Харпер не отрываясь смотрит на дорожку. Опущенные руки сжаты в кулаки.
Все ведут себя крайне странно. Может, мне не мерещится? Может, надо приглядеться к ним внимательнее? Я снова бросаю взгляд на далекие дома. Желтые мерцающие огоньки в прямоугольных окнах. Не так уж и далеко.
Эта мысль начинает пускать корни в моем сознании. Поле совсем небольшое. Я смогу пробежать через снег. Меня видит только Харпер, и что-то подсказывает мне: она не бросится вдогонку. Не в этой юбке. Она покричит мне вслед и будет ждать остальных. Сама того не осознавая, я шагаю быстрее. Вот я уже у края тропинки. На парковке. У машины. Я прохожу мимо.
– Ты куда? – спрашивает Харпер, заметив, что я не остановилась.
– Я…
Я не заканчиваю предложение. А что мне ей сказать? Я ухожу? Лучше пробежать через поле и стучать в двери незнакомых домов, чем вернуться в машину? Где угодно лучше, чем с вами? Сердце трепещет у меня в груди, мешая облечь мысли в слова. Дорогу разрезает свет фар. Надежда ширится во мне, как надутый воздушный шар. Кто-то идет на помощь. Пожалуйста, пусть это будет полиция. Да ладно, кто угодно! Только бы успокоили нас и позвали помощь. Пожалуйста, пусть это будет кто-то, с кем я смогу уехать. Кто-то, кто заберет меня домой. Я поднимаю руку и прикладываю ее козырьком над глазами, чтобы спастись от света фар. Мне почти ничего не видно, но одно ясно: они замедляют ход.
Они замедляют ход!
Я нетерпеливо переступаю с пяток на носки. Машина сворачивает к парку. Я уже готова бежать ей навстречу, но тут понимаю, что это не полиция. И не легковая машина.
Это пикап. Ужас заполняет мои вены еще до того, как у меня получается все разглядеть. Мое тело раньше мозга узнает красную краску и разбитое левое зеркало. Однако разум быстро его догоняет.
Это пикап владельца бензоколонки.
Адреналин расплавленным металлом заполняет меня от сердца до кончиков ногтей. В животе урчит. Пикап подъезжает ближе, и я невольно отступаю назад. Надо было бежать, пока была возможность. Интуиция говорила мне, что что-то не так… что грядет беда.
А теперь бежать слишком поздно.
Шестнадцать
Пикап заезжает на парковку. Я не смею вдохнуть. Мне вспоминается темная влажная табачная масса за щекой хозяина заправки. Грубое равнодушие в его голосе, когда он сообщает мне, что они скоро закрываются. От глубокого рева их двигателя волосы у меня на руках встают дыбом.
Интуиция шепчет мне, и я ей верю: отец Кори остановил машину не для того, чтобы с нами поболтать. Он не переставал нас искать. Ему больше не нужны деньги; может, он забыл о них еще в тот момент, когда Брекен уехал от магазина.
Этот человек приехал мстить.
Двигатель затихает. Наступает ужасающая тишина. Я наконец шумно выдыхаю, но потом долго не могу уняться: от прерывистого, быстрого дыхания вокруг меня поднимается облако пара и кружится голова.
В салоне пикапа непроницаемая тьма. Я не вижу человека за рулем, но это и неважно: я знаю, кто это.
– Все в машину, – резко говорит Брекен.
Меня уговаривать не надо. Пальцы Харпер цепляются за мой рукав. Я оглядываюсь в поисках Джоша. Он все еще в туалете. Вместо него я хватаю Кайлу: она как по волшебству очутилась между нами. Мы втискиваемся в ближайшую дверь, держась за руки, как бумажные ангелочки на рождественской гирлянде. Мы садимся сзади, и я опять оказываюсь посередине. Пальцы Харпер впиваются мне в кожу. Кайла не отрываясь смотрит на происходящее снаружи.
Двери пикапа открываются – и наружу выходят двое. Я была неправа. Он и правда перестал нас искать, но лишь для того, чтобы вернуться за Кори.
За прилавком он казался совсем тоненьким, бледным. Слабым. Но сейчас, во тьме парковки, непонятно, что скрывается под его тяжелой холщовой курткой.
Эти двое стоят, злобно сощурившись и поджав губы. Я их боюсь. Они желают нам зла.
Двое мужчин подходят к Брекену, который стоит у двери водителя, широко расправив плечи, словно уверен, что сможет победить их обоих. Брекен и правда выглядит крепким, но что-то я сомневаюсь в его победе. Они так зловеще на него смотрят. Словно охотиться на людей в канун Рождества для них самое обычное дело.
Брекен делает шаг к двери водителя, но Кори встает у него на пути.
– И куда, черт возьми, ты собрался?
– Домой на Рождество, – говорит Брекен.
Я поеживаюсь: на его месте я бы не стала хамить.
Отец подходит ближе.
– Сначала заплати за бензин до дома, пацан.
– Слушайте, не знаю, заметили ли вы, но шоссе перекрыто, а банкоматов в ваших краях негусто, так что налички у меня сейчас нет.
– Уверен, что у кого-нибудь из вас, богатеев, наличка найдется. А вот уважения к старшим нет никакого. Думаете, можете просто так скрыться…
Шквальный ветер уносит остатки фразы в горы. Холодные пальцы Харпер сильно сжимают мое запястье. Она так крепко вцепилась, что защемила мне кожу. Зашипев, я пытаюсь отдернуть руку, но она не отпускает. Широко распахнув глаза, она склоняет голову ближе ко мне и не отрываясь смотрит в окно.
– Что они говорят? – тихо спрашиваю я.
– Не знаю. Запри двери, – шепчет она в ответ.
– Нельзя. Джош не вернулся, – говорит Кайла.
Ее ясный, звонкий голос прорывает тишину в салоне. Непохоже, чтобы она дремала.
Брекен тоже не вернулся в машину, но я молчу. Все и так это видят. Снаружи мужчины что-то бормочут, но до меня долетают лишь обрывки слов, и мозг усиленно пытается определить, кто что сказал.
– Чертов воришка! – кричит отец.
– Ты не… – вмешивается Кори.
– …сказал, что пошлю… – умоляюще говорит Брекен.
– Следи за речью, – прерывает его отец.
– Сорок сраных долларов! – Брекен повышает голос.
До меня доносится дальний стук: Джош возвращается из туалета. Сердце пропускает удар и принимается стучать чаще. Кори с отцом поворачиваются: они тоже увидели Джоша. Они подходят к нему, и Джош, выставив вперед руку, говорит что-то… мне из-за ветра ничего не слышно. Харпер начинает плакать. Мужчины так решительно направляются к Джошу, что у меня сжимается горло. Опершийся на костыли Джош выглядит таким беззащитным… Я тянусь через Кайлу и хватаюсь за ручку двери, готовая распахнуть ее и ринуться Джошу навстречу. Дальше события развиваются со страшной скоростью.
Брекен раскрывает дверь с водительской стороны и бьет ладонью по клаксону. От оглушительного шума Кори с отцом подскакивают.
– Откройте дверь! – коворит Брекен.
Кайла резко тянется вперед и толкает пассажирскую дверь.
– Джош! Живее! – кричит она.
– Ему надо помочь! – воплю я в ответ, пытаясь перебраться через нее наружу.
Она бросает на меня яростный взгляд.
– Нет!
Я предпринимаю еще одну попытку, но Харпер тянет меня за руку.
– Ты туда не пойдешь.
– Заприте двери! – говорит Брекен.
Что происходит снаружи? Я вижу какую-ту суматоху. Джош наконец доковылял до двери. Костыль звенит по заснеженному асфальту. Подбегает Кори и хватает второй костыль. Джош издает жалобный звук.
– Думаешь, ты умнее меня, засранец. – Кори трясет Джоша, и тот, споткнувшись, падает на сиденье машины.
– Не трогай меня, – рычит он, пиная Кори здоровой ногой.
Тот уворачивается со злобным смехом.
– Давай повежливее, а то я тебя не только трону.
Кто-то вскрикивает. Это Брекен. У него из носа струится кровь. Я даже не слышала удара. Теперь отец держит его за ногу и тянет на себя, пытаясь оторвать от машины. Харпер хватает Брекена за руку, и я, перегнувшись через нее, протягиваю руки к Джошу. Он, раскрасневшись и тяжело дыша, пытается усесться. Мы все сваливаемся в куча-мала. Я практически лежу у Харпер на руках.
– Отцепись от меня! – вопит Брекен, ритмично отпинывая напавшего.
Раздается глухой стук и сдавленное «ой». Отец сгибается пополам, схватившись за живот.
– Папа!
Кори отпускает Джоша и бросает костыль, потеряв к нам всякий интерес, он быстро обегает машину сзади. Джош поворачивается в сторону и хватает костыли с земли, тихо вскрикивая при каждом движении. Я слышу, как руки Кори хлопают по багажнику. Вот он уже у нашей двери. Мне сквозь стекло видно его язвительную усмешку.
Харпер громко кричит, но Кори наклоняется и исчезает из виду. Мы его не интересуем. Он целиком занят отцом. Брекен не упускает своего шанса: повернув ключ зажигания, он запускает двигатель. Обе двери все еще открыты. Кори поднимается, вставая в проеме.
– Не так быстро, засранец!
Мне хочется кричать, но дыхание застывает в горле. Харпер кричит за нас обеих. Мы вжимаемся в сиденья и пододвигаемся к Кайле. Подальше от запаха сигарет и дизельного топлива, которым смердит куртка Кори.
– Выходи! – рычит кто-то – то ли Кори, то ли Брекен.
Они сцепились. Теперь Джош тянется через сиденье, молотит Кори одной рукой, а другой наклоняется к рулю. Отец снова поднялся и глыбой маячит за окном. В воздухе повис густой запах пота, бензина и драки. Я слышу удары, пинки. Вопли ужаса.
Брекен побеждает, и отец резко отдергивает Кори назад. Парень со стоном вываливается из машины, и вместо него появляется отец. Он тут же хватает Брекена мясистой пятерней за горло. Брекен издает сдавленный булькающий звук. Джош, вскрикнув, резко разворачивается, тянется к панели управления и, удерживая одной рукой руль, другой пытается отцепить чужие пальцы от горла Брекена.
– Хватит, хватит, хватит, – рыдает Харпер.
– Помогите нам! – кричит нам Джош.
Внезапно Брекен пускает машину задним ходом. Мы откатываемся, волоча отца за собой. Он, матерясь, пригибается к земле.
Мое сердце бешено скачет. Я пытаюсь нащупать ремень безопасности. Дверь Джоша по-прежнему распахнута, и он волочит ногу по асфальту. Брекен жмет на газ и хватается за руль, который по-прежнему в руках у Джоша. Руль поворачивается, и раздается ужасный звук. Глухой удар, словно мы наехали на ограничитель скорости. Однако ограничители не вопят от боли.
Визг Харпер переходит в рыдания.