Кто же деньги-то вытащил?
Глава 11Окончательная версия
На третьем этаже, в охраняемой палате, без умолку говорил Иван, засыпая во время разговора на пять-десять минут, затем просыпаясь и продолжая говорить о детстве, о деньгах, о воспитателях, опять о деньгах, о магазине и о любимой кошке.
На втором этаже, в реанимации, лежал Гена Угрюмов, и тело его решало – оставаться еще здесь или уже отпустить душу.
Внешних раздражителей Гена не воспринимал, блуждая в воспоминаниях и в предощущении нового Света.
С чего начался путь его умирания? Четыре дня назад…
Четыре дня назад Гена припарковал машину напротив фабрики, заехав на газон под деревья, чтобы машина не нагрелась, пока он будет вправлять мозги рохле брату.
Запирая машину, он обратил внимание, что на противоположной стороне, вдоль длинного забора, идет странный парень. Вроде бы все с ним в порядке – костюм хороший, в руке фирменная дорожная сумка. Но вот двигался он, как бы шатаясь. И боялся.
Подумав, что не хватало еще заглядываться на мужиков, Гена пересек дорогу.
В проходной он обратил внимание, что в кабинке охранника работал телевизор, но самого «бойца» на месте не наблюдалось. Пройдя по пустому коридору через секретарскую, он открыл дверь, вошел и плотно закрыл ее за собой, повернув замок.
Справа от двери, между столом и стулом, валялся охранник, с головы которого стекала кровь, а на плечах и рядом, на полу, валялись осколки разбитой бутылки. Судя по запаху, она была с пивом.
Прямо перед дверью, за своим столом сидел Петечка, закрыв лицо руками, и рыдал. За его левым плечом раззявился открытой дверцей сейф. В нем потревоженными пачками лежали рубли и валюта, свешивались листы деловых бумаг. Петечка убрал руки от лица, достал носовой платок.
– Теперь Иван меня точно убьет, – сказал он это спокойно, вытер нос и показал рукой на свободный стул. – Садись, Генка. Я сейчас завещание напишу. На твое имя. Не пропадать же деньгам.
– Что, кто-то залез?
Гена кивнул на сейф, Петечка отмахнулся.
– Деньги – пустяки. Пропали папка и дискета. С документацией.
Гена пригнулся к столу, голос напрягся.
– С той самой Ванькиной документацией?
– С той.
– Ты попал. Подожди, а почему охранник в отрубе? За что ты его?
– Не я.
Пока Петечка рассказывал о происшедшем, Гена прикинул на взгляд, сколько денег в сейфе. Получалось немало. Особенно по местным, провинциальным масштабам. Среди пачек денег лежал пистолет. Его рука, как у большинства мужчин, потянулась к оружию, но пока Гена не стал его трогать. Оглянувшись на охранника, он перебил Петечку, начавшего пересказывать недавние события по второму разу.
– А почему твой боец не в форменных штанах, а в джинсах?
– Так брюхо у него. Разнесло на казенном довольствии. – Петечка достал бутылочку «Альмагеля». – Не лезут ему форменные брюки.
– Тогда, Петечка, есть у тебя шанс уцелеть. – Сморщившись, Гена проводил взглядом «Альмагель», вылившийся в пасть брата. – Вы с ним похожи. Я сниму с него куртку, а ты ботинки. Переоденешься.
Петечка вышел из-за стола, встал напротив некрасиво развалившегося охранника.
– Ты хочешь выдать его за меня?
– Ну, да. – Гена снимал с охранника куртку, стараясь не пораниться о бутылочные осколки.
Петечка наблюдал, не помогая.
– А он жив?
– Почти. Помогай, сними обувь.
Петечка нагнулся к ногам охранника.
– Нет, Ген, я не могу. Они воняют.
– Козе-ел, во козел! – возмутился Гена. – Петечка, сколько твои ботинки стоят?
– Шесть тысяч, французские.
– А его? – Гена небрежно ткнул в форменные ботинки охранника.
– Нисколько. Они нашего производства, их на фабрике бесплатно выдали.
– Ну а теперь прикинь, – Гена сдерживал гнев, объясняя очевидные вещи. – Что подумает милиция, когда увидит на убитом заместителе директора бесплатные ботинки?
Петечка, расшнуровав и сняв правый ботинок охранника, сел на пол.
– Почему на убитом?
– А ты как думал?
– У раненого.
Гена встряхнул снятую куртку охранника.
– Ну, хорошо, у раненого. Давай помогу.
Надеть на Бориса ботинки Петечки было сложнее, чем снять, но в четыре руки с задачей справились за несколько минут.
За время переодевания охранник попытался очухаться, но Гена съездил ему в челюсть, и парень вырубился.
Петечка, морщась от отвращения, натягивал дешевые ботинки.
– Видимо, парень меняет носки раз в неделю. Ген, а как ты его?.. Фу, ну и воняют же они. Как ты его ранишь?
Гена вернулся к сейфу, спокойно достал пистолет и несколько раз выстрелил в голову охранника, пока пистолет не издал звук пустых щелчков.
Петечка, возившийся со шнурками, поднял голову и завороженно смотрел на разлетающийся череп охранника.
Отстрелявшись, Гена с большим любопытством оглядел пистолет.
– С армии не стрелял. Ты смотри, не забыл. – Он посмотрел на Петечку, а тот плавно завалился вправо, на пол. – Дохляк какой. – Приведя брата в чувство, он протянул ему телефон. – На, звони в больницу. Ни в «Скорую», ни в милицию нельзя, там голос записывают. Чем быстрее приедут медики, тем натуральнее будет выглядеть ситуация.
– А что я про Бориса скажу, про охранника?
– Ну, ты совсем умом ослаб, Петечка. Сергей из Москвы! Мудила! Сергей застрелил охранника, унес деньги и какие-то документы! А на тебя, придурка, у него патронов не хватило! К сожалению. Так вот, Сергей из Москвы ранил тебя, убил Петечку и забрал все деньги.
Петечка посмотрел на сейф.
– Какие деньги?
– Эти. Я их сейчас заберу.
– А потом? – тупо спрашивал Петечка.
Выругавшись, Гена сел на край стола.
– А потом ты сбежишь по дороге в больницу, а лучше прямо отсюда. Ты испугался, что Сергей тебя, как свидетеля, пристрелит. Приедешь ко мне, отсидишься. Охранника сразу опознать невозможно, только по анализу крови. Держи ключи от квартиры. А я поехал в поликлинику, твои анализы на его менять. Ты фамилию этого Бориса знаешь, адрес?
– Ну да, Путилкин он.
– Замечательно. У тебя есть пакет, куда деньги сложить?
– Держи, – Петечка достал из ящика стола два аккуратно сложенных пакета. – Ген, а ты все сейчас придумал или заранее рассчитал?
– Какое «заранее», тормоз? Я твоего охранника первый раз в жизни вижу. Видел. Все! Звони в больницу, а я поехал анализы менять. И не забудь, что ты в ближайший час Борис Путилкин.
На подмену документов у Гены ушло два часа, бутылка шампанского, коробка конфет и один презерватив.
Регистраторша районной поликлиники не заметила подмену в медицинских картах. Гена после первого бокала завалил ее на медицинскую кушетку, после чего выкурил сигарету и поехал домой. Настроение было великолепным. Оказывается, убийство весьма возбуждает.
Это яркое воспоминание привело Гену в сознание. Открыв глаза, он увидел голубые стены палаты, белый потолок. Вспомнил поминки, поездку в цирк, удар в затылок.
«Значит, меня убили», – подумал он. И умер.
Эпилог
В магазине я и Сергей скупили весь ассортимент спиртного и еды. Для того чтобы все дотащить до цирка, пришлось подгонять к входу такси.
В шапито нас ждали. Кордебалетные девушки быстро настрогали салатов, Виталик развел костер для шашлыков.
Через час все сидели плотным кольцом вокруг костра, ели с шампуров ароматное мясо.
Было так спокойно и привычно. Ребята из цирка разговаривали о своих делах, пьяный Виталик напевал: «Ландыши, ландыши…», Палыч суетился у костра. Ладочникову нужно было дооформить в Городке свои дела, и сегодня он расслаблялся. Сергей тоже решил задержаться, обговорить с Сигой дальнейшие варианты бизнеса, а еще рядом с ним сидела Ольга-кордебалет и, не кокетничая, клала голову ему на плечо, разрешая себя обнимать.
У меня сегодня уехать не было ни сил, ни желания. И я решила отправиться в Москву завтра с утра.
В детстве я не так уж и любила цирк. Но после полгода пребывания под одним брезентовым небом в этом передвижном сумасшедшем доме с мельканием лиц, с постоянным выяснением отношений, с профессиональной завистью к мастерству другого, с «подставами» и взаимовыручкой равнодушной остаться невозможно.
Несколько месяцев я пряталась от жизни, лелея свою печаль. Но жизнь пишет свои сценарии, не спрашивая нашего желания. Отсидеться не удалось.
Хор нестройных голосов затянул митяевскую песню: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались…», и мне стало окончательно грустно, я даже заплакала.
Прекрасный летний вечер, живой огонь костра, вкусный шашлык, друзья. Но чего-то не хватает. Я посмотрела на Ладочникова, он тоже грустил, глядя на огонь.
– Костя, хочешь я тебе такое скажу, что ты будешь счастлив?
Ладочников замахал руками.
– Только не надо никаких сюрпризов! Дай спокойно пожить.
– Я-то запросто, а вот Мила для тебя приготовила основательный сюрпризец.
Костя посерьезнел.
– Ты что, хочешь сказать, что?..
– Да, Костя, у тебя будет ребенок.
– Урра-а!
Ладочников подскочил на месте и тут же начал разливать водку. Я водку пью крайне редко, а сейчас, наблюдая за чужим счастьем, не хотелось ее совсем.
В темнеющем вечере появились столбы автомобильного света. На территорию шапито заехал «джип». Сига, не торопясь, вышел из машины. Усталый, в мятых джинсах и простой белой футболке, он выглядел моложе, проще и желаннее.
– Вовремя я приехал. – Он подошел ко мне ближе. – Ты чего не зашла после Москвы?
– Некогда было. Хочешь мясо?
Сига взял протянутый шампур.
– Я думал, ты обратно не возвратишься. – Он сел рядом со мной на траву и, забыв о шашлыке, поцеловал меня.
Проведя ладонью по лицу Сиги, я поцеловала его в нос.
– Мне интересно, чем закончится эта история. Почему такой усталый вид?
– О-о-о, ты бы видела, что у меня творится на фабрике. – Сига с удовольствием вгрызся в мясо. – Хотя у вас тут тоже весело.