— Значит, ты с ним уже пообщался?
— Ну, да. Так что там за сюрприз приготовила мне ваша мама?
— Если я тебе скажу, то он перестанет быть сюрпризом. А я не хочу отбивать у мамы хлеб. Скажу одно: сюрприз обалденный! Тебе понравится. Или нет. Не знаю. Сам решишь. Всё, папуля, не могу больше разговаривать. До вечера!
— До вечера…
Ну, что, пора набрать владычицу сюрприза.
— Здравствуй, Старх, с приездом.
— Здравствуй, Ира. Отчего у тебя голос невесёлый? Не рада меня слышать?
— Не говори ерунды, конечно рада. Просто…
— Тебе неудобно говорить?
— Да, немножко…
— Понятно. Тогда слушай. Сегодня вечером я приглашаю тебя в наш ресторан. Антон и Настя уже дали согласие. Ты как?
После некоторой паузы и как-то неуверенно:
— Я приду.
— Хорошо. Ещё один вопрос: как Серёжа?
— Серёжа — хорошо. Мы его несколько раз навещали.
— Спасибо тебе за это. Об остальном поговорим вечером.
Сразу отключилась. Даже не успел сказать «пока». Странно всё это. Боюсь, что сюрприз мне уже не нравится.
… — Ну, а уже из Парижа вылетели в Москву.
Хотя я в рассказе опустил некоторые наиболее щекотливые моменты — историю с Удавёнком выбросил вообще — Настя и Антон слушали, открыв рот. Ирина, как мне показалось, больше думала о чём-то своём.
— А теперь рассказывайте, что новенького у вас, — попросил я.
— У нас с Настёной особых новостей нет, — правда, сестрёнка? — а мама про свои расскажет сама. — Антон поднялся из-за стола. — Ты извини, Старх, мы при вашем разговоре присутствовать не будем. Так что, всем пока! Пошли, Настя!
Я проводил детей недоумённым взглядом, потом перевёл взгляд на Ирину. Та сидела, потупив глаза. Потом неуверенно произнесла:
— Старх, я не знаю, как тебе это сказать.
— Начни с сути, а там посмотрим, — предложил я.
— Хорошо… Старх, я вышла замуж.
Теперь что сказать не знал я. Сюрприз удался. У меня вертелась среди прочих мысль: «я собираюсь выйти замуж», но чтобы «вышла»…
— И как давно? — подобрал я, наконец, подходящие слова.
— Уже месяц, — зарделась Ирина.
Однако. Это что, почти сразу после моего отъезда?
— Это произошло так внезапно. А расписали нас через три дня после подачи заявления. У Кости такие связи.
Значит Костя… Шустрый, видать, малый. Интересно будет на него взглянуть.
— Фотки есть?
— Да, я захватила, — ободрённая моим интересом к новому члену семьи, Ирина полезла в сумочку.
Странно, она что, ждала скандала? Вряд ли. Скорее, боялась, что я как-то сильно огорчусь. А я и огорчился, но не её замужеством, а тем, что пролетел сегодня мимо секса.
… — А Серёжу уже забрали.
Воспитатель смотрел на меня с почтительным достоинством.
— Как забрали? — удился я. — Кто?
— Как кто? Его мама. — В глазах воспитателя появился интерес. — А вы разве не вместе приехали?
— Что? — Мысли в голове путались. — Нет, не вместе. Дело в том, что мама Серёжи была в командировке, — я врал первое, что приходило в голову, — видимо, уже вернулась и сразу сюда, а меня не успела предупредить.
— Понятно, — вежливо наклонил голову воспитатель.
Как я ему в этот момент завидовал! Мне самому не было непонятно ничего.
— Я думаю, они пошли к озеру, — сказал воспитатель. — Вы ведь знаете дорогу?
— Да, спасибо!
— Не за что, — неслось мне в спину.
Я спешил к озеру. В первую очередь надо убедиться, что с парнем всё в порядке, а уж потом разбираться, что там за мама нарисовалась.
Они сидели на скамейке около пруда: Серёжа и женщина издали очень похожая на Катю. Я перевёл дух и замедлил шаг. Раз это не киднеппинг, то и спешить некуда.
Меня заметили. Серёжа поспешил мне навстречу, а женщина осталась сидеть на скамейке.
— Здравствуйте, дядя Аристарх!
— Здравствуй, Серёжа.
Наши руки устремились навстречу и сошлись в мужском рукопожатии. Осторожно сжимая доверившуюся мне ладошку, я с удовлетворением отметил радость в его глазёнках. Детские глаза не умеют врать, значит, он действительно рад меня видеть.
Он что-то спрашивал, я что-то отвечал. Или наоборот? Не помню. Моими мыслями овладевала женщина, к которой мы приближалась, и которая с каждым шагом всё больше походила на Катю. Наконец я смог заглянуть в её глаза, а уши мои заполнил знакомый голос:
— Я так понимаю, Аристарх Вяземский, что вы являетесь поклонником ночных бдений?
От наваждения меня избавил удивлённый голос Серёжи:
— Почему ты говоришь про ночь, мама, сейчас же день?
Значит, мне не пригрезилось, и она наяву произнесла эту фразу?
— Действительно, день, — как бы делая для себя открытие, осмотрелась по сторонам Катя, — рассмеялась и привлекла к себе недоумевающего Серёжу.
Мальчик неуверенно хихикнул. Он уже сообразил, что мама пошутила, но никак не мог понять, в чём прикол.
Катя посмотрела мне прямо в глаза. «Да, это действительно я, — говорил её взгляд, — но все объяснения потом».
Когда Серёжина спина скрылась за дверью, мы направились к выходу. Молча вышли из здания, молча пошли по дорожке к воротам. Я понимал, что Катя ждёт от меня каких-то правильных мужских слов, но в голове вертелась одна банальщина. И лишь когда мы дошли до парковки, меня осенило. А чего я, собственно, парюсь? Зачем вспоминать фразы из давно прочитанных книг, когда можно начать разговор с самых простых слов.
— Ты как сюда добиралась? — спросил я у Кати самым обычным тоном, как будто не стояла между нами её мнимая смерть и моя вынужденная «бондиана» — или, правильнее, «индиана»?
— Сюда — на такси, — в тон моим словам ответила Катя, сильно выделив при этом слово «сюда».
Я посмотрел в её улыбающиеся глаза, и у меня возникло подозрение, которое я тут же перевёл в слова:
— Уж не хочешь ли ты сказать, что назад планировала уехать со мной?
— Хочу! — с вызовом ответила Катя.
И тут я понял, что мне светит замечательный вечер, если у меня хватит ума отложить выяснение отношений на потом. Потому я просто предложил:
— Тогда садись!
Я вёл машину осторожно, с соблюдением всех предписаний ПДД. Я как бы давал понять Кате, что не собираюсь делать резких движений. Она оценила это и приняла. А чтобы я не сомневался в её оценке, включила радио и отыскала в эфире нежную романтичную мелодию.
В квартиру мы вошли абсолютно друг в друге уверенные. Потому всё делали не спеша, даже можно сказать, буднично. Не было разбросанной по полу одежды — всё повисло на своих местах. Без суеты по очереди посетили душ, погрузились в шуршащую свежей простынёй постель, и только там отпустили тормоза.
— Я хочу есть. — Первая фраза Кати после того, как мы немного отошли от секса.
— Не вопрос, в моём холодильнике найдётся всё, что требуется для приготовления романтического ужина.
Я натянул боксеры и отправился на кухню, претворять озвученный план в жизнь. Спиной почувствовал её присутствие, а потом услышал и голос.
— А мы не опоздали с романтическим ужином? Может, просто поедим.
Я обернулся и тут же вновь её захотел. Катя картинно расположилась в дверном проёме. В моей футболке, которая заметно оттопыривалась на груди и едва прикрывала низ живота, но оставляла открытыми великолепные ноги, она смотрелась очень сексуально.
— А ты знаешь, чем отличается романтический ужин от обычного? — спросил я.
— Свечами, шампанским, вечерним платьем, медленным танцем — нет?
— Нет. Ты перечислила атрибуты. Они могут быть и такими и другими, их может вовсе не быть — главное не в этом. Главное в том, что за романтическим ужином всегда следует секс.
— В таком случае я отзываю свой вопрос, — промурлыкала Катя.
Так что Катину историю я услышал лишь на следующее утро. Мы долго молчали. Потом Катя робко попросила:
— Старх, скажи что-нибудь.
— В твоём рассказе ты несколько раз произнесла слово, которое я больше никогда не желаю слышать.
— Какое слово?
— «Фиктивный».
Екатерина Вяземская
Мне кажется, сестра — та её частичка, что живёт в моей душе, — осталась довольна. У меня есть свой живой мужчина, а мёртвый теперь всецело принадлежит ей.
Вчера распрощалась с Конторой. Сама себя я давно уже уволила, но надо было соблюсти формальности. Встретила кое-кого из тех, с кем работала до заброски в Рагвай. Особой радости встреча не принесла ни мне, ни им. Слишком много воды утекло, не осталось и тени былой привязанности. Они-то и поведали мне о том, что «Латинское танго» имело печальный конец. Тем лучше — удерживать не будут.
Рапорт об увольнении на стол начальника управления положила лично. О генерале Сологубе была наслышана, но видела впервые. Интересный мужчина. С виду добродушный как медведь и видимо такой же опасный — сидел бы он иначе в этом кресле.
Сразу предложил сделать общение неформальным.
— Да ты присядь, дочка, — ласково пробасил Дядя Миша (его прозвище было известно всей Конторе), — пока я с твоей цидулей разберусь.
Прочёл рапорт, не меняя выражения лица, потом посмотрел на меня.
— Решила, дочка, нас покинуть?
— Решила, Дядя Миша, — дерзко ответила я.
У генерала от удивления округлись глаза, а потом он рассмеялся.
— Молодец, хорошо меня приложила!
— Извините, товарищ генерал-лейтенант, — поспешила я сдать позиции.
— Да ты что, дочка, не извиняйся, я же не в укор. Тебе можно. Я даже рад слышать своё прозвище из уст такой красавицы.
Совсем засмущал меня хрыч старый. Почувствовала, что краснею.
— Ладно, — слегка пристукнул по столу ладонью Сологуб, — переходим к официальной части.
Он поднялся из-за стола, сделал серьёзным лицо и приял строевую стойку. Я последовала его примеру.
— Подполковник Вяземская! — торжественно произнёс Сологуб. — Именем Российской Федерации имею честь вручить вам заслуженные правительственные награды: два ордена и несколько юбилейных медалей.