… — Нет, солнышко, — перебил я её, — только «до», иначе никакого «после» не будет.
Катя, было, снова дёрнулась, но я уже исчерпал запас извинений, и она сдалась.
— Полностью план выглядит следующим образом. Я под предлогом навестить родню улетаю с Серёжей в Россию…
— Так твой сын здесь? — удивился я.
— Да, не перебивай. Оставляю Серёжу в надёжном месте и ищу нормального мужика для фиктивного брака. Так я обеспечиваю безопасность для сына и получаю козырь в той борьбе, которую собираюсь вести по возвращению в Рагвай. Муж нужен мне исключительно для того, чтобы присматривал за Серёжей и прикрывал мой тыл, остальное я сделаю сама.
— А что ты собираешься делать — про то мне знать не обязательно? — уточнил я после того, как в разговоре возникла очередная пауза.
— Исключительно для твоей же пользы.
С этим я готов согласиться. Крепкий сон здоровью не помеха.
— Само собой, я беру на себя решение всех финансовых вопросов.
Теперь, пожалуй, мне ясно всё.
— Цифры озвучить сейчас?
Как только речь зашла о деньгах, в голосе Кати появились хозяйские нотки. Начинаю испытывать дискомфорт. Я хоть и не богатый, но гордый.
— С цифрами можно подождать до после того, как я скажу «да».
Иностранца такая фраза сразу бы поставила в тупик. Но Катя была своя, и лишь слегка повела бровью.
— Ты собираешься сказать «да»?
— Собираюсь, только немного подумаю.
— Как долго?
— Уже подумал. Да!
Всю жизнь знаю, что настроение женщины переменчиво, как питерская погода, и никак не могу к этому привыкнуть. Катя прильнула ко мне, уткнулась лицом в грудь и разрыдалась. Одной рукой я придерживал её спину, другой гладил волосы и смиренно ждал окончания паводка. Наконец всхлипывания утихли. Катя осторожно высвободилась из моих объятий, поднялась со скамьи, отошла в сторонку, повернулась спиной и стала приводить себя в порядок. Спросите, откуда у неё в руках появились все эти штучки — не отвечу, но я ещё не встречал ни одной женщины, у которой бы их при себе не было.
Вот уже неделю я топчу родной московский асфальт. Если бы я знал заранее, какое хлопотное дело брак с иностранкой, может, с моих уст и не сорвалось бы то злополучное «да», подхваченное и унесённое свежим морским ветром. Самым сложным оказалось оправдаться перед детьми и бывшей женой. Боюсь, что желаемого результата я так и не достиг. Ну, да чего уж теперь. Дело сделано, и сегодня мы с Катей идём за документами. Во что всё это выразилось в денежном эквиваленте, не знаю и знать не желаю. Это Катина головная боль, от которой она к тому же и не страдает. Вон какая нарядная и счастливая — и впрямь невеста.
После ЗАГСа был праздничный обед в ресторане, где заранее был заказан столик на двоих. Ужин нам подали в номер для молодожёнов, который Катя сняла в одной из лучших гостиниц Москвы. Никогда не был снобом, но в этот вечер я чувствовал себя на одной ноге с аристократами. Когда пришло время отходить ко сну, Катя лукаво спросила:
— Что твой троян?
— Молчит.
— Ну, и ты помолчи.
А я что? Я промолчал…
Праздник никогда не бывает долгим, если он не совсем настоящий. Мне подарили ночь, я подарок принял, и, собственно, всё. Если завтрак ещё можно было считать продолжением банкета, то обед был уже сугубо деловым. Перед началом трапезы Катя передала мне конверт и пояснила:
— Здесь реквизиты счёта, открытого на твоё имя, и пластиковая карта. Сейчас на счету сто пятьдесят тысяч евро. Это часть твоей доли за участие в проекте. Если всё пройдёт удачно, эта сумма увеличится вдвое, если нет, то на значительно большую сумму.
— Ты меня пугаешь.
— Сама боюсь, — призналась Катя.
Я накрыл своей ладонью её ладошку.
— Ты уверена, что не хочешь посвятить меня в свои планы?
Катя благодарно улыбнулась.
— Уверена. Я и так уже втянула тебя в свою войну, дальше, надеюсь, не придётся.
Мне было жаль мою нечаянную жену, но себя было жаль чуточку больше, и я промолчал.
Катя высвободила ладошку и предложила:
— Давай приступим к еде, и уже по ходу я буду посвящать тебя в детали.
Так мы и поступили. Я больше ел, она больше говорила.
— Серёженьку я поместила в закрытый пансионат. Есть такой в Подмосковье, но ты про него вряд ли слышал, его особо не афишируют. Завтра мы туда съездим, и я познакомлю тебя с сыном. Руководству пансионата я тебя представлю, как своё доверенное лицо с самыми широкими полномочиями.
Катя протянула мне ещё один довольно пухлый конверт.
— Здесь все бумаги по пансионату, документы Серёжи — пусть они хранятся пока у тебя — и небольшая сума в валюте и рублях на непредвиденные расходы. У тебя есть машина?
Странно, что она не поинтересовалась этим раньше.
— Машины в настоящий момент нет, но есть права.
— Отлично. Купи себе машину, — у тебя ведь теперь есть деньги? — желательно сегодня.
Я кивнул в знак понимания:
— В пансионат мы поедем на моей машине.
Катя улыбнулась.
— Люблю понятливых мужчин.
Таксист доставил Катю к гостинице, а потом отвёз меня в автосалон. Раньше я о такой «тачке» даже не мечтал. По дороге домой я сделал ксерокопии переданных мне Катей документов, потом заехал в банк и арендовал ячейку.
— Дядя Страх…
Если я к чему-то подобному был готов, то мою фиктивную жену чуть не переклинило.
— Господи, Серёженька, что ты говоришь? Не дядя Страх, а дядя Старх.
— Погоди, — остановил я её. — Сергей, если для тебя непривычно произносить «дядя Старх», можешь называть меня «дядя Аристарх» или «Аристарх Игоревич». Тебе как удобнее?
— Я буду называть вас дядя Аристарх, — подумав, ответил мальчик.
— Будем считать, что это мы решили. Теперь говори: о чём ты хотел меня спросить?
— Я хотел спросить, дядя Аристарх, почему у вас наша фамилия. Вы наш родственник?
А парень вроде ничего: фигура спортивная, лицо симпатичное, да и умом, кажись, не обижен, вопрос задал по существу.
— Нет, дружок, мы не родственники. Это у вас в Рагвае фамилия Вяземский редкость, а в России помимо меня у тебя сыщется ещё немало однофамильцев. Ясно?
Серёжа кивнул.
— Вот и хорошо. Скажи, дружок, у тебя есть здесь любимое место?
— Да, возле озера, но одному мне туда нельзя.
— Но с нами-то, наверное, можно, как ты думаешь?
— Думаю, что можно, — поразмыслив, ответил мальчик.
Я от души рассмеялся такой рассудительности.
— Тогда вперёд?
Катя хотела взять сына за руку, но тот выдернул ладошку. Катя беспомощно посмотрела на меня, но я лишь укоризненно покачал головой. Взрослого мужика, за руку, при посторонних?
В Подмосковье есть немало прелестных уголков. Пансионат, в который Катя определила сына, располагался как раз в одном из таких мест. От шоссе к нему вела ухоженная асфальтированная дорога, при въезде на которую установили щит с надписью, рекомендующей не пользоваться дорогой без уважительной на то причины. Перед въездом в посёлок обустроили самый настоящий КПП со шлагбаумом и караульным помещением.
Посёлок обрамлял пансионат по периметру и служил дополнительной преградой от злонамеренных проникновений. Это нам объяснили чуть позже, уже на территории самого пансионата. Мудрость его устроителей — а это было частное заведение — впечатлила ещё до попадания на территорию. Я имею в виду ограду, которая была выполнена в виде крепостной стены с башенками и воротами. Крепость выглядела скорее игрушечной, чем настоящей, наверное, для того, чтобы не походила на тюрьму.
Машину нам пришлось оставить перед воротами и топать в крепость ножками. Комната для посетителей была уставлена творениями местных Самоделкиных и увешена картинами юных художников. Пока мы осматривали экспонаты, в комнате появился молодой человек, представившийся воспитателем Сергея. Он мягко пожурил нас за несвоевременный приезд. Теперь нам придётся подождать, пока у воспитанников не наступит свободное время. А пока молодой человек готов с радостью ответить на все наши вопросы, касающиеся пансионата, и, будь на то наша воля, стать гидом в небольшой экскурсии по местным достопримечательностям. Мы любезно приняли оба предложения, но только после приёма у ректора.
Ректор производил правильное для такого заведения впечатление: этакий полупрофессор-полуминистр. Я был представлен как поверенный госпожи Вяземской в делах, касающихся пребывания в пансионате её сына, после чего скоренько покинул кабинет, оставив Катю и ректора наедине с их общими проблемами. Присев рядом с маявшимся в приёмной воспитателем, я учинил ему допрос касательно пребывания Сергея в пансионате.
Малый держался молодцом. О воспитаннике отзывался исключительно положительно. И только когда я его уж очень сильно допёк, обмолвился, что проблемы есть у всех, но таких, которые бы не поддавались решению, у воспитанника Вяземского, к счастью, нет. Я снова открыл было рот, но тут же его затворил: из кабинета вышла Екатерина. Слегка увядший от общения со мной воспитатель вновь расцвёл и немедленно продекламировал Кате хвалебную оду её изумительному ребёнку. В отличие от меня, Катя осталась весьма довольна услышанным — спасибо, в ладоши не захлопала. Бросив на меня победный взгляд, воспитатель предложил перейти к экскурсии. И начал её с извинений. Хождение по территории родственников воспитанников во все дни, за исключением второй половины дня субботы, не приветствуется. Исключение делается лишь для зоны отдыха, куда мы с Серёжей в дальнейшем и проследуем. Но не стоит огорчаться. Не имея возможности походить по городку, мы можем осмотреть его сверху. Для этого на вышке, торчащей («торчащей» это моё слово) над административным корпусом, оборудована смотровая площадка.
О лестнице, похожей на ту, что ведёт на вершину маяка, я мечтал зря. Если таковая и была, то не для дорогих гостей — лифт доставил нас на площадку. Небольшенькая, но симпатичная стекляшка. Не так уж и высоко над землёй, зато панорамный обзор. А гид уже просит обратить внимание. Что там у него на первое? Жилая зона. Симпатичные двухэтажные коттеджи. А чуть подальше что — казарма? Для кадетов? Каких ещё кадетов? Вон оно что… После седьмого класса воспитанники продолжают обучение на выбор: кадетский корпус или один из двух колледжей с гуманитарным либо техническим уклоном. Учебная зона с прекрасно оборудованными классами и кабинетами. Ну-ну… поверим на слово. Куда это гид потащил Катю? Подводит к телескопу — на площадке и телескоп есть! Предлагает найти сына среди вышедших на перемену школьников. А ведь нашла, и радуется, как ребёнок. Спортгородок впечатляет. Крытые и закрытые площадки, корты и манежи. Говоришь, бассейны? Странно, если бы их не было. И каток крытый? Это уже роскошь. Что, и манеж? А лошади откуда? Конюшня в посёлке… понятно: ездить на лошадях можно, а навоз нюхать… Что? Утрирую? Ну, извините — увлёкся. В наказание небольшая лекция о правилах общения воспитанников и обслуживающего персонала. Контакт воспитанников с техническим персоналом и охраной минимизирован. Даже кухня вынесена за территорию. Общение только с преподавателями. А что — разумно. Породистых щенков полагается выращивать в особых условиях. Господи, Вяземский, откуда столько цинизма? Самому в детстве такое не выпало? И что — обзавидовался? Ну вот, пропустил часть рассказа. Там зона отдыха — понятно…