Четырнадцать
– Какого черта его книга делает у тебя в сумке? – спрашивает Харпер.
– Где моя хрень?
Я не узнаю этот скрежещущий голос, пока не смотрю на Кайлу. Ее я, правда, тоже едва узнаю. Исчезла сонная, блеклая девушка. У этой новой Кайлы раскраснелись щеки, и она готова нападать.
– Ты вообще о чем? – спрашивает Брекен.
Кайла фыркает:
– Только не делай вид, что не понимаешь. У тебя – его книга, значит, и остальное тоже. Где моя хрень?
– Понятия не имею, как эта книга сюда попала! – Брекен делает шаг назад и поднимает руки, словно обнаружил в своем багаже бомбу.
– Так что, кто-то другой ее подкинул? – спокойно спрашивает Джош.
Брекен сплевывает.
– А я откуда…
– Это ты взял мой кошелек? – спрашивает Харпер.
– И мой телефон? – добавляю я.
Кайла хватает его сумку:
– Где моя хрень?
Брекен инстинктивно тянет сумку на себя, но затем швыряет ею в Кайлу. Та бьет ее прямо в грудь, и Кайла, споткнувшись, все же не выпускает сумку из рук.
– Да пошли вы все!
От гнева глаза Брекена потемнели и рот по-звериному оскалился. Он осматривает нас по очереди.
– Мне не нужен твой нищебродский телефон. И твоя заумная книга. И что бы за дрянь ты ни потеряла, она мне тоже не нужна. – Он неопределенно машет рукой в сторону Кайлы.
Не обращая на него внимания, Кайла забрасывает сумку обратно в багажник и чуть ли не с головой зарывается в нее. Мне слышен стрекот молний и шуршание ткани. Брекен бросает на нее быстрый взгляд, и его челюсть напрягается. Однако он не предпринимает никаких попыток остановить Кайлу.
– Валяй, – говорит он. – Ты все равно ничего на найдешь. Никто из вас ничего не найдет.
– Мы уже нашли книгу Джоша, – говорю я.
Он окидывает нас взглядом.
– И как вы докажете, что это не кто-то из вас мне подложил?
– А зачем нам это делать? – спрашивает Харпер.
– Мы уже знаем, что ты способен на кражу, – спокойно замечает Джош.
– Вы сами себя слышите? Мне от этого никакой выгоды. И даже если бы я был вором, на хрена мне твоя книга?
– Что-то тут не складывается, – говорю я.
Зачем кому-то прятать книгу Джоша в чужой сумке? И почему кошелек украли только у Харпер? Если кто-то схватил его на заправке, то чего бы ему не прихватить и остальные? Откуда ему знать, сколько денег у каждого из нас?
– Он все врет, – говорит Кайла, хотя ее поиски, по-видимому, ни к чему не приводят.
Она продолжает рыться в сумке. Брекен всплескивает руками:
– Если я вор, то почему позволил вам проверить мою сумку? Почему я вообще завел об этом разговор?
Мы молчим. Тут он прав. Абсолютно нелогично. Брекен склоняется ближе, обводя нас твердым взглядом.
– Если я знал, что книга Джоша у меня, зачем я сам ее вынул?
Джош склоняет голову набок:
– А у тебя был выбор? Мы уже обыскали все остальные сумки.
– Но он сам это предложил, – говорит Харпер.
Похоже, она тоже сомневается в виновности Брекена, как и я.
– И Кайла больше ничего не нашла. Правда?
Кайла с фырканьем отталкивает от себя его сумку и шумно дышит, ничего не отвечая на вопрос Харпер. Джош берет ее за руку и что-то успокаивающе бормочет. Она смотрит ему в глаза и, кажется, утихомиривается.
– Полная бессмыслица. – Я качаю головой. – Такой странный набор предметов. Книга. Телефон. Кошелек. И что-то там непонятное, что украли у Кайлы.
– Интересно, что бы это могло быть, – размышляет Брекен.
– Ну, за исключением книги, это все ценные предметы, – говорит Харпер.
– Может, нас ограбили на заправке. Кто-то украл наши вещи и запихнул книгу в сумку Брекена, пока шарил в его вещах. Такое ведь могло случиться?
– Да, возможно, – соглашаюсь я.
Но и в этой версии что-то не сходится: какой вор будет тратить время, чтобы навести порядок и распихать вещи по сумкам?
– Слушайте, нам пора ехать, – говорит Харпер. – Я совсем замерзла. И без обид, но мне не улыбается встретить Рождество с вами в машине. Мне нужно домой.
– Мне тоже, – тихо говорю я.
– Может, остановимся на следующем съезде? – предлагает она. – И тогда разберемся.
– А что, если пропадет что-то еще? – спрашивает Джош, бросая взгляд на Брекена.
– Ты на меня не смотри! Поверить не могу, что вы такие дебилы. Больно мне нужен ваш хлам, – презрительно фыркает тот.
– Брекен, перестань, – говорит Харпер.
– Он не перестанет.
Это Кайла. Она, похоже, совсем успокоилась.
– Он это нарочно, чтобы отвлечь наше внимание. Чтобы мы не думали, будто это его вина.
Брекен выставляет вперед руку.
– И кто это говорит? Обдолбанная пассажирка с заднего сиденья?
– Думаю, нам стоит успокоиться, – говорит Джош.
Его шевелюру освещает дальний свет, и я переступаю на другую ногу, чтобы лучше разглядеть. Фары. Нам нужно убраться с середины дороги, пока не подъехала другая машина. Мы возвращаемся в салон. Не знаю, как Брекен опять оказывается за рулем или почему я сижу рядом с ним, но не успеваю возразить: мы уже катимся по шоссе. За нашей спиной сквозь снег то и дело мигают желто-белые глаза машины. Ее уже хорошо видно вдали. Меня снова охватывает чувство, будто за мной кто-то наблюдает. Я оборачиваюсь через плечо. Так и есть: на меня таращится Кайла. Бледные глаза под воспаленными веками, полуоткрытый рот. Она не моргает. Не улыбается. Не кивает. Просто смотрит на меня.
Я ерзаю на сиденье; мне неуютно из-за ее ничего не выражающего взгляда. Пусть отвернется, чтобы мне не пришлось снова видеть ее странные глаза. Может, спросить, почему у нее красные глаза и почему она столько спит, но в глубине души я уже знаю ответ. И мне не хочется его слышать.
– На что ты смотришь? – спрашиваю я вместо этого.
Она молча улыбается мне странной потусторонней улыбкой. У меня холодеет в животе. Потом этот лед ужаса обращается в камень. Что она искала у Брекена в сумке? Может, это она подбросила ему книгу? Возможно ли, что это Кайла все подстроила и мы просто не нашли своих вещей у нее в багаже?
А вдруг у нее мой телефон?
Внезапно ресницы Кайлы дергаются, и она со вздохом опускает голову на подголовник. Через секунду звучит храп. Она не заболела. И не устала. Это нечто другое.
– Я не знала, – тихо говорит Харпер и протягивает руку, чтобы коснуться моего плеча.
Касание совсем легкое, едва заметное, но так я понимаю, что она хочет передо мной извиниться. Мне не нужны ее извинения. Я вообще не знаю, почему Харпер так себя ведет со мной.
– Ты о чем? – спрашиваю я.
– Я не знала про… – Харпер выразительно стреляет взглядом в Кайлу. – Я бы не пригласила ее ехать с нами, если бы знала, что она…
Харпер не заканчивает фразу. Но мне и так понятно. Кайла сидит на каких-то веществах. Не знаю каких, но все в ее поведении кричит о том, что она наркоманка.
Брекен вздыхает.
– На этой девчонке разве что не написано, что она торчит, – монотонно озвучивает он мои подозрения.
– Я не это имела в виду, – говорит Харпер, но не спорит. – Просто… ты такая душечка, Мира. И такая юная. Если бы я знала, ни за что не стала бы тебя втягивать во все это.
– Конечно, ты не знала, – тихо отзываюсь я.
Пусть она уже сменит тему. Интересно, Харпер знает, сколько мне на самом деле лет? Впрочем, неважно. Все равно неприятно, что она носится со мной как с младенцем.
– Я сама решила поехать с вами. Ты тут ни при чем.
– Слушайте, я понимаю, как это выглядит со стороны, – говорит Джош. – Но, может, дело в чем-то другом.
Он многозначительно стучит себя пальцем по запястью и показывает на руку Кайлы, безжизненной тряпочкой свисающую ей на колено. Между запястьем и локтем тускло поблескивает толстый серебряный браслет. Такие браслеты носят люди с серьезными заболеваниями.
Чувство вины щиплет мне затылок. У брата Зари Джейдена есть похожий браслет, чтобы предупреждать медиков о его аллергиях. Я должна была заметить. Боже, неужели я настолько оторвалась от прежней жизни, что пропускаю очевидные вещи?
– Я его даже не заметила, – говорю я.
– И я тоже, – добавляет Харпер.
– А я останусь при своем мнении, – говорит Брекен. – Она не бедная неизлечимо больная девочка. Ну а если и так, то тогда она бедная неизлечимо больная наркоманка.
– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я.
– Я из семьи врачей. У меня оба родителя – медики. Еще дядя и старший брат. У брата своя клиника по лечению зависимостей, поэтому он много об этом всем говорит.
– Ого, я не знал, что медицинские знания передаются по наследству, – с тихой едкостью в голосе говорит Джош.
– Он говорил, что изучает медицину, – вступается за Брекена Харпер.
– А может, сменим тему? – прошу я. – Где мы сейчас?
– На какой-то тупой проселочной дороге, на которую дорожным службам плевать, – говорит Брекен. – Хрен его знает, куда я еду. Мира, можешь помочь?
Он пихает мне в руку свой телефон, и я открываю карту, игнорируя уведомление о практически разряженной батарее. Связь здесь совсем плохая, и карта загружается до смешного медленно.
– Надо выехать на дорогу пошире, – говорит он.
– Будет сделано. – Я киваю. – Хотя твой телефон вот-вот умрет.
Я осматриваю возможные маршруты, но все они предполагают огромный крюк через горы и возвращение практически к тому же месту, буквально в паре съездов от того, где шоссе перекрыто. Я качаю головой.
– Лучше всего было бы вернуться на пятьдесят третью. Мы не пойми куда заехали.
– Значит, вернемся, – говорит Брекен.
Я наклоняю голову набок.
– Хм, но та заправка как раз на пятьдесят третьей дороге.
– Они уже давно ушли домой. – Брекен пожимает плечами.
Джош щелкает языком:
– Звучит рискованно.
– И на заправке был знак, что продавец вооружен, – добавляю я. – Что-то мне не хочется туда возвращаться.
– Прекратите истерику, – говорит Брекен. – На каждой заправке в глуши есть такой знак. Они наверняка уже час назад вернулись домой и пьют по второй бутылке пива.