать Инна Владимировна.
— Мам, только не надо про передачу! — взмолилась Света.
— Ладно, нам пора, это не по нашему ведомству. — Милиционеры встали из-за стола.
— Она — гражданка России! — воскликнула Инна Владимировна. — Вы обязаны ее защищать!
— Ну, когда вернется, тогда защитим, — пообещали милиционеры.
— А если она не вернется? Я вас не отпущу! Вы не имеете права нас бросать! — Инна Владимировна загородила собой проход.
Света поставила в микроволновку мясо. Гена налил еще водки. В этот момент опять зазвонил телефон.
— Алле! Тут милиция! Немедленно отпустите мою дочь! — закричала Инна Владимировна в трубку.
— Мам, какая милиция? Я с девочками, Соней и Дашей. Скоро вернемся. Все нормально. Только представляешь, тут не плюс двадцать, а минус двадцать. А мы купальники с собой взяли! Ты не сердись! Мы в опере были! Все, пока! Целую! — задорно отрапортовала Вика.
Инна Владимировна переводила взгляд с телефона на Свету, на Гену и на милиционеров.
— Вы что-нибудь поняли? — спросила она наконец.
— Выпейте. — Гена вложил в ее слабые руки рюмку.
— Вот она всегда такая была, еще с детства! — возмутилась Света. — И ей все с рук сходило!
— Ладно, всего хорошего, — сказали милиционеры.
Света проводила милицейский наряд, принесла разогретое мясо, нарезала хлеб, сварила кофе. Гена одобрительно хрюкнул и налил всем еще по стопке.
— Господи, ну что она себе придумала? — причитала Инна Владимировна. — Ну что у нее в голове творится?
— Мозгов нет, вот и все, — сказала Света.
— Не, она не дура, — заступился за соседку Гена. — Таких баб поискать!
— Ура! Нашла! — Света в этот момент подобрала пароль к телефону. Там оказалось десять непринятых звонков от Людмилы Федоровны.
— Кто это? — удивилась Инна Владимировна.
— Сонина мама, — пояснила Света.
— Надо ей позвонить. Дай мне трубку. Я сама с ней поговорю.
Еще два часа Инна Владимировна висела на телефоне, обсуждая с Людмилой Федоровной, как тяжело быть матерью взрослой дочери. Гена чинил выбитую дверь. Света поехала к мужу и сыну, которые сидели голодные и ждали ее возвращения.
Бубликов
Таня проснулась с ощущением, что день будет отвратительный. Сегодня ей исполнялось тридцать три года. Отмечать она не собиралась и к телефону подходить тоже. Дни рождения она никогда не любила, потому что помнила только один, который можно было назвать счастливым, — когда ей исполнилось пять лет и мама подарила куклу. Пожалуй, все. Остальные дни рождения слились в ее памяти в один затяжной неудачный праздник, сопровождаемый слезами, скандалами и головной болью.
Таня встала с кровати и посмотрела в окно — на небе собирались грозовые тучи. По телевизору объявили штормовое предупреждение с порывами шквального ветра. Ничего другого Таня и не ожидала.
Она позвонила маме.
— Мамуль, я тебя поздравляю.
— Спасибо, Танюша. И я тебя поздравляю. — Мама сентиментально всхлипнула в трубку. — Знаешь, когда ты родилась, шел дождь. Такой ливень был! И ветер!
— Да, мам, ты говорила.
— Значит, будешь счастливой. Ты же в дождь родилась.
— Ладно, мамуль, я на работу опаздываю. Целую.
— Повеселись там!
— Хорошо.
Таня положила трубку. Каждый год мама говорила, что Таня обязательно будет счастливой, потому что родилась в тот день, когда ветром валило деревья и дождь лил как из ведра. Каждый год мама желала Тане повеселиться, отмечая день рождения. И каждый год Таня мечтала в этот день вообще не выходить из дома. Тем более что погода совсем не располагала к прогулкам. Но день был рабочий, и она начала искать самый большой зонт.
До работы она добралась мокрой насквозь, несмотря на зонт внушительных размеров. Таня села за стол и открыла почту. Телефон тут же начал звонить — было назначено совещание, начальница требовала отчета и явно пребывала не в духе. До обеда Таня была занята делами, хотя пару раз и проскальзывала мысль, что ее никто так и не поздравил — даже Коля, с которым Таня встречалась последние полгода.