Марион кивнула и, немного поколебавшись, спросила:
– Будешь «Светоч» использовать?
Калли кивнул и внимательно уставился на девушку своими нереальными синими глазами. Зачем этот вопрос? Они же давно это решили. Но чародейка только отвела взгляд.
– А я вот там постою, – заметил Мирек и указал в свободное пространство рядом с местом, которое эльф определил для себя.
– Что?! – одинаково отреагировали волшебники.
– Ну а что? Магия у меня есть. Управлять я ей не умею, но могу немного передать, вдруг потребуется?
– А ты, я смотрю, ожил, – начал заводиться Калли, спокойствие которого Мирек разрушал одним своим присутствием. Этого даже Грыму не удавалось!
– Молодые люди, может, вы уже приметесь за дело? – прорычал капитан, выразительно кивая на «Рогнеду», прекрасно видимую за кормой. Уже слишком близко.
Как удалось не выругаться, Калли не знал. Метнулся в центр круга, с отчаянием заметив, что и Мирек, и Марион встали у него за плечами. Да, силу они могли передать, хотя тоже не факт, но если что-то пойдет не так, ударит и по ним. Но времени спорить уже не оставалось. Юноша призвал магию, для верности максимально четко выговаривая слова стандартного заклинания и медленно поднимая руку вверх. С каждой секундой «Светоч» в ней разгорался все сильнее. Матросы начали отводить глаза, а Калли вперился взглядом в совсем близкую «Княжну».
«Сейчас, – подумал он, чувствуя свой предел. – Сильнее не смогу». Активационную для пентаграммы фразу Марион заставила его выучить, поэтому проблем не возникло. Непривычные слова давно исчезнувшего человеческого языка – и меловые линии вокруг начинают сиять. Сначала медленно, потом все сильнее, злее, ярче. Сначала оттенок синеват – из-за преобладающей стихии, а потом он стремительно окрашивается в ослепительно белый – такой же, как «Светоч». Кто-то стонет сзади, но Калли не может оглянуться.
Ему случалось вести в пентаграмме, однако всегда под присмотром учителей, при поддержке, в учебных аудиториях. Сейчас эльф на своей шкуре почувствовал, почему рекомендуют максимально выравнивать рисунки, соблюдать точность углов и однородность ширины линий. Каждая неровность и небрежность колебала заклинание. Где-то магия утекала, где-то проходила с трудом. Это ощущалось почти физически. Может, тот, кто стонал, был он?
Пальцы поднятой руки начало жечь. Калли не почувствовал, но со стороны все заметили, как он побелел. Даже несмотря на то, что люди старались не смотреть в его сторону, но юношеская фигура в ореоле света неизменно притягивала к себе взоры.
Наконец в работу включились стабилизаторы – знаки вспыхнули сначала голубым, потом побледнели и влились в общий чертеж. Эльф мгновенно ощутил, как дисбаланс пентаграммы перестал дергать его в разные стороны, норовя нарушить концентрацию. Стало легче и одновременно сложнее: магия мощно вибрировала вокруг, создавая простой и понятный ритм, он отдавался в висках и подспудно, незаметно завораживал, сосредотачивая свое внимание только на себе, отчего становилось трудно следить за чем-то еще. А так нельзя: колдовство – коварная стихия, особенно сильное. Нельзя ему отдаваться, ни в коем случае. Иначе из мага превратишься в полоумного шамана. Иве, правда, как-то удавалось, погружаясь с головой в свою магию трав, выныривать из нее с легкостью. Возможно, это специфика направления или происхождения. Эльфам же такое противопоказано. Поэтому нельзя позволять этому ритму, этой мощи увлечь себя, как бы они ни манили, как бы ни звали. Извечная ловушка для магов: кажется, сделай шаг вперед – и перед тобой откроются все тайны мира.
Вот только после такого шага не возвращаются. По крайней мере, в своем уме. Калли всегда казалось странным, как, зная о подобной опасности, чародеи во всем мире нет-нет да срываются. Теперь он понимал.
Это было такое искушение, что словами не передать. Он только раз испытывал что-то подобное. Тогда это была любовь. И тоже закончилось преотвратно. Калли не собирался наступать на эти грабли дважды. И без того четкий ум юноши стал кристально чистым. Он еще раз перепроверил заклинание и наконец-то перевел взгляд на «Княжну». Помогает ли его колдовство?
Корабль-призрак шел уже совсем близко. Калли невольно сглотнул. Потом взял себя в руки и перешел на магическое зрение. Тут же понял, что вот теперь уже пора паниковать. Аура «Княжны» поражала воображение. Казалось, она заполонила всю восточную часть неба. А именно с востока она шла. Багровое пятно в центре стало почти черным. От него исходили щупальца энергии, такие толстые, что загораживали всё пространство вокруг. Огонек «Светоча» казался крохотным рядом с этим монстром.
«Не выстоим», – осознал Калли.
Стало ясно, почему «Рогнеда» обходит корабли с сильными магами или эльфами на борту. Сейчас она подбиралась к яркому пятну света то с одной стороны, то с другой. Касалась, но отходила. Однако с каждым разом продвигалась чуть дальше, будто делая бреши в обороне или привыкая к действию магии. Значит, колдовство не было настолько мощным, чтобы остановить ее. Круг чародеев, особенно Светлых, сделал бы эффект от заклинания непереносимым. Она бы даже не подошла!
Калли мог держать «Светоч» несколько часов, но не мог усилить его. Пентаграмма делала это за него, но этого оказалось недостаточно. «Что же делать?» – отчаянно искал эльф выход. Корабль все приближался и приближался. Кто-то из моряков упал на колени и принялся отчаянно, громко, навзрыд молиться. Кто-то кричал. Ритм стучал в висках. Юноша напрягся и постарался пустить в себя больше магии, выкачивая ее из стихий вокруг. На земле проще. Она хоть и не охотно отдает силу, но можно получить много. Здесь же… казалось бы, море вокруг – бери, сколько хочешь. Однако отчего-то не получается. Может, нужно приноровиться, а может, еще что-то. Впрочем, скорее всего, больше, чем способен в принципе, не возьмешь.
Эльф нахмурился. Он уже чувствовал «Рогнеду». Очень близко. От тяжелой, давящей ее силы сдавливало виски и леденели руки. Даже несмотря за колющий огонь «Светоча». Но хуже всего было то, что «Княжна» с каждой секундой становилась все ближе. Чуть отходила и снова врезалась, на этот раз сильнее, глубже. Калли начало трясти от напряжения, он снова и снова пытался усилить заклинание, но у него не получалось. Более того, каждая попытка будто резала вены изнутри, заставляя стискивать зубы от боли и бороться с накатывающим как тошнота пониманием – бесполезно. Калли не собирался сдаваться, но отчетливо видел – они обречены. Его силы не хватит. Скоро «Рогнеда» подойдет вплотную. Обычные люди ничего не увидят. Почувствуют лишь холод и тяжесть на душе. Но их дни уже будут сочтены.
Сейчас, так близко от страшного морского проклятия Калли видел его ужасающую структуру – бесконечную вязь багрово-черных нитей, которые сплелись воедино. Они лягут на любую судьбу, ауру, ворвутся в душу и искалечат психику. А потом притянут всё это к себе, и «Княжна» станет сильнее. Ей потребуется еще больше пищи, и корабли станут пропадать, пока на нее не объявят охоту. Сколько магов Жизни потребуется против нее? Но это будет потом, много потом, когда Калли уже станет все равно. Его эльфийская сущность не защитит, не спасет. Четверть часа, может, чуть больше – и спасения им уже не найти.
Вот уж точно – «Княжна» набирает новую команду. Так и будет…
Он почувствовал легкое прикосновение не сразу, лишь когда в его силу влился тонкий ручеек чужой энергии. Калли узнал его. За множество занятий эльф привык ее ощущать. Сейчас он казался свежим ветром в жару, тонким прохладным ручейком в зной. Помог, но не слишком. Отчаянно захотелось сжать руку Марион на своем плече. Она переживала из-за брака с тираном? Похоже, ей больше не о чем волноваться… Не так он хотел ее спасти, не так…
«Рогнеда» рванулась вперед, на палубе закричали. Калли покачнулся. И тут же его руку выше локтя сжал Мирек.
– Держись, брат, – шепнул он в острое ухо. Прижал свою ладонь к плечу эльфа.
Глаза Светлого расширились. Если сила Марион походила на ручеек, то здесь – скорее, полноводная река. Юноше пришлось несколько раз глубоко, часто вдохнуть, чтобы хоть немного снизить напряжение на тело.
– Держись! Калли! – кричала в другое ухо девушка, стискивая его плечо уже обеими руками.
Полноводная, бурлящая, мутная река… поток, несущийся с гор.
Позже Калли будет пенять себе, что не догадался уточнить, как принять силу у мага, который никогда волшебству не обучался. Что посчитал отсутствие образования синонимом слабой силы. Что занимался только с одним учеником.
Сейчас три разных магии объединились, и «Светоч» полыхнул с невероятной мощью. «Рогнеда» должна была отскочить, отстать от них или вообще исчезнуть в белом пламени. Эльф даже видел, как она стала отдаляться… как вдруг что-то случилось. Корабль-призрак начал стремительно приближаться. Калли, Мирек, Марион закричали и…
В следующий миг все пропало. Светлый подумал было, что проклятье таки настигло их. Как там в описании… соприкоснулось с кораблем, исчезло, но все уже обречены. Но тогда картинка бы не поменялась.
А она поменялась.
Калли стоял в трюме корабля и с удивлением оглядывался. Мешки, ящики, веревки, какие-то продолговатые тюки. Да, обычный трюм… Он что, провалился сквозь палубу?
Юноша невольно посмотрел наверх, но дыры над собой не обнаружил.
– Это не наш трюм, – сдавленно прошептал Мирек, все так же продолжающий держаться за плечо эльфа. Тот вздрогнул и тут же завертел головой. Марион стучала зубами с другой стороны. Калли успокаивающе похлопал ее по руке со впившимися в него пальцами. Непохоже, что это возымело действие, но по крайней мере он постарался. – В смысле это не трюм нашего корабля.
Светлый не стал переспрашивать. Наверняка Мирек успел запомнить место, где он пусть недолго, но прятался.
– Есть соображения, где мы?
Совершенно неожиданно эльф поймал себя на весьма несвоевременной мысли о том, что копирует поведение Златко. Даже с Марион. Или он просто взрослеет? Или сейчас нельзя позволить себе обычную отстраненность и сдержанность? «Может, умение ввязываться во всякие переделки – это заразно? – с деланной тоской подумал Калли. – Или мы слишком много общаемся? Ладно, я же хотел стать посредником между эльфами и людьми. Может, так тогда и нужно… Что за чушь лезет в голову? Надо понять, что произошло!»