– Я ее друг. А ты за год даже ни разу не приплыл.
– Значит, на то есть причина, – огрызнулся Т`ьелх. Калли думал, что его просто пошлют. «Неужели Темный чувствует себя виноватым? Ведь иначе не оправдывался бы. Но почему?»
– Конечно. Тебе просто на нее наплевать.
– Вот заткнись, а? Еще какой-то Светлый недоросль будет меня упрекать!
– Я, может быть, и недоросль, только из-за твоего равнодушия ей пришлось одной выполнять услугу, которую Кошка у нее за твой, – Калли выделил голосом местоимение, – артефакт попросила.
– И что же Кошка у нее попросила? – Т`ьелх делал вид, что ему все равно, но если бы это действительно было правдой, он давно бы уже ушел. Или нашел бы Мирека, а потом ушел.
– А что она у тебя попросила? – Калли тоже подался вперед.
– А это снова не твое дело, – выплюнул Темный.
Светлый откинулся назад и разочарованно скривил губы.
– Ну как хочешь, – пожал он плечами. Взял за лямки свои бурдюки и попытался встать. В тот же момент сильная рука толкнула его обратно.
– Что она попросила у Ивы? – прошипел Т`ьелх.
Калли усмехнулся.
– А что она у тебя попросила?
– Мы идем по кругу, Светлый.
– И только твой ответ может его разорвать, Темный.
– Просто поражаюсь такой наглости, – хмыкнул Т`ьелх, деланно расслабляясь. – Знаешь же, что я сильнее, опытнее. Стою тут со своей командой. Ты один – и выделываешься. Ты такой сильный маг, что можешь себе это позволить?
– Нет, я друг Ивы, – веско произнес каждое слово Калли.
Т`ьелх отшатнулся и несколько секунд просто смотрел на соперника.
– Кошка попросила не приплывать к Иве.
Если можно было привести Калли в ярость какой-либо одной фразой, то это была она. Эльфу показалось, что его с головой накрыло обжигающей волной. Гнев заполонил каждую частицу его тела, вспыхнул в глазах, заставил каждую мышцу напрячься в жажде ударить. Так больно, как это только возможно. Если бы не этот…
Калли как наяву увидел стылую землю с островками тающего снега, серое небо над головой и распластавшееся тело девушки с арбалетным болтом в груди.
Ее светлые волосы в черно-серой грязи, ее распахнутые карие глаза, его собственное отчаяние – и мысль «Не успели!»
Если бы не этот…
– Она попросила ее приехать к себе. К Кошкам, – еле разлепил губы Калли, пряча взгляд, ибо действительно боялся, что один взгляд – и он бросится на этого ублюдка с кулаками. Или магией. Ярость, казалось, намертво сцепила челюсти. Т`ьелх же явно с облегчением выдохнул. И Светлый заставил себя продолжить: – И знаешь, что в итоге?
– В итоге она узнала, что я подлец, мерзавец и негодяй? – усмехнулся Темный, считая, что Катерина решила поиграть с их чувствами.
Калли поднял полные ненависти глаза и уставился на отшатнувшегося от неожиданности Т`ьелха.
– В итоге ее убили.
Утренний лес казался хмурым и неприветливым. Солнца сюда почти не проникало, но все ночные животные должны были уже убраться восвояси. Нападения хищников Златко не ждал – не та пора, другой живности полно. Поэтому очень удивился, когда на дорогу выскочил волк. Василек заволновался, забил копытами. Бэррин едва смог его удержать, зажег в руке огонь и присмотрелся к зверю. Очень странному: выскочил перед ним в двух десятках шагов, не нападает, глядит только – и глаза, разумеется, светятся неестественным зеленым светом.
– Я только еду мимо, – произнес юноша для его хозяев, кем бы те ни были. – Не охочусь, не живу тут, не собираюсь оставаться.
Кажется, волк раздумывал. Из кустов рядом с ним спокойно вышел кабан. С другой стороны – еще один волк. Ситуация Бэррину перестала нравиться. Сколько еще животных затаилось за деревьями? Если нападет десяток с разных сторон, даже «щиты» не помогут. В который раз Златко пожалел, что отправился в дорогу один.
Звери простояли так еще с минуту, очень напряженную минуту, потом повернулись и неторопливо скрылись в кустах.
«И что это было?!» – Бэррин тронул коня коленями. Василек очень хотел бежать со всех ног, но Златко не позволил. Не хотел будить в противниках инстинкт охоты. В галоп они перешли только спустя минут пять, как раз когда справа сгоревший остов какого-то здания появился. Так и выскочили спустя полчаса или около того к деревне.
Однако там им очень удивились и тут же схватились за вилы.
– Э! – возмутился Златко, донельзя раздраженный и нынешней ночью, и утренним происшествием. – Повежливее! – И поднял руку с клубящейся магией. Больше миндальничать он не собирался.
Собравшихся – весьма споро – мужиков и баб в количестве полутора десятков это неожиданно успокоило.
– Господин – маг!
– Это маг!
Со всех сторон раздались облегченные выдохи. Вилы опустились. Вперед выступил серьезный мужчина с русой бородкой и в одежде побогаче.
– Приветствуем господина мага, – отвесил он поклон. – Прощеньица просим за таков прием. Не желаете ли откушать, господин?
Господин желал еще как. А еще он сообразил, почему так злится Василек – он тоже был голодный. Причем очень. Эти крестьяне казались нормальными. По крайней мере, магии или чего-то иного он от них не чуял. Хотя в трактире тоже колдовство вроде бы не ощущалось.
– Да, было бы неплохо. И коня бы накормить.
На том и порешили. Златко проводили в дом к старосте, которым оказался заговоривший мужик, Василька поставили хрумкать овсом во дворе.
Разговор сначала не клеился. Хотя после яичницы, парного молока и ватрушек парень подобрел.
– Что, господин маг, удалось ли победить нежить?
– Что-то я не помню, чтобы мне за это платили, – проворчал Златко.
Староста вздохнул. Платить явно не хотелось.
– А что за нежить?
– А вы не столкнулись разве? Судя по коню, очень даже столкнулись.
– Мало ли с чем я столкнулся. Вы расскажите, что вас печалит-то, а потом и я расскажу. Сравним, так сказать, истории.
– Да с трактирами этими!
– А что с ними?
– Да вот… всегда там что-то сидело. А последние полгода, а то и меньше, проснулось будто и таки жрет людишек-то!
– Прямо жрет? – поразился Златко.
– Ну как сказать… можно и так сказать!
История оказалась давняя. Дорога действительно когда-то пользовалась популярностью. Караваны по ней шли один за другим. «Задумавшаяся ундина» и «Довольный гоблин» никогда не оставались без постояльцев. Даже порой отправляли посетителей друг к другу, если все места оказывались заняты. Когда же из-за смещения земель дорога начала хиреть, поток путников уменьшился, двум трактирам на ней стало явно тесно.
– Сначала они друг другу просто гадости делали. То еду потравят, то лошадей из загона выпустят, то еще что. Но оба только укрепили оборону. Потом хозяева «Гоблина» додумались слухи распускать. То ли наняли одного горе-поэта…
– Тиуса Лайгулуса? – встрепенулся Златко.
– О, так господин знает эту историю?
Бэррин замотал головой.
– Слышал только ее часть. Про поэта.
– А-а… ну вот, то ли он им подсказал, то ли сами додумались, но стал этот поэтишка разъезжать по дороге и рассказывать путникам, что, мол, в «Ундине» народ пропадает. И это сработало. Перестали в «Задумавшейся» останавливаться.
– М-да… подло, однако.
– Не то слово. Но у хозяев «Ундины» дочка была. Резвая девица, не дайте боги кому-то такую в невестки.
«Ришка?»
– Но, говорят, симпатичная. Окрутила главаря какой-то мелкой шайки, нашептала ему всяко-разно, и он со своими молодцами собрался как-то ночью и просто-напросто сжег «Довольного гоблина».
– Ничего себе!
– Да-а. Тогда даже люди погибли. Постояльцы и кто-то из сыновей хозяев.
– Но хозяева и другие дети выжили?
– Да. Хозяин, хозяйка и четверо их сыновей.
– И отомстили.
– Еще как отомстили. Отправились в «Ундину» на следующую же ночку. Вместе, кстати, с Тиусом этим. Там их тоже уже ждали. В общем, там все и полегли.
– И что, никто не выжил? – сглотнул Златко.
– Хозяев «Ундины», сыновей их с дочкой точно прирезали, а кто-то из хозяев «Гоблина» выжил. Их даже судили, но чем там дело кончилось, я не знаю.
– А поэт?
– Поэта первого убили. Да и то сказать, зачем он туда полез? Говорят, меча сроду не держал. Может, почувствовать вдохновение битвы? – Староста явно кого-то цитировал и остался очень довольный удачной вставкой.
Златко же только покачал головой. «Где же я ночевал и с кем же я разговаривал?»
– «Ундину» тоже сожгли?
– Не, «Ундина» стоит. Так-то ее изнутри побили, конечно, но само здание держится. Говорят, ее хозяева когда-то мага хорошего наняли, чтобы, значит, против пожаров, ветшания помагичил. Во маги были! На века магичили! Не то, что тот хлыщ, которого я нанял крыс вывести. Полгода не прошло, как снова весь подвал ими кишит! Не, ну как так-то?! Полгода!
– М-да, – задумался Златко, правда, не о качестве работы неизвестного мага, а о своем вчерашнем приключении. – И что же с ними стало?
– С крысами? Да ничего с ними не стало! В том-то и дело! Бегают, будто никакому магу я не платил! А я платил!
– Да, крысы – это серьезно. А с хозяевами этих «Ундины» да «Гоблина», что же – нежитью стали?
– Ну как стали… Стали, наверное. Это же давно было, господин маг. Когда только Златослава образовалась. Это ж вообще седые времена! Нам эту историю как сказку сказочную в детстве рассказывали. Никто и не верил в это. В сказке как было – после смерти они все не упокоились, ибо все были виновны по сути своей – словом или делом, а все в душегубстве были повинны. Вот и не приняли их к себе боги. Рассказывали, что в те времена их часто видели – девку из «Ундины» или поэта, хозяев тех или иных, разбойников тех еще… В общем, видели их якобы. Кто-то даже умудрялся в «Задумавшейся» переночевать и призрачных щей похлебать. Правда, кто так влип, редко возвращались. Но кому-то удалось. Призраки же, они, вроде как, живой силой человеческой питаются, вот и высасывали всю из таких вот постояльцев. Ну а потом вроде как успокоились, или опять же мага какого позвали, чтоб он их приструнил. Да видать хорошего, что столько веков никто эту нежить не видел. Не то что этот недоделкин с заклятьем на полгода! Полгода!