«М-да, теперь главное, Дэй эту мысль не озвучить», – предостерег себя Златко. «Неужели это камень будит нежить?» – юноша вспомнил Ришку и ее семейство, странных животных из леса вокруг «Задумавшейся ундины», явно же не простые были существа. А ведь крестьяне из деревушки рядом с теми трактирами говорили, что где-то с год неладное началось. И Дэй опять же с ее вампирюгами. «Если предположить, что к камню я стал ближе, то понятно, почему здесь сроки больше. Повезло, что этот Синебор тут стоит, а то бы уже захлестнуло волной какой-нибудь гадости. Похоже, он из древних, колдовских лесов». Златко читал про такие боры. Их немало осталось на земле. Могучих, своенравных, опасных. Например, Уооэд’иннхав с его лесным озером и яблоней над ним, который пригрезился Иве под флейту Гамельна. Да и Орриогама, или Хмурый Лес, где закончилось ее приключение с амулетом-Алисией. Иногда у них имелся хозяин, порой обходились и без него. Они не пускали к себе. А желающих всегда находилось немало. Кто искал источник молодости, кто хотел колдовских трав, кто-то жаждал запретных знаний, да мало ли. Важнее другое – без разрешения не зайти в такой лес. Поэтому Станил так важен.
– С легкостью… Отдам оба зелья, но мне нужно попасть в Синебор.
Собеседник откинулся назад. Пропал легкий парень, с восторгом глядящий на Ивины сокровища. Перед Златко сидел уже совершенно другой человек – и в его глазах мелькнуло что-то нечеловеческое, будто древний бор оставил в нем частицу своей силы. Заодно с недоверчивостью и суровостью.
– Мне не нужны травы или чем он там может похвастаться, – покачал головой Златко. – Мне просто нужно пройти сквозь него.
– Зачем? – сморгнул Станил, и ощущение потустороннего взгляда пропало. – Его можно просто объехать.
– Не знаю, – покачал головой юноша. – Это не моя воля.
– А чья?
Бэррин развел руками.
– Если бы я был героем какого-нибудь эпоса, сказал бы, судьбы, – криво улыбнулся он. – В нашем же случае давай считать, что магии.
Станил долго смотрел на Златко. Потом покосился на заветные пузырьки, снова на юношу, опять на зелья. Вздохнул и скривился.
– Ничего не понял. Но может, мне и не надо. Хорошо, – хлопнул он по столу, – отведу тебя к Синебору. Подведу к самой границе. Разрешит он – войдешь. Нет – уж не обессудь.
– Ты можешь как-то повлиять?
– Если тебя ведет, как ты говоришь, воля судьбы, прошу прощения, магии, Синебор не откажет.
«Уел», – мысленно признал Златко. Станил тем временем поднялся.
– Возьми еды на несколько дней. А вояк своих можешь тут оставить. Их Синебор точно не пустит.
– Почему?
Знахарь только пожал плечами.
Разумеется, лейгену Дорсу это не понравилось.
– У меня приказ, – ожидаемо заявил он.
Станил прикрыл глаза, лениво слушая, как Златко пытается совершить невозможное: переубедить вояку с приказом.
– Давайте попробуем, – когда ему надоело выслушивать препирательства, предложил травник. – Мне кажется, что Калина не пустит вас. Так и будете перед собой ее вновь и вновь встречать. Время потеряем, конечно, но в спорах уйдет не меньше.
– Так проведи! Ты же обещал господину Златко!
– Я его обещал провести. Вас всех не смогу.
– Ты просто не хочешь.
– Думайте, что хотите. Но только всех провести не выйдет.
– Может, хотя бы нескольких? Я пойду, Ванко и…
– Да гоблин дери! Поехали уже! Когда вам надоест Калину пересекать снова и снова, тогда и сами отстанете!
И Станил стремительно вышел из трактира.
Златко укоризненно посмотрел на лейгена.
– Не нравится он мне, – из принципа буркнул тот. – Заведет вас куда-нибудь как пить дать. А мне перед принцем отчитываться…
«Я и сам справлюсь. Куда я нашу компанию только не заводил… – решил юноша. – Можно подумать, сейчас у меня есть выбор».
Они отправились всей компанией примерно через четверть часа. Станил раздобыл где-то невысокую лошадку, явно еще не до конца приученную ходить под седлом. Она постоянно поводила боками, оглядывалась и пыталась укусить сбрую. Травник терпеливо ее осаживал, но та не успокаивалась. Гвардейцы умиленно наблюдали это противостояние. Так и доехали до Калины.
И началось…
Одна река. Две реки. Три реки. Четыре реки. У пятой повернули.
Златко попрощался с отрядом и поехал вслед на Станилом. Стоит ли говорить, что второй речки на их пути не встретилось?
Бэррин не знал, но стоило им со знахарем скрыться из виду, как лейген Дорс двинулся следом. Ну что… Одна река. Две реки. Три реки. Четыре реки. У пятой повернули.
Златко со Станилом ехали вперед уже где-то с полчаса, когда первый наконец озвучил давно мучающую его мысль.
– Ты говорил, что границ три – речка, дорога, лес. Судя по тому, какие тут невероятные магические потоки, Синебор – это вон та темная полоса впереди. Верно? – Знахарь кивнул. – Так что, сейчас начнутся чудеса с дорогой?
– Начнутся, – подтвердил тот. – Но не у нас.
У пятой речки отряд лейгена Дорса повернул назад. Как и раньше, четвертой речки на его пути не попалось. Но сейчас странно повела себя уже дорога: она разветвилась. Мужчины озадаченно остановились. Все абсолютно точно помнили, что до этого ничего подобного им не встречалось: от Калины путь лежал один, без каких-либо уходящих в сторону тропинок. А тут две совершенно одинаковые дороги, ни одна из них не ведущая к деревне, если верить внутреннему чувству направления. И что самое странное – следов ни там, ни там не видно. Хотя должны были остаться.
Ванко повертел головой. Судя по положению солнца, двигались они в правильном направлении. Так… какого гоблина?
– Могли мы не туда после речки поехать? – решился кто-то.
– Куда? – возмутился лейген Дорс, миг назад задававший себе тот же вопрос. – Мы до нее доехали, повернулись на месте и отправились назад!
Но топтаться у распутья смысла не имело, поэтому поехали по той, которая казалась более логичной – если выбрать целью давешнюю деревню.
Дорога их привела… к еще одному распутью. Теперь перед ними оказалось три абсолютно одинаковых тропы. Поругавшись, отряд поехал по центральной. Через четверть часа она разветвилась еще на четыре. Повернули.
Доехали до того места, где им пришлось выбирать из трех дорог, однако сейчас перед ними находилось перекрестье пяти путей…
– И скоро их отпустит? – с легкой ноткой беспокойства спросил Златко, когда Станил поведал ему, что, по его мнению, случится с отрядом лейгена Дорса. К слову, ни в чем не ошибся.
Травник только пожал плечами.
– Всегда по-разному. Иногда час, иногда месяц. Сколько они там еды взяли? На седмицу? Ну вот через седмицу и отпустит. Скорее всего.
– Скорее всего?
– Я так думаю. Синебор редко бывает жесток к тому, кто ему ничего не сделал. Они просто не понравились. Вот и не пустил к себе. А так-то… их не в чем упрекнуть. Вроде бы.
Златко задумался. Очень хотелось верить, что он сам понравился лесу, а люди лейгена Дорса не станут особо сильно материться.
– Да твою ж… через… да налево… – потрясал в паре верст от него один из гвардейцев.
Синебор полностью оправдывал свое название. Леса часто кажутся синими издалека. Но стоит приблизиться, как появляются зеленые, коричневые, желтые оттенки. Здесь подобного не случилось. Первыми встретили Златко высокие красавицы-ели матово-голубого оттенка. Разлапистые, пушистые, они словно часовые стояли на несколько шагов спереди остального воинства.
Хвойных среди него оказалось не так уж и много, но все равно создавалось впечатление, будто лес подернут синевато-сизой вуалью. «Может, из-за древности?» – подумал Златко. Она прямо-таки ощущалась. Виделась в могучих необхватных стволах. Чувствовалась в зябкой прохладе, идущей от леса. Мерцала в тягучих, странных, не похожих на то, что Бэррин видел раньше, магических потоках. Сквозила в величавом достоинстве высоченных сосен и кряжистых дубов. Царила в невольном благоговении, которое охватывало любого, приблизившегося достаточно близко.
– Поражает, да? – улыбнулся Стамил зачарованно застывшему Златко.
Юноша даже не сразу услышал вопрос. Потом только кивнул, в кои-то веки не находя слов, чтобы выразить свои эмоции. «Жалко, ребята не видят, особенно Ивушка с Калли. Им бы точно понравилось… По крайней мере впечатлило бы».
– Тогда иди, – как-то по-особому произнес знахарь. Эта странная интонация заставила Бэррина вынырнуть из охватившего его оцепенения.
– Вот так просто?
– А чего усложнять? – снова вернулся к беззаботному тону травник. – Чай не на балу. Не захочет Синебор, не пустит дальше пары шагов, так и будешь ходить по опушке.
– А-а… а как мне… поздороваться, что ли?
– Да как хочешь. Этикету тут не учат.
– Ты понял, о чем я. Подношения лешему, поклоны особые, слова какие-нибудь заветные?
– Я того не ведаю. Ко мне одни правила, к тебе будут другие, мне неведомые. Как сердце подсказывает, так и поступай.
Ответ Златко не понравился, но он уже понял, то Стамил из тех, кто может языком полдня трепать, а ничего дельного не сказать, ежели сам того не пожелает.
– А там… чего мне ждать? – вопрос отчего-то получился робким. Бэррин покосился на елей-часовых. Такое чувство, что им тоже стало интересно.
Знахарь пожал плечами.
– Что тебе Синебор покажет, то мне неведомо. От себя же могу сказать… не верь там ничему. Людей как таковых там нет. Есть… скажем так, существа. Не плохие, не хорошие, свои, особенные. И мораль у них своя, и измышления. Так-то.
Больше Стамил секретов раскрывать не захотел.
– Езжай уже, – отмахнулся он на все вопросы, – мои ответы только собьют тебя с толку. Своей головой доходи, а не мои речи вспоминай. Давай-давай. Не гоже на пороге стоять, ни туда ни сюда.
Васильку тоже надоело, и он бестрепетно отправился прямо меж елей-часовых. В лес, правда, ему уже не захотелось, но тут уж Златко не дал отвертеться.
Густая тень накрыла их уже через пару шагов. В лицо дыхнуло прохладой, и оглушило тишиной. Какой-то совсем иной, ежели в других лесах. Нельзя сказать, что была она абсолютной. Тут тоже порой слышались птицы, поскрипывали деревья. Даже ветер изредка волновал кроны. Толстые древние стволы скрадывали все звуки, и в какой-то момент вдруг начало казаться, что оказался в каком-то ином мире. Темном, зябком, пугающем. Со своими законами, нравами и хозяином. И кто знает, желанный ли ты гость или просто добыча? Златко потребовалось все его мужество, чтобы продолжать путь.