– дискуссия между вином и водой. В этой песне вино обвиняет воду в том, что она ничего не добавляет к обеду и заставляет людей болеть, если ее пить слишком много (вероятно, речь все о тех же пищевых расстройствах из-за не всегда качественной воды). Вода в ответ обвиняет вино в ослаблении морали, в возникновении пьянства и в том, что оно является напитком убийц и блудодеев. Затем вино восхваляет свои собственные достоинства – что оно способствует творческому вдохновению, развитию ума и повышению фертильности женщин.
Христос и Милосердие. Германия. 1470 г
Еще один спор между вином и водой можно найти в «Carmina Medii Aevi» – менее известном сборнике, датируемом серединой XIII века. Там тоже вода объявляется нечистой и опасной, но зато аргументы в пользу вина отличаются – оно хвалит себя не со светской точки зрения, а приводит библейские примеры, включая то, что Господь в Евангелии от Матфея говорит: «Ибо сие есть Кровь Моя». Что характерно, последнее слово в этих дебатах обычно принадлежит вину, что тоже подчеркивает его социальную значимость в культуре Высокого Средневековья.
Роль монастырей
Вообще высокий статус вина в средневековых письменных источниках очень хорошо заметен. Например, в житиях всевозможных святых отшельников и настоятелей монастырей – большинство из них в обязательном порядке занимаются выращиванием винограда. Безусловно, в этом есть своя логика, действительно, и монахи, и отшельники работали, потому что им положено было самим себя обеспечивать. И конечно, при монастырях обычно было большое хозяйство и немалые сельхозугодья, чтобы прокормить всю братию. В том числе и виноградники. Поэтому многие из этих святых действительно могли иметь то или иное отношение к виноградарству и виноделию. Но уж точно не все. Однако для святого человека логично заниматься благородным производством будущей «крови Христовой», а не выращиванием какой-нибудь примитивной морковки, которая растет глубоко в земле и своими корнями тянется к самому аду[53].
Христос, ступающий по винному прессу. Австрия. 1490 г.
Долгое время даже считалось само собой разумеющимся, что именно монастыри спасли культуру виноделия, когда пал Рим и к власти пришли воспитанные на пиве варвары. Однако последние несколько десятилетий исследователи все больше говорят, что роль церкви в истории виноделия сильно переоценена, в том числе и потому, что большая часть дошедших до нас документов Раннего и начала Высокого Средневековья именно монахами и написана. В монастырях действительно были созданы многие интересные сорта вина, там активно занимались селекцией и экспериментировали со вкусами. Но надо учитывать, что, во-первых, большинство виноградников, прославивших монастыри, были не разведены ими самими, а изначально подарены им разными мирскими властителями. Во-вторых, долгое время монашеские уставы ограничивали питание в монастырях, поэтому и вино, как напиток, приносящий слишком много удовольствия и горячащий кровь (а следовательно, потенциально возбуждавший плотские желания), тоже позволялось не каждый день. Так что были монастыри, где упор делался не на количество, а на качество, благодаря чему и рождались новые сорта вина. Ну и, наконец, к тому времени, как монастыри окончательно превратились в богатейших землевладельцев и занялись бизнесом, некоторые из них уже владели огромными прекрасными виноградниками и могли себе позволить самые смелые эксперименты.
Виноделие Раннего Средневековья
Но при этом светское виноделие тоже никогда не исчезало. Да, после падения Римской империи наступил спад виноградарства и производства вина. Однако это связано в первую очередь не со вкусами варваров, а с нарушением прежнего уклада, Великим переселением народов и сильным сокращением населения (в 2–4 раза). В упадок пришли и все другие отрасли хозяйства, потребовалось несколько веков, чтобы Европа вернулась к тому уровню развития, процветания и населенности, какой был во времена поздней Античности. К тому же как раз наступило похолодание, так называемый климатический пессимум Раннего Средневековья, пик которого пришелся примерно на 535–536 годы, что отодвинуло границу винодельческих районов глубоко на юг. То же самое произошло спустя несколько столетий в «Малый ледниковый период», начавшийся в 1310-х годах – тогда долгое похолодание тоже вызвало в числе прочего кризис виноделия.
Давильщики винограда. Франция.1440–1450 гг.
Но в районах, пригодных для выращивания винограда, его продолжали выращивать как монахи, так и светские лица, какой-то особо важной роли церкви в этом не было, если не считать того, что она обеспечивала положительный имидж вина и поощряла его изготовление. А приход виноделия на Британские острова вообще связывают с норманнским завоеванием. Христианство туда пришло давно, но пивные традиции не поколебало, для этого потребовалось вторжение норманнов, которые принесли с собой с континента привычку к вину и инициировали развитие собственного английского виноградарства и виноделия.
Сбор винограда. Миниатюра из Tacuinum Sanitatis. Италия XIV в.
В чем была большая заслуга монастырей, так это в том, что именно они сохраняли знания, в том числе и агрономические, для будущих поколений. Крестьяне никогда высокой грамотностью не отличались, а уж в раннесредневековые времена тем более, да и в народе знания традиционно передавались из уст в уста, от отца к сыну или, в лучшем случае, от учителя к ученику.
Систематизировали и записывали что-то именно монахи. Они же переписывали старинные, в том числе греческие и римские, трактаты, посвященные разным сферам науки и культуры. Поэтому тем, что до нас дошел и античный, и средневековый опыт виноградарства и виноделия, мы в основном обязаны именно монастырям.
Имиджевое вино
Неожиданную роль в европейском виноделии сыграло распространение ислама, особенно когда в результате Конкисты на Пиренейском полуострове началось активное взаимопроникновение христианской и мусульманской культур. Исламский запрет на вино стоит рассмотреть подробнее, там не все так уж однозначно, но что можно сказать точно, так это что он сыграл важную имиджевую роль. Благодаря ему престиж вина в христианской Европе вырос еще сильнее, оно стало восприниматься еще более правильным христианским напитком, чем раньше.
Уже упоминавшийся в главе о пиве Алкуин, великий средневековый ученый и поэт, несмотря на то что порицал пьянство среди духовенства, воспевал каролингский двор, где «вино течет в изобилии». Будучи в Йорке, он жаловался в письмах своему другу, что у него нет вина и он вынужден пить «горькое пиво», а также писал: «Пейте за наше здоровье и передайте мои приветствия нашим братьям в Вакхе». Интересно, что упоминания античных богов у него с легкостью перемежались цитатами из Библии, но стереотипы об узколобости и фанатичности средневековых богословов – стереотипы и есть. Богословы были разные.
Монтанари, впрочем, вообще предполагает, что жалобы Алкуина надо воспринимать аллегорически, в его времена в Йорке была большая фризская община, которая специализировалась как раз на торговле вином. Поэтому печаль Алкуина скорее не в том, что ему приходится пить пиво[54], а в том, что он вынужден находиться среди грубых и некультурных полуязычников – любителей пива, а не среди своих друзей – истинных христиан, интеллектуалов и ценителей вина. Отдельно надо отметить, что в этом нет национального оттенка: Алкуин, несмотря на раннесредневековый космополитизм ученых мужей, даже гордился тем, что он англосакс, и временами подчеркивал, что он по привычкам отличается от франков (называя себя «пожирателем каши», что указывало на разницу в кулинарных традициях). Если в Античности от язычников дистанцировались как от представителей другого народа, то в средневековой Европе язычество стало восприниматься исключительно в культурном и религиозном смысле. Англосакс, германец или франк – важнее была не национальность, а религия и культура.
Вино часто появлялось в средневековых историях в качестве имиджевого маркера – с ним были связаны всевозможные чудеса, а раннесредневековые авторы любили использовать его для обозначения «своих» и «чужих». Так, король Хлодвиг, по легенде, во время войны с королем варваров-язычников Аларихом получил от епископа, который его (Хлодвига) обратил в христианство, флягу с вином. И все, кто пил это вино, сразу восстанавливали силы и могли снова сражаться с варварами. Этим чудо не исчерпывалось, фляга была бездонной: «Король пил, и королевская семья тоже, и толпы людей, и они насытились обильно; но фляга не опустошалась и продолжала наполняться, как будто это был источник». Хотя это тоже можно рассматривать как аллегорию: вино в данном случае выступает в качестве источника христианской благодати, а она, разумеется, неисчерпаема.
Чудесные явления вина
Еще одна популярная в средневековой литературе, особенно в житиях разных святых, тема – это чудеса, связанные с преодолением отсутствия или нехватки вина. «Епископы и короли, графы и аббаты, с благочестивыми персонами в роли хозяина или гостя, которые в некотором роде являются поставщиками в трудных ситуациях, – пишет Монтанари. – Это может быть святой настоятель, приветствуемый в резиденции лорда, которому внезапно не хватает вина; это может быть король, принятый епископом. В любом случае, история заканчивается счастливо, с невероятным появлением желаемого напитка…
Сбор винограда. Миниатюра из Tacuinum Sanitatis. Италия XIV в.
Во многих случаях в этом участвуют целые общины, и они нуждаются в вине для ежедневного употребления, а не только для конкретных мероприятий. Среди множества возможных примеров я предлагаю один, касающийся сообщества женщин, который показывает, что потребление вина в Средние века не имело гендерных границ. В Житии Одилии, аббатисы Хоэнбургской в Эльзасе, рассказывается, что однажды монахиня, отвечавшая за вино, была расстроена, потому что в погребе больше не осталось вина «для снабжения наших сестер», за исключением одного «рациона на тот день». Одилия успокаивает ее: «Тот, кто насытил множество людей пятью хлебами и двумя рыбами, подумает и о нас». Когда настал момент «налить сестрам вина, как обычно», vas vinarium (винная бочка) была обнаружена полной.