Она не произнесла слово «любовь» – побоялась.
– Ты стала философом.
Саша ничего не ответила – вертела в руках стаканчик с остывшим чаем.
До музея они добирались быстрым шагом, потому что пошли в синематограф. Саша чувствовала себя ученицей, которая сбежала в кино с понравившимся мальчиком, а теперь опаздывала на урок. Но как это было прекрасно! У входа в шатер их приветствовала дама в узкой длинной юбке и с высоко взбитыми волосами, настоящая чеховская героиня. Она провожала гостей к стульям. В углу стояло пианино, и как только зрители расселись, а полы шатра были опущены, оператор зарядил пленку. Тапер начал играть. Показывали трагедию о несчастной любви с заламыванием рук, рыданьями и отравлением. У героини были огромные глаза и нарисованные брови, герой носил черный фрак с пышной хризантемой в петлице и тонкие, подкрученные кверху усики. Между любовью и деньгами он выбрал деньги. Она отравилась. Текст, заменяющий звук, надо было успеть прочитать, потому что кадры сменялись быстро.
– Видишь, ничего в жизни не меняется, проблемы все те же, – сказала Саша, когда они вышли на свет из темного шатра.
Оба прищурили глаза, привыкая к солнечным лучам. Что сказать дальше, она не знала. Саша очень хотела, чтобы Дима ее обнял. Это праздник во всем виноват, и теплый ясный день, и то, что он рядом. И она от всего этого чуточку сошла с ума. Возвращаться в действительность не хотелось.
На вывеске было написано «Музей-лавка. Мануфактура господина Чигирева». Похоже, того самого, в доме которого сейчас гостиница. Оглядеться Одинцов не успел, заметил только нарядные витрины и толпу народа у входа.
– Пошли. – Саша потянула его за собой.
За дверью оказался старинный магазин. Везде темное дерево, на полках красивые коробочки, перевитые тонкими лентами, куски ароматного мыла, мешочки-саше, расшитые цветами, за прилавком – две девушки в длинных платьях, похожих на то, что носила Кристина. Кажется, здесь принято ходить в старинных одеждах. Город живет туризмом, возрождает дух прошлого, так сказать. Одинцову хотелось оглядеться, настолько все выглядело по-настоящему. Он еще успел подумать, что это место – отличная натура для кино, а потом боковая дверь отворилась, и в зал вошла женщина, та самая высокая худая блондинка, которая отпрашивала Сашу у Михаила Витальевича.
– Здравствуйте, Марина Георгиевна, успела?
– Добрый день, Сашенька, успела. Иди переодеваться.
Марина Георгиевна тоже была в соответствующем наряде: светлая полосатая блузка, темная юбка в пол и камея на кружевном жабо.
«Директриса пансиона благородных девиц, – резюмировал Дмитрий. – Не хватает пенсне и указки».
– А это… – Впрочем, она и без пенсне очень внимательно его разглядывала.
– Это со мной, – быстро ответила Саша и глянула на Одинцова. – Походит вместе со всеми?
Директриса еще раз просканировала гостя сверху вниз, прежде чем ответить:
– Походит.
В ее голосе послышалась легкая смешинка. Потом Марина Георгиевна открыла крышку часов, что свисали у нее на цепочке у пояса, и скомандовала:
– Оля, запускай.
Одна из девушек вышла из-за прилавка и направилась к выходу.
– Сейчас начнется экскурсия, побудь с группой, посмотри, послушай, тебе понравится, – шепнула Саша. – А мне пора.
Одинцов ничего не успел ответить, она уже выбежала в боковую дверь, а через несколько секунд зал наполнился толпой шумных посетителей, испытывавших те же самые эмоции, что и он, едва переступив порог лавки.
Девушка, которую звали Олей, подождала, когда первые впечатления улягутся, а потом бойко заговорила:
– Добро пожаловать, господа, в наш музей. Он основан на месте бывшей мануфактуры Петра Гордеевича Чигирева – одного из богатейших людей Воздвиженска конца девятнадцатого века. Сейчас мы находимся с вами в магазине, однако раньше здесь находились только производство и сад, а лавка располагалась в другой части города – центральной. Тем не менее по сохранившимся старинным фотографиям мы постарались воссоздать интерьер того времени. В конце нашей экскурсии у вас еще будет возможность вернуться сюда и приобрести на память мыло со старинным ароматом. Рецепт его приготовления мы восстановили благодаря архивным записям, которые нашли в Ленинской библиотеке. Ну а сейчас прошу за мной.
Оля открыла боковую дверь, и вся группа последовала за экскурсоводом.
За дверью оказалась комната с большой плитой в центре, на ней теснились котелки, тазы, вместительные кастрюли. У окна располагался длинный стол с колбами, пробирками и трубками, маленькие весы, гири и пузырьки с маслами.
– Вот так нехитро выглядело в девятнадцатом веке производство парфюмерной продукции. А мыло, несомненно, тогда являлось одним из образцов искусства ароматов. Многие легендарные фабрики начинались с подобных маленьких залов. Даже известный парфюмер Брокар, создатель легендарной «Красной Москвы», начинал свою деятельность скромно, с парой помощников в съемном помещении, где было установлено такое же довольно простое оборудование. Но уже во второй половине девятнадцатого века на его фабрике работало около двухсот человек, а в начале двадцатого века – тысяча. Средние фабриканты обходились тридцатью – шестьюдесятью работниками. Наша мануфактура была средней, при этом она пользовалась успехом. Сохранились записи, благодаря им нам известно, что мыло Чигирев возил на продажу в Москву, Тверь и Нижний Новгород. Все это говорит о популярности возникшего здесь производства. Итак, фабрику основал Петр Гордеевич Чигирев – один из богатейших людей города. Как это произошло, мы не знаем, но предполагаем, что во главе технологического процесса стоял специалист, потому что человек несведущий в парфюмерии не мог поставить дело настолько успешно. Ароматы – искусство сложное, даже философское.
Тут в комнату вошли двое актеров и разыграли перед зрителями сценку. Один, высокий и тучный, исполнял роль Чигирева, другой – молодой парень – романтика и мечтателя, он обещал фабриканту создать изысканное мыло для дам.
После окончания сценки всех пригласили в следующую комнату, уютную и очень женскую, с кружевными занавесками, полкой книг и фарфоровыми фигурками на столике. Около дивана стояла большая корзина, в ней лежало много самых разных цветов. Окно в комнате было открыто, оно выходило в сад с пышно цветущими клумбами.
Оля продолжила свой рассказ:
– В основе старинных ароматов всегда было растение – цветок. Не случайно тот же Брокар, о котором мы сегодня еще не раз будем упоминать, имел обширные плантации душистых растений на фабричных территориях. С чем это связано? Дело в том, что сырье, то есть ароматические масла, завозились в то время в основном из Франции и Италии, их закупка и доставка была сопряжена с большими расходами, поэтому в целях экономии были разбиты собственные сады. Петр Гордеевич Чигирев, видимо, пришел к такому же выводу, потому что у него при фабрике тоже был собственный сад, в котором выращивалось много различных цветов, иначе говоря – сырье для ароматических масел. Сад находился как раз в этом месте, чуть позже Чигирев прикупил дополнительную землю за чертой города, расширив тем самым посевные площади. Сейчас мы можем воссоздать лишь небольшой фрагмент бывшей плантации. Потом мы с вами обязательно посетим сад, где вы насладитесь его ароматами.
Когда экскурсовод закончила говорить, в комнату вошла дама и села на диван. Она взяла с полки книгу про цветы, а потом вынимала из корзины по одному растению и, сверяясь с книгой, рассказывала о его значении.
– Колокольчик – «нежная любовь», анютины глазки – «вспомни меня», крапива – «ты не нравишься мне», листья розы означают «нет», гвоздика – «да».
– Это супруга Петра Гордеевича – Любовь Николаевна, она изучает язык цветов. Ведь в те далекие времена, когда женщины были затянуты в корсеты, а мужчины при ухаживании могли лишь поцеловать руку или принести шаль, все имело особое значение, даже подаренный цветок, поэтому мыло с определенным ароматом становилось настоящим посланием.
Актриса, исполнявшая роль Любови Николаевны, поднялась с веткой сирени в руке, чтобы направиться в следующую комнату.
Все дружно последовали за ней и оказались в кабинете. Старинный стол с зеленым сукном, перо, чернильница. На стене – увеличенная фотография красивой дамы с высоко взбитыми волосами. За столом сидит Петр Гордеевич, очень сосредоточенно читает бумаги, около него стоит супруга, поигрывает веткой, лишенной цветов, но богатой листьями. И дальше перед зрителями разыгралась сценка из семейной жизни, смысл которой свелся к тому, что надо попробовать выпустить мыло с запахом сирени, потому что белая означает «давай будем любить друг друга», а фиолетовая – «мое сердце принадлежит тебе».
– Ты моя муза, – с чувством произнес Петр Гордеевич и поцеловал руку жене. – Это мыло я посвящу тебе.
– И такое мыло было создано, – подхватила слова актеров Оля, – именно оно надолго стало визитной карточкой мануфактуры Чигирева. Длительные поиски в старых библиотечных архивах помогли нам найти фотографию коробочки, в которую это мыло упаковывалось. Называлось оно «Тайна любви». В те времена, так же как и в наше, производители стремились привлечь покупателей с помощью заманчивых названий, необычных флаконов, ярких красивых упаковок. Петр Гордеевич шел в ногу со временем. После окончания экскурсии вы сможете приобрести «Тайну любви» в нашем магазине в такой же коробочке, в какой мыло продавалось больше века назад. Обратите внимание на портрет на стене – это увеличенная копия с оригинала. На нем изображена Любовь Николаевна Чигирева. Как вы можете заметить – она была очень красивой женщиной. А вот фотографии Петра Гордеевича, к сожалению, не сохранилось. Тем не менее создание сиреневого мыла в наших краях – это удивительная история. Ведь ради производства именно этого аромата было посажено огромное количество кустов сирени. Сейчас настоящие сиреневые плантации существуют, пожалуй, только на юге Франции – в Грассе. Конечно, в Воздвиженске подобного масштаба не было, но все же для торгового купеческого города подобные посадки стали делом невиданным. Так что Чигиревы были большими оригиналами для своего времени. Хотя и не единственными. Примерно в тот же самый период уже не раз упоминаемый нами Генрих Брокар выпустил свои знаменитые духи «Персидская сирень», посвященные собственной жене. В 1889 году на выставке в Париже эти духи получили Большую золотую медаль, а их выпуск продолжается до сих пор, потому что сейчас фабрика Брокара носит всем известное название «Новая Заря».