– Где эти письма? – устало спросил Сева. Дело снова усложнялось.
Губы бухгалтерши опять расплылись плачем:
– Так исчезли! Как всплыло все, как набежали на меня Петр с Анной, как начали кричать – я сразу все документы подняла! А там доверенность есть – а письма-то и нет! И емейл из моего компьютера пропал!
– Если бы вы сразу – еще тогда – обо всем рассказали мне! – вскричал Константин Николаевич.
– Так ведь в емейле сказано было – не говорить никому! – провыла бухгалтерша.
Тут уж Севиных знаний хватило, чтоб сообразить:
– Вы предполагали, что ваши учредители затеяли какую-то аферу!
– А что ж, – рассудительно ответила бухгалтерша, – в любом бизнесе: не прокрутишься – не заработаешь! Я-то думала, они те пять миллионов выгодно вложить хотят! А они и вложили – себе в карман! А я теперь – в тюрьму! А у меня сын! Хороший мальчик! У нас в детском банке генеральный менеджер! – Она горделиво улыбнулась сквозь слезы.
Прибабахнутый Юра – ее сын? Тетка сразу стала для Севы вдвое подозрительнее.
– Учредители категорически утверждают, что ничего подобного не поручали, – терпеливо повторил председатель. – Да и глупо – положить в карман пять миллионов и дождаться, пока арестуют их счета.
– А мне не глупо вот так подставляться? – воинственно выкрикнула бухгалтерша. – Если меня по этой доверенности в две минуты найти можно? Да если бы я такое сделала – я бы давно где-нибудь на Кипре была!
– Именно поэтому вы до сих пор работаете, а не сидите в следственном изоляторе, – с неожиданной жесткостью оборвал ее вопли председатель.
Сева в коридоре обессиленно прислонился к каталке. А ведь и правда: хоть со стороны бухгалтерши гляди, хоть со стороны учредителей – ерунда получается! Разве что на них временное помешательство напало, причем на всех троих сразу!
Сева в отчаянии уставился в компьютер – и отпрянул, наткнувшись на устремленные на него с экрана две пары ожидающих глаз. Конечно, председатель и бухгалтерша глядели на Саляма, но сказать-то им хоть что-то должен был именно Сева.
В этот момент переговорник на столе председателя ожил и встревоженный голос секретарши позвал:
– Константин Николаевич! Вы просили предупредить, если учредители приедут! Так вот они приехали! Пошли в кабинет к Наталье Ивановне! Ищут там какое-то дело! – и беспомощно добавила: – Очень ругаются.
Бухгалтерша вскочила. Лицо ее залила смертельная бледность.
– Это они свое кредитное дело ищут! А оно здесь! – Она кинулась к Саляму и вырвала папку у него из рук. Метнулась к двери. Остановилась. – А что ж я им скажу – куда с ним ходила? Они ведь категорически велели из кабинета не выносить! И никому не показывать! Даже вам, Константин Николаевич! Я и так под подозрением, а уж теперь… – слезы опять покатились по ее щекам, – уволят! Посадят! А у меня сын! Хороший мальчик!
И расследование накроется! И банк вместе с ним! – в панике подумал слышавший все это Сева.
Переговорник на столе председателя снова ожил:
– Учредители ищут главного бухгалтера! Я им не сказала, что она у вас, но… я не хочу, чтоб меня уволили! Сейчас так трудно найти работу!
Тиская папку обеими руками, бухгалтерша зашлась плачем. Председатель беспомощно застыл над переговорником.
Сева в отчаянии метался по коридору – если бы он был человеком-невидимкой! Он бы подкинул папку на место и… Он остановился. За все это время мимо него пару раз проходили люди – и никто даже внимания не обратил на возящегося над своим инвентарем уборщика. Он и был человеком-невидимкой!
– Салям! – зашипел он в микрофон, – забери у нее папку! Вынеси сюда!
Исполнительный Салям поднялся, выдернул папку из безвольных рук женщины и быстро вышел за дверь. Сева сунул папку за бутыли с моющими средствами – и вместе с каталкой ринулся в предусмотрительно вызванный лифт. Кабина ухнула вниз.
Когда опомнившиеся бухгалтерша и председатель выскочили из кабинета, Салям величественной статуей возвышался посреди совершенно пустого коридора.
– Пойдете через десять минут, – не давая ошеломленной бухгалтерше вставить и слова, распорядился он. – Папка будет лежать в нижнем ящике вашего стола.
Глава 19Хлорка – наша сила
– Говорю тебе – нету папки! – Разъяренный Петр Маркелович в очередной раз переворошил документы в сейфе. – Вынесла! Сперла! Предупреждал я тебя – Наталья замешана!
– Она не тесто! – огрызнулась его жена. – Не надо было лезть к ней в сейф без нее! – Она с беспокойством поглядела на распахнутую стальную дверцу.
– Это наш сейф! – рявкнул Петр. – И наш банк!
– Ничего тут нашего сейчас нет! – снова возразила жена. – Тут теперь все под арестом! Мне скоро не на что будет ребенка кормить! Считай, наш собственный банк нас самих же и арестовал!
– Не нас, а ту фирму, которую какой-то гад на нас открыл. А мы, получается, ее учредители, – уныло откликнулся Петр Маркелович.
– Все ты виноват!
– Я тебе сто раз говорил – я ни при чем! Я об этой фирме ни сном ни духом! Меня подставили! Ребенком клянусь! И, кстати, не страшно, если он и поголодает! – снова разъярился муж. – Может, поймет, откуда его хорошая жизнь берется! А то думает, что еда сама по себе заводится в холодильнике! А он только и знает компьютерные игры целыми днями гонять! Вон, почему у той же Натальи пацан совсем другой? Генеральный менеджер детского банка! И работает же, добросовестно работает! А наш… – он махнул рукой.
– Ну, допустим, генеральным менеджером я его сделала, чтоб Наталье было приятно, – немедленно возразила Анна Викторовна. – И работы у них пока особой нет – полтора клиента на десять служащих!
– Почему ты со мной всегда споришь? И ребенок от тебя научился: на каждое мое слово – у него два!
Привычный скандал начал набирать обороты.
Лифт неспешно вез Севу вниз. Мальчишка нетерпеливо кусал губы – ему казалось, что лифт двигается с невыносимой медлительностью, зато стрелка на часах летит как сумасшедшая, приближая неизбежный крах банка, а с ним и крах их детективного агентства! Один Большой Босс уцелеет – этот как всегда лучше всех устроился, его долю на счет в Лондоне переводили.
Лифт дрогнул и остановился. Приехал? Но на табло светилась всего лишь цифра четыре. Двери медленно – опять невыносимо медленно! – разъехались и в лифт ввалились генеральный менеджер Юра, его зам Алена и держащийся чуть в стороне от них Алексей. Все с пирожками в руках. У Юры – два. С неприятным ревнивым чувством Сева подумал, что второй пирожок не иначе как для Кисоньки.
– Ой! – завидев Севу, Юра даже попятился. – А этот что тут делает? – Похоже, он готов был выпрыгнуть из лифта – лишь бы оказаться от ненормального уборщика подальше – но дверцы уже закрылись.
Мамашу твою спасаю! – хотелось рявкнуть Севе. Вместо этого он как можно ниже опустил голову и снова забубнил голосом добросовестного дебила:
– По моющим средствам недостача выходит. Хлорки-то и нету! Апельсины всякие есть, а хлорки-то… – он разочарованно развел руками, показывая, что хлорки и впрямь нету.
– Какие апельсины? – растерянно переспросил Юра.
– А вот такие – лимонные! – с негодованием провозгласил вошедший в раж Сева и выхватил с каталки здоровенную бутыль моющего средства с лимоном на этикетке. Сунул ее генеральному менеджеру прямо под нос. И тут же пожалел об этом. В образовавшемся пространстве, в сплошной стене банок и бутылей, виднелась пристроенная позади них синяя папка. Густо-черные Аленины брови недоуменно поползли вверх…
Сева разжал руки. Здоровенная бутыль, гулко булькнув, со всего маху шарахнула Юру по ноге. Мальчишка заорал, подскочил, не удержал равновесие и вцепился в длинный Аленин шарф. Шифон затрещал.
– Уберите от меня этого придурка! – орал Юра.
– Сам придурок! Это ты от меня уберись! – визжала в ответ Алена, пытаясь высвободить свой шарф.
Согнувшийся от хохота Алексей держался за живот. Сева печально оглядел царящее в лифте безумие, поднял бутылку и с явным упреком в голосе сказал:
– Вот видите! Никакого от этого лимона проку – одно беспокойство!
Двери лифта распахнулись на третьем этаже. Толкая перед собой тележку, Сева выкатился наружу, не переставая бубнить:
– А вот хлорка – это вещь! Никак нельзя без хлорки, обязательно надо!
– Эй! – с хохотом крикнул ему вслед Алексей, – куда ты? Там хлорки тоже нет!
Но двери лифта уже снова закрывались, заглушая его слова. Сева припустил по коридору бегом и на полной скорости протаранил каталкой двери с надписью «Главный бухгалтер». Створка распахнулась настежь и с диким воплем:
– Хлорки мне, хлорки! – Сева вломился внутрь.
Красные от гнева Петр Маркелович и Анна Викторовна отпрыгнули друг от друга, когда дребезжащая каталка врезалась между ними. Плохо закрепленная швабра кинулась им под ноги. Сева остановился, исподлобья глядя на Анну, и утробным голосом потребовал:
– Хлорки давай!
– А… А у меня нету! – прошептала она, растеряно оглядываясь на мужа.
– Нету, нету, – немедленно подтвердил тот, аккуратно, плечом, ввинчиваясь между женой и вломившимся к ним психованным. – У нее нету!
– А у тебя? – немедленно поинтересовался Сева.
– И у меня нету, – оттесняя жену подальше от сумасшедшего, сказал он.
– Мне сказали, главные здесь – учредители, потом председатель, потом – главный бухгалтер. Значит, у кого-то из них должна быть хлорка! – безапелляционно заявил Сева и погнал каталку по кабинету. – Тут есть? Нету! – заглядывая в распахнутый сейф сам себе сказал он. – А тут? – Каталка свернула за стол бухгалтера и пацан нырнул куда-то вниз.
– Там тоже нет! – выкрикнул Петр Маркелович. Сева немедленно вынырнул обратно:
– Нет – так нет, – покладисто согласился он. – Пойду еще поищу! – и с лихим грохотом вымелся вон из кабинета.
Отчаянно вцепившаяся в плечо мужа Анна Викторовна жалобно спросила:
– Петя! Что это было, Петя?
– Мальчик, – шепотом ответил Петр Маркелович.