а. А потому — стояла сухо и молча. Знала ли я убитого? Разве умирать от одного звука его голоса — значит знать?
— Кого убили? — голос со стороны, я не узнавала свой собственный голос.
— Бизнесмена, Юркова. Того, который купил в центре промышленный агрегат… Бывший завод полимеров… Говорят, о покойниках нельзя плохо, но, честно говоря, этот — сам нарвался…
— Откуда вы знаете?
— Я его заместитель. Как вы думаете, зачем я здесь?
— Зачем?
— Чтобы поехать и опознать тело.
Тело… То, что когда-то существовало рядом со мной… Ни боль, ни любовь, ни отчаяние. Просто так. Тело. Четыре казенные буквы. И больше ничего.
— Значит, вас впустят внутрь? Или тело уже увезли?
— Думаю, еще нет. Наверняка впустят.
— А я могла бы пройти внутрь вместе с вами?
— Пройти внутрь? Со мной? Для постороннего человека — очень необычная просьба. Кроме того, вы так странно выглядите… Впрочем, вы молоды, красивы… вы действительно можете быть его личной знакомой. Если судить по внешним данным. У Юркова было много таких знакомых. Как странно, что здесь и сейчас из всех его девочек вы оказались одна. Наверное, вы были лучшей из всех. А может, даже его любили. Или вы единственная отличались хорошим терпением и могли его терпеть… Ладно, идемте со мной, если вам так хочется. Я жду представителей прокуратуры, которые выйдут за мной и повезут внутрь опознавать труп. Я скажу им, если хотите, что вы моя племянница, и у меня дома вы несколько раз встречали Юркова. А туфли вы просто потеряли — потому, что волновались за меня. Но если я так скажу, то обещайте сегодня со мной поужинать. Честное слово, Юрков был не из тех, кого стоило бы долго оплакивать.
На пальце этого человека сверкало массивное обручальное кольцо.
— А что скажет ваша жена по поводу такого ужина?
— Ничего не скажет. Ей же не зачем об этом знать, верно? Можете об этом даже не думать. А вот у Юркова вообще не было жены. После него никого не осталось. Он не успел жениться — хотя ему после сорока. Так что наследство останется его матери и сестре. Вы знали, что у него в другом городе есть мать и сестра? Он был к ним очень привязан. Но он промотал по — глупому большую часть своих денег. Так что наследство составит совсем не много.
— Вы и это знали?
— Милая девушка, приходится! А вы думали, что он очень богатый?
— Я об этом не думала.
— Ну вот, я вас разочарую. Денег у него совсем нет. Если б он остался жив, через год его могли бы объявить банкротом. Как вас зовут?
— Лена.
— Елена. Очень красивое имя. Вы очень красивая девушка…
Я прекратила различать этот невнятный, свалившийся на меня поток слов. Впереди появилась серая фигура. Еще. И еще одна. Потом — сразу несколько. Двое санитаров в прорезиненной зеленой форме несли носилки, на которых лежал черный мешок. Только позже я поняла, что это был специальный мешок, предназначенный для перевозки трупов. Кто-то властный бросил моему спутнику:
— Подойдите.
Я бросилась вперед — хотя никто мне ничего не говорил… Шелест змейки… посиневшее лицо… Чужое лицо… Испуганный шепот моего спутника…
— Я не понимаю, что происходит?
Посиневшее, страшное лицо с ослепительными белками глаз… Лицо, выступающее из черной резины…
— Это не Юрков! Я ничего не понимаю! Это не Юрков!!!
Острая, горькая, судорожная спазма, больно рвущая мое горло… Воздух с шумом вырывается из раскрытого рта… Кто-то официальный и серый, строго:
— Что это значит? Это не Юрков? Тогда кто? Почему этот человек садился в его машину?
— Это Семенов, шофер, работал на заводе… Его шофер… Он часто возил Юркова. Он просто очень похож на него внешне. Они одного возраста, одного роста. Семенов часто одевал черные очки, садился в мерседес босса и все думали, что это сам Юрков. Иногда Юрков оставался ночевать на заводе и просил Семенова перегнать его машину в гараж. А часто на машине Юркова Семенов перевозит какие-то грузы.
Что было дальше, не помню. Помню лишь радость, захлестнувшую, сбившую с ног… Голоса слились в единый назойливый гул… И в этом гуле отступало лицо мертвого человека… Другого человека… Кто-то диктовал протокол опознания:
— Семенов Николай Михайлович… Водитель бизнесмена Юркова… Застрелен возле машины, принадлежащей Юркову возле дома, в котором постоянно проживал бизнесмен Юрков. На теле документы обнаружены не были. По словам свидетелей и очевидцев, Семенов часто пользовался машиной Юркова и был внешне на него похож. Опознан заместителем генерального директора бывшего завода полимеров…
— А вы, собственно, кто? — только спустя промежуток времени, в который прошел шок от страшной ошибки, я поняла, что официальный в форме обращается ко мне.
— Моя племянница. В моем доме она несколько раз встречалась с Юрковым… — выступил вперед заместитель.
Я развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы бежать… Я бежала в раскаленных потоках людской толпы, летнего воздуха, вернувших всю свою прелесть улиц…
Возле проходной завода было только собаки и больше никого. Я буквально взлетела по лестнице, промчалась вдоль пустынного коридора… Он стоял возле окна, разговаривал по мобильному телефону, к двери спиной. Дверь в кабинет хлопнула. Он обернулся. Я увидела застывшее в глазах удивление. Удивление — и что-то еще. Медленно опустил телефон вниз. Больше — ничего не было. Не было даже потока моих истерических слез. Только — судорожный взмах ресниц, не услышанный спазм, и дрогнул мир, когда, прижимаясь всем свои телом к его груди, я целовала его руки, плечи, глаза, всхлипывая как ребенок:
— Любимый… любимый…
После «истории со смертью» прошла неделя. Счастье по — прежнему светилось передо мной, как бриллиант. Я чувствовала себя удивительно счастливой! Мои силы увеличивались от воспоминания про ночь любви — единственную настоящую ночь нашей любви…
Он позвонил довольно поздно, около 10 вечера, когда я только вышла из душа. Я не успела одеться, и, выбежав на телефонный звонок, куталась в махровое полотенце, чувствуя, что почему-то меня пробирает дрожь.
— Нам нужно срочно увидеться! — в голосе его звучало неожиданное (для меня) нетерпение — я и не предполагала, что в отношениях со мной он может быть нетерпелив.
— Увидеться? — помню, я даже немного растерялась.
— Да, прямо сейчас. Через полчаса жду тебя в кафе «Путь» на Садовой. Знаешь это кафе?
В кафе?! Я подумала, что ослышалась. За все время наших отношений мой кошмар ни разу не назначал мне встречу в кафе!
— Как это? — отреагировала я.
— Как это, как это… — я поняла, что он сердится, — очень просто! Сейчас оденешься, выйдешь из дома и за полчаса добежишь до Садовой! Тебе же близко, я знаю! Что же тут не понять?!
Он то злился, то разговаривал со мной, как с грудным младенцем.
— Но почему — именно сейчас? Что случилось? Почему в кафе?
— неужели и здесь тебе нужно демонстрировать свой поганый характер? Неужели ты не можешь сделать для меня такую малость? Можешь или нет?
— Нет, — сказала я, — во — первых, я устала и уже собиралась спать. Во — вторых, я вымыла голову и у меня мокрые волосы.
— Высохнут по дороге! — он даже не собирался меня слушать.
— Я могу простудиться…
— Жду тебя через полчаса! Это очень для меня важно! Ты обязательно должна прийти. Пожалуйста!
— У тебя неприятности? — стала догадываться я.
— Да, неприятности, — и он швырнул трубку.
Делать было нечего, и я стала собираться. Я была по — настоящему загипнотизирована им, и пошла бы по первому его требованию на край света. Да что край света! Скажи он мне прыгнуть с крыши — и, наверное, я бы сделала это!
Но, пока я собиралась, пытаясь высушить волосы феном, меня все — таки не покидали какие-то тревожные предчувствия и ощущения.
Я знала это кафе, поэтому сказать, что выбор его был странным, означало ничего не сказать. Это была дешевая забегаловка, кав’ярня между двумя вузами, политехом и университетом, и посещали это место в основном студенты. В меню там были хот — доги, сосиски, шаурма, дешевые коктейли типа «отвертки», один из залов представлял сбой Интернет — клуб. Я ни разу ни была в этом кафе. По слухам, в нем продавались дешевые наркотики. Но я точно знала, что подобные заведения избегают посещать приличные, серьезные люди после 30 — ти лет.
Одевшись в черные брюки и неприметную серую блузку с длинным рукавом (для этого кафе и подобный наряд выглядел слишком шикарно), я быстро пошла по уже опустевшим улицам. Мне было очень не по себе.
Кафе было ярко освещено, и, судя по вывеске, работало всю ночь. Но внутри было совсем немного людей. Одна любовная парочка, да какие-то обкурившиеся подростки, уткнувшиеся в лэптоп и никого не замечающие — при этом.
Едва я вошла, ко мне буквально подлетела официантка — неряшливого вида девица с сальными волосами и размазанной косметикой.
— Вы Елена? Вас просили подождать вот здесь.
Она усадила меня за столик в глубине зала и ушла. Я стала ждать. Моего кошмара в кафе, разумеется, не было. Вернулась официантка, и принесла мне какой-то коктейль (водка с соком, гадость несусветная).
— Это оплатили.
Я сделала глоток и поморщилась — пить подобное было не в моих правилах. Часы показывали без десяти одиннадцать. Я ждала уже минут 20. Я решила уйти. Уже собралась встать из — за столика, как вдруг:
— Елена? Леночка? Как мне приятно! Какая неожиданность!
Передо мной, широко улыбаясь, стоял заместитель моего кошмара! Тот самый, который выдал меня когда-то за свою племянницу!
— Меня ждете? — он уселся напротив, явно наслаждаясь встречей.
— Нет, не вас, — прямо сказала я.
— Только не говорите мне, что вы ждете здесь Леонида!
— Действительно, его.
— Да он и не знает про такие места! Он для этого слишком стар. Это шутка, да? Вы со мной шутите? Чтобы Леонид назначил вам встречу в таком месте? Да он скорее повесится!
— А вы что делаете здесь?
— Я? Но это же совсем просто! Это мое кафе.