Олимпия подняла глаза и встретилась взглядом с озорно улыбающейся начальницей.
Она и не замечала, что плачет, пока не прошла мимо стойки Оскара и он не протянул ей бумажную салфетку, как всегда очень деликатно и не произнося ни слова.
23. Читать читателей
После этого разговора Олимпия постаралась сосредоточиться на работе. Каждый день она принуждала себя оставлять заботы, уныние и дурное настроение за порогом книжного магазина. Она даже стала выключать мобильник и хранить его в соседнем зале на кассе, чтобы лишний раз не отвлекаться.
В свободные минуты она читала скопившиеся новые романы и комиксы, чтобы потом рекомендовать их посетителям. Если возникала проблема выбора, Олимпия обращалась к Оскару, который в конце рабочего дня подходил к ней с книжкой в руках.
– Вот эта будто для тебя написана, – просто говорил он.
И всегда попадал в точку. Эссе, художественная литература, графические романы и даже иллюстрированные альбомы одним своим видом манили прикоснуться к страницам и западали Олимпии в душу, становясь неотъемлемой частью ее самой.
После полученного выговора девушка старалась узнать Оскара получше. Она несправедливо судила о нем вначале и теперь всячески выказывала свое дружеское расположение. Кроме всего прочего, он обладал удивительным талантом угадывать, что нужно посетителю, даже если тот сам этого не понимал.
– Каждый входящий сюда человек сообщает о себе намного больше, чем думает… – поведал однажды Оскар, пока они наводили порядок перед закрытием магазина. – Присмотрись к тому, что выражает их взгляд, цвет и фасон одежды. Обрати внимание, какое чувство они у тебя вызывают – умиление, досаду, радость, надежду…
– Ты прямо Шерлок Холмс какой-то!
Оскар улыбнулся, и его щеки зарделись.
– Полагаю, это мой способ выполнять свою работу… Наверное, в половине случаев я ошибаюсь, но некоторые люди возвращаются и просят меня еще что-нибудь им посоветовать. Лучше уж так, чем никак…
– Я так не думаю.
– О чем не думаешь? – вздрогнув, переспросил Оскар.
– Что ты ошибаешься. Со мной всегда угадываешь на сто процентов.
Оскар втянул голову в плечи, как черепаха, которая хочет спрятаться внутри своего панциря, и продолжил расставлять по полкам книги.
«За последние недели у него здорово отросли волосы», – заметила Олимпия. Теперь Оскар заплетал их в маленькую косичку, что подчеркивало глубину его темных глаз, густые брови, резкие черты лица и орлиный нос. Он был худощавым, но не тощим. Порой Олимпия невольно обращала внимание на его мускулистый живот – если футболка задиралась, когда он расставлял книги на верхних полках.
– Олимпия…
– Что? – рассеянно откликнулась девушка.
– Я говорю… тебе не трудно закрыть магазин сегодня?
– Конечно нет! С удовольствием закрою, – ответила она, забирая протянутые ключи. – А я вот как раз подумала, не захочешь ли ты как-нибудь сходить со мной…
В этот миг дверь магазина распахнулась, и на порог шагнула девушка лет двадцати. Блондинка с невероятными формами, одетая в короткие брюки и майку на узких лямках.
– Добрый вечер, – пропела она, выдав лучезарную улыбку в стиле актрис немого кино. – Жду тебя снаружи, милый, плохо припарковала мотоцикл. Пока! – бросила она Олимпии, которая из-за быстроты всего происходящего решила было, что ей все это привиделось.
– Мне нужно идти, – нервничая, сказал ей Оскар. – Но ты что-то говорила…
– А, что? Нет-нет, ничего такого, я уже и забыла, – выкрутилась Олимпия, чувствуя себя на редкость глупо. – Иди, я закрою! Хорошего вечера! До завтра!
Собственный голос показался ей слишком пронзительным, а натянутую улыбку удалось сохранить до того момента, пока девушка не осталась одна. Едва дверь закрылась, улыбка угасла, и Олимпия отвернулась, сгорая со стыда. И почему это ей приспичило именно сегодня предлагать Оскару сходить куда-нибудь вместе? Он коллега, и ничего больше… Какая разница, есть у него девушка или нет?
Раздался рев мотоцикла, а потом вновь наступила тишина.
«Не хочу, чтобы он вообразил то, чего нет», – сказала Олимпия себе, не в силах выкинуть из головы ту красотку. «А что есть?» – тут же спросила она.
– Ничего! – воскликнула Олимпия в полный голос, облокачиваясь на барную стойку. – Ничего…
Этот злосчастный атлас и дурацкое предложение Альберта влюбиться в кого-нибудь этим летом переполнили чашу ее терпения. Будто что-то подобное можно решить заранее! Будто Гудрун, Бернар и сейчас, возможно, Оскар появились в ее жизни только для того, чтобы она смогла классифицировать их, как орнитолог, обнаруживший новый вид пернатых!
Протерев барную стойку, Олимпия пошла переодеваться. Забирая свои вещи, она увидела кучу сообщений на телефоне. И все от Эдгара. Он предлагал, если у нее нет других планов, встретиться на террасе отеля «Каса Фустер», откуда открывался вид на весь бульвар Пасео-де-Грасия.
Олимпия много раз проходила мимо этого здания в стиле модерн, но при виде роскошной двери и служащих в униформе, маячивших у входа в ожидании клиентов, ее одолевала такая робость, что даже и мысли не возникало зайти внутрь. Кроме того, наверняка даже просто бокал пива в этом пятизвездочном отеле стоит заоблачных денег. Однако вечер есть вечер, а когда еще ей доведется снова получить приглашение в подобное место?
АМЕРИКАНСКИЙ ЛЮБОВНИК
Он проживает любовь как историю успеха, которой нужно поделиться со всем миром; однако ему больше нравится вещать перед толпой, чем разговаривать с глазу на глаз.
Он редко ходит один, вокруг него всегда есть друзья, приятели и льстецы, и он таскает за собой эту свиту, как король – шлейф своей мантии.
Американский любовник полагает, что абсолютно все нужно выставлять напоказ.
Будучи влюблен, он готов кричать о своих чувствах на весь белый свет.
А после разрыва начинает оправдываться перед всеми, хотя его об этом никто и не просит.
Его любовь подобна театральной пьесе, которая разыгрывается при неизменном аншлаге.
24. Свидание на высоте
Олимпия последний раз разгладила на себе платье, над которым трудилась целый день, словно это могло превратить его в вещь иного порядка – более элегантную, более изысканную, и зашагала ко входу. Швейцар открыл дверь и, поприветствовав ее, показал дорогу к лифту, который должен был поднять ее на террасу, к Эдгару.
Пока Олимпия поднималась, руки у нее вспотели, а собственный рюкзак показался слишком жалким и нелепым для столь изысканного места. Она заставила себя успокоиться. В конце концов, ее пригласили, и ей не придется коротать время в одиночестве.
Лифт остановился, и она сразу увидела нужную ей компанию. Терраса поражала своим великолепием – в середине располагался бассейн, а красивые фонари испускали мягкий свет. Казалось, она перенеслась в декорации к фильму Вуди Аллена. В углу, у каменной балюстрады, откуда можно было наблюдать весь бульвар Пасео-де-Грасия, стоял мексиканец и махал ей рукой. Его окружали приятели – и уже знакомые по Кадакесу, и несколько новых.
Когда она подошла, Эдгар расцеловал ее в обе щеки.
– Заметила? Я уже не путаюсь в обычаях, здешний мне нравится больше. Зачем довольствоваться одним поцелуем, если можно получить два? Пойдем, я тебя представлю.
Приветствия и имена сыпались с такой же скоростью, как на вечеринке у Гудрун, и точно так же, как тогда, Олимпия не запомнила почти ни одного. Воспоминание о датчанке тоже мешало сосредоточиться.
– Иди сюда, что будешь пить?
На столе стояли три бутылки шампанского и ведерко с охлажденным пивом. Олимпия взяла пиво и начала пить прямо из горлышка.
– Потом скажешь, сколько с меня, – бросила она, смущенная тем, что заявилась на эту частную вечеринку, не вложив ни цента.
– Не беспокойся, все уже оплачено. Дядя Диего – близкий друг владельца отеля, он организовал этот вечер в честь нашего приезда в Барселону.
– Вау! Тогда спасибо большое. Кажется, полезно иметь друзей даже в аду.
– Уж там-то особенно, – подмигнул ей мексиканец.
Затем он начал рассказывать, как они с друзьями провели первые дни в Барселоне – какие достопримечательности успели посмотреть, какие экскурсии наметили на будущее, когда собираются просто поваляться на пляже…
– А ты? – поинтересовался он. – Какие планы у тебя с твоим парнем?
Олимпия, нахмурившись, бросила на него удивленный взгляд:
– У меня нет парня…
– Вот как? Я думал… просто мне показалось, когда мы виделись в Кадакесе, что ты слегка витаешь в облаках, и я решил, что у тебя кто-то есть. Прости.
– Не за что прощать: я действительно скучала по одному человеку. Но это вовсе не мой парень. Это… подруга. – Олимпия успокаивающе улыбнулась ему и пригубила пива. – А как твой проект?
– Замечательно! Не хватает всего одного актера, и все, можно приступать к съемкам. Я же рассказывал, правда? Идея снимать вертикальное видео…
– Да, что-то такое говорил, – произнесла Олимпия, не желая признаваться, что ничего не помнит.
– Это будет история любви. Эпическая, современная, она станет своего рода символом нашего поколения.
– Это про тех, кто может себе позволить вечеринку на этой террасе, или про тех, кто гуляет внизу? – с иронией полюбопытствовала Олимпия.
– Про всех! Будто любовь разбирается в финансах… Сердцу не важно, гость ли ты, пьющий пиво, или официант, разливающий его. Фитиль вспыхивает, и – бам! Ничто другое уже не имеет значения. Поэтому люди и совершают все эти безумства, даже если им приходится отказываться от своих принципов.
– Хлипкие, значит, принципы, если они не выдерживают даже одного романа!
– Напротив: подумай, какой кошмар – иметь принципы, которые тверды даже тогда, когда любовь доказывает их несостоятельность! Тебе так не кажется?
Олимпия с притворно-серьезным выражением лица ответила:
– Прежде всего, хотелось бы точно понимать, какие у меня принципы.