- Завтра увидимся. Я еще приму снотворного пару раз и посплю. Наутро
точно свеженькой буду. Я тебе дам снотворного, сколько надо.
Добряков уже собрался уходить, когда она попросила:
- Придешь – обязательно позвони.
316
Хлопнула дверь. Зина порывисто встала и прошла в ванную. Встала под
горячие струи и надолго замерлда. Потом вытерлась насухо, расчесала
волосы и стала надевать джинсы, куртку.
Зазвонил мобильный. Она включила соединение.
- Это я, добрался, - сказал Добряков.
- Все в порядке, без проблем?
- Да какие проблемы.
- В подъезд осторожно заходил. Соседа не встретил?
- Да он, как всегда, возле палатки тусуется. Я сторонкой обошел, подальше.
Думаю, он меня не видел.
- Он по-прежнему в гипсе?
- Все еще. Его же долго не снимают.
Зина неприязненно поморщилась.
- Ладно, ложись спать, прими снотворное, - посоветовала. - Завтра
созвонимся.
Она еще раз внимательно посмотрела в зеркало, поправила волосы и вышла
из квартиры. На улице, возле пивной палатки, снова увидела знакомую толпу
подгулявших мужиков, которые гоняли по круга одну-единственную бутылку.
Зина решительно прошла мимо них к палатке. Услышала позади
перешептыванье. Попросила бутылку пива. Открыла, отошла в сторону.
Мужики смотрели на нее во все глаза. Она так же не отрывала взгляд. Они
смутились, отвернулись и заговорили о своем.
317
Выпив полбутылки, она подошла к толпе и окликнула Рюмина. Тот
удивленно посмотрел на нее, потом оглядел собутыльников, непонимающе
пожал плечами, отделился от кучки и подошел к Зине.
- Чефо тепе? – шепелявя и вытянув лицо, спросил недоверчиво.
- Выпить хочешь? – спросила Зина.
Его физиономия сразу разгладилась, расплылась в гаденькой улыбочке.
- Пощему пы и нет, раз тама укощает?
- Может, посидим культурно? – спросила она, смело глядя ему в глаза.
Он смутился, опустил голову, потом снова поднял и спросил осторожно:
- Ты это серьезно? – обернулся к своим, но те не смотрели на него, а над чем-
то громко гоготали.
- Вполне серьезно, - ответила Зина. – Разговор есть.
- Ну, мофно, - голос Рюмина был все еще настороженный. – А кте?
- Пошли ко мне.
- Аха, - встрепенулся Рюмин, - там тфой труфок, поти! Фатит с меня вращей!
- Да нет его у меня, - успокоила Зина. – И не ори ты так! Разругались мы с
ним.
- Пофему? – гадливо посмотрел Рюмин.
- Да неправ он был, когда тебя ударил.
- Фот! – снова вскричал Рюмин, но понизил голос. – Фот хоть кто-то меня
понимает!
318
- Тебя и следователь прекрасно понимает, - съязвила Зина.
- Да слетофатель – фто! – зашептал Рюмин, оглядываясь на дружков. – Меня
вон репята затолпили. «Инфалид ты наф, - коворят, - пивнофо фронта!»
- Забей! – махнула рукой Зина. – Пошли, поговорим.
Купив несколько бутылок пива и сложив их в хозяйственную сумку, она
вернулась к Рюмину и передала ему поклажу. Ступая за ней, Рюмин еще раз
оглянулся на собутыльников, но они по-прежнему были заняты собой.
Войдя в квартиру, Зина пригласила:
- Раздевайся и проходи на кухню, – и ушла в спальню.
Рюмин прошел, куда указали, выставил на стол пиво из сумки, открыл одну
бутылку, жадно припал к горлышку. Отпил полбутылки, крякнул и увидел
входящую Зину.
Она была в красивом домашнем халате с роскошными шелковыми кистями.
Подойдя к нему вплотную, посмотрела пристально, потом расшнуровала
халат и легким движением плеч скинула его на пол, оставшись совсем голой.
- Идем, - приглушенно прошептала она, взяла его за руку и потянула в
спальню.
17.
Весь тот день Добряков проспал. Выпил двойную дозу снотворного и
забылся до самого вечера. Проснулся, когда солнце уже садилось. Но голова
не болела, и это подбодрило его. Что самое интересное – и пить не хотелось
вовсе. Приятная усталость растекалась по телу, вставать из постели не
319
хотелось. Он встал, однако, сходил в туалет, подумал, не выпить ли крепкого
чаю, но поленился. Оставалось еще две дозы снотворного.
«Сейчас одну, – решил он, – а если среди ночи проснусь – еще проглочу.
Назавтра уж вовсе хорошо будет».
И снова завалился в постель. Вскоре опять уснул и спал спокойно, без
сновидений. Последняя доза снотворного не понадобилась…
А Рюмин целый день и всю ночь провел у Зины. Пиво, купленное ею в
палатке и выпитое в основном им, кончилось еще вечером, и среди ночи он
проснулся от сухости во рту и попросил добавки.
- Где ж я тебе возьму? – возмутилась Зина и посмотрела на часы. – В
половине-то четвертого?
- Макасин у нас круклосутофный… - намекнул Рюмин.
- И ты предлагаешь мне тащиться туда? Нет, дорогуша, у меня нога болит.
Что, без этого никак?
- Никак, - помотал он головой. – Если не поправиться, к утру колова так
сатреффит, фто никута не пойту. Так фто смотри, - и он с самодовольным
видом откинулся на подушку.
Зина немного помолчала, потом вздохнула, резко поднялась, поморщилась от
боли в ноге и подошла к своей сумочке, где лежал кошелек.
- На вот, - протянула пятьсот рублей. – Только уговор: с утра сходишь, куда
обещал.
- Конефно, схофу, - Рюмин выскочил из постели, радостно запрыгал на одной
ноге, надевая брюки.
320
- Сюда-то вернешься? – спросила она.
- С вафеко посфоления, - осклабился он. – Еффё пы то утра с топой
понешился.
Зина не смогла сдержать гримасу отвращения, поэтому отвернулась в сторону
и накинула халат.
- Побыстрее тогда, - попросила она. – И постарайся, чтобы на улице и у
подъезда тебя никто не видел, ладно?
- Репутасия? – понимающе подмигнул он. – Не фолнуйся, никто не уфитит.
Закрыв за ним дверь, она посмотрела в зеркало. Изможденное лицо. Через
правую щеку протянулась тонкая царапинка от колючего гипса, на лбу и на
кончике носа – две точно такие же.
Если все выгорит, эта постыдная ночь будет оправдана. А потом… А потом, наверное, она больше никогда не станет пить. Никогда.
Пересиливая желание позвонить Добрякову, она отключила мобильник, и
впервые за много-много лет заплакала. И так радостно было ей плакать,
такими светлыми и успокаивающими казались ей эти слезы, настолько она
ушла в себя, что не услышала звонка в дверь. И только когда дверь загудела
от ударов, она очнулась и поспешила в прихожую.
- Что тараторишь? Соседей перепугаешь, - совсем не злобно сказала она,
вытирая глаза рукой.
- Тумал, уснула, - улыбался Рюмин, протягивая ей сумку, под завязку
наполненную зелеными бутылками. – Чефо платефь?
- Да не плачу я. Луку наелась, - вывернулась Зина. – Чтобы не разболеться.
321
- Летом-то? – удивился он.
- Да от пива, видно, холодного что-то в горле запершило. Проходи.
- Фот, пот савяску, на фсе теньги, - отчитывался Рюмин, пока Зина
выставляла бутылки на стол. Потом выцарапал из тесного кармана сдачу и
положил на стол два рубля с копейками.
Зина насчитала восемь бутылок.
«Наверняка сжульничал, - подумала она. – Да шут с ним, считать не охота!»
- Тебя не снесет к утру от восьми-то бутылок? – спросила она.
- Так ты путефь тофе!
Зина неприятно поморщилась: придется пить вместе с ним, чтобы побыстрее
закончилось.
- Ладно, тогда мои четыре в холодильник не клади.
- Укофорила, - кивнул Добряков, открыл холодильник и положил четыре
бутылки в морозильную камеру. – Щас покурим, пока охлатится.
- Кури, конечно, - она подвинула ему пачку сигарет и пепельницу, а сама
откупорила свою бутылку и начала медленно потягивать пиво прямо из
горлышка.
- Не развезет до утра? Обещал ведь, - напомнила Зина.
- Фсе путет кока-кола! – заверил Рюмин.
И она пила наравне с ним, бутылку за бутылкой. Когда у обоих осталось
только по одной, Рюмин сладострастно посмотрел на нее посоловевшими
глазами и намекнул:
322
- Еффё расок?
Ее передернуло. Едва пересилив себя, она молча встала и пошла в спальню.
Он поднялся и пошел следом, расстегивая ширинку…
* * *
Остаток ночи она не спала, много думала, неотрывно глядя в потолок. Наутро
она растолкала его, неловко прикорнувшего на маленькой кушетке возле
кровати, и поторопила:
- Почти восемь. Иди. Она приходит рано.
Он медленно одевался, отрыгивая пивом.
- Запашок от тебя, правда, но ничего. Она знает вашу шайку-лейку, -
презрительно бросила Зина.
Он прошел в ванную, умылся, на кухне допил остававшиеся полбутылки
пива.
- Ну фот, - крякнул, расплываясь в улыбке. – Софсем хорошо.
- У тебя мобильника нет? – спросила Зина.
- Никокта и не пыло.
- Тогда как сделаешь – зайди сообщить.
- А пифка купишь?
- Купить не куплю, а денег дам, сам возьмешь. Трудно мне ходить.
- Токофорились, - согласился он и толкнул входную дверь.
323
Она прошла в спальню, бросилась на кровать, уткнулась в подушку, чтобы
заглушить рыдания и долго, долго ревела.
Часов в десять раздался звонок. Она быстро вскочила, наспех поправила
волосы и бросилась к двери. На пороге стоял Добряков. Зина похолодела и, не в силах слова вымолвить, посторонилась и пропустила его.
Он ворвался напористо, весь взъерошенный какой-то.
- Слушай, мне только что звонила Анна эта… ну, как там ее… Кирилловна,
следовательша, - заговорил торопливо, сумбурно. – И сказала, что Рюмин
забрал заявление… А у тебя мобильник отключен чего-то…
- Как забрал? – она попыталась удивиться, но чувствовала, что это плохо у
нее получается. – Ты извини меня, я плохо спала всю ночь. Кто забрал?