К сожалению, ни логика, к которой я пыталась воззвать, ни грубая лесть не сработали. Преподавательница скрестила руки на внушительной груди и ответила:
– В том и соль, милочка. Вы – идеальный фон. Для контраста, так сказать.
– Ректор немного некорректный объект, – панически пыталась выпутаться я.
Посмотрела в сторону «некорректного объекта», рассчитывая на то, что в нем проснется легендарная гордость древних и он таки прекратит творящийся произвол.
Нет…
Сибэль рухнул на предоставленный стул, вытянул вперед длинные ноги, критически осмотрел начищенные до блеска носки сапог и щедро выдал:
– Приступайте. Это будет интересно.
Интересно ему будет…
Я еще раз затравленно огляделась и только сейчас заметила, что рядом нет вездесущей нави. Мимолетно порадовалась, так как наличие этой комментирующей совершенно все происходящее псины, точно подкосило бы мой моральный дух. Ну, точнее то, что от него осталось.
– Итак, милочка… – мадам вновь вцепилась в мой локоть и назвала этим отвратительным словом. – Несколько советов!
Бросив в сторону упыря еще один взгляд, я нервно прикусила губу, а после решительно свела брови на переносице.
Ладно!
В конце концов, если мне не оставляют выбора, то все что я могу сделать, это расслабиться и получить удовольствие. И если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то мне выпал уникальный шанс попытаться качественно построить глазки умертвию и не быть:
а) сожранной
б) выпитой
в) высмеянной
г) выкинутой из Академии с характеристикой «за приставание к упырям».
Боюсь, что это несмываемым пятном ляжет на мою репутацию.
Хотя брак с Сибэлем тоже то еще испытание даже не для честного имени, а для морального облика в глазах общественности!
А тут можно попробовать, и если ничего не получится, то всегда есть объяснение: меня заставили. Сурово и беспощадно.
Я конечно же долго сопротивлялась. Да-да.
Мадам все еще держала меня за руку и разглагольствовала перед студентами о том, как нам всем повезло. Я не спеша отцепила ее пальцы и сообщила, глядя прямо в глаза:
– Выберете другое обращение, уважаемая мадам Грей. «Милочка» – мне очень не нравится. И да, слушаю ваши инструкции.
Тонкая, выщипанная практически в нить бровь преподавательницы поползла вверх, демонстрируя крайнюю стадию изумления. Как я заметила, мимика этой дамы вообще была далека от подвижности. Слышала, что короткоживущие расы изобрели какие-то средства для того, чтобы лицо дольше оставалось свежим и гладким. Если это оно… то выглядит жутковато! Когда бровь так вот бамс, а на остальном лице никаких следов эмоций.
– Собственно, роль проста. Вам нужно на невербальном уровне вызвать симпатию объекта. Как понимаю, вы из эльфийского леса и благородного рода? Вам должны были давать азы взаимодействия, так сказать.
Должны конечно. И давали.
Но, как можно было понять, с непринужденной элегантностью их усвоила разве что Зальфириль, и ей это уже не помогло.
– Хочу заметить, что любой флирт не подразумевает такого количества наблюдателей, – сдержанно заметила я, красноречиво указав на заполненную аудиторию.
– Профессионала не должны смущать сторонние люди, – пафосно поведала мадам Грей. – И вообще, непринужденность приходит с опытом!
Я же подумала, что не хочу, чтобы мой опыт когда либо достиг таких размеров, чтобы я не стесняясь лезла к мужику в присутствии такой толпы.
Мадам же втирала теорию!
– Итак, первое, что нужно сделать, это посмотреть на объект и подумать, за что он может вам понравиться. Потому что для удачного соблазнения вы должны на несколько мгновений забыть о неприязни и всерьез восхититься какой либо чертой мужчины.
– Даже если нечем? – раздался голос из зала. – Вдруг это мерзкий старикашка?
– Значит, скорее всего у старикашки внушительный банковский счет и влиятельные друзья, – парировала мадам. – А целуясь, необходимо закрывать глаза. Знаете почему девушки закрывают глаза. Да, во-первых, именно для того, чтобы было легче пережить эту моральную травму – вас вблизи! А во-вторых, так проще вообразить в партнерах кого угодно.
Судя по вытянувшимся лицам студентов – с этой стороны они вопрос блаженного закрывания глазок у прекрасного пола еще не рассматривали.
Я украдкой покосилась на все такого же невозмутимого Сибэля и тихо вздохнула. Изящный профиль, совершенные черты лица, невероятно красивые глаза под ресницами цвета стали…
Да, я бы хотела смотреть на него вблизи. Так близко, как это только возможно.
Я прикусила губу и попыталась выровнять сбившееся почему-то дыхание.
Упырь закашлялся, и его поза стала менее вальяжной, чем несколько секунд назад, а после он и вовсе закинул ногу на ногу.
Что это он?
– В общем, резюмируя сказанное – посмотри на нашего уважаемого ректора и попытайся найти в нем хоть что-то хорошее, – почти сразу бодрый голос преподавательницы сменился на льстиво услужливый. – Лорд Нэфисей, прошу не сердиться за формулировки, но поймите правильно, если учитывать историю вашей жизни и текущий статус – задача непростая!
Если бы!
– Не переживайте, мадам Грей, у нас есть договоренность, все, что сказано в рамках образовательной программы, остается в аудитории, – лучезарно, во все клыки улыбнулся ректор.
Я посмотрела на оригинальный прикус и задалась новым для себя вопросом: а будет ли нам комфортно, так сказать, сливаться в страстном поцелуе? Или меня могут сильно поцарапать в процессе?
Пока я витала в размышлениях, деятельная преподавательница продолжила образовательный ликбез.
– После того, как вы нашли то, чем можно восхититься… вы же нашли, Фэй?
– Да, – мрачно сообщила я.
– Отлично! – кажется она действительно за меня обрадовалась. – Значит сейчас вам нужно непрерывно думать об этом и приблизиться. Эльфы умеют соблазнительно двигаться? Представьте, что вы идете навстречу вкуснейшей корзиночке с ягодным джемом на дне! А сверху взбитые сливки…
«Корзиночка» во все красные глаза уставилась на мадам, явно подозревая ту в сумасшествии.
А мне же стало весело!
Я восхищенно воззрилась на упыря и добавила:
– А сверху вишенка! Две.
Злобные такие.
Теперь красные глазища смотрели на меня. С явным таким осуждением, так как скрыть искры смеха во взгляде я даже не подумала.
Голос мадам сменился на более сухой и наставительный, на этот раз она обращалась к аудитории:
– Возможные вариации визуализации желаемого вместо объекта. Кусок стейка, кошелек золотых, нужные вам документы и вообще все что угодно, что может обрадовать настолько, чтобы вы улыбались и радостно неслись туда. Условия два: это ни в коем случае не должны быть реально эмоционально доставляющие вам удовольствие вещи. Никакой душевности – все должно замыкаться на потребностях тела. Еда, физиология, богатство.
– А почему? Разве не логично заместить образ кем-то реальным?
– Ни в коем случае. Это непрофессионально, дорогие студенты. Работа это работа, а душевность это душевность. Даже в нашей с вами профессии.
С другого конца аудитории раздался серьезный голос:
– Это все прекрасно, но вы, мадам, пока выдали теорию для интриганов и пакостников. А как нам, служителям долга и чести, определить, что нас рассматривают исключительно как банковский счёт на тонких ножках?
– Ножки временами очень даже толстые, – со знанием дела поделилась мадам. – А вам, дорогие джентльмены, стоит понимать, что если в глазах девушки лишь восторг вашей персоной и ни проблеска критического оценочного мышления… она или влюблена по уши или прикидывается, играя как раз на том, что вы, почему-то, поголовно уверены, что можете вызвать такие чувства у любой.
Я потерла висок и решила вступить в диалог, тем более, что это вроде как не порицалось.
– Получается оценочное суждение не должно отказывать в первую очередь у мужчины?
– К женщинам это относится тоже, милая.
В занимательную беседу решил вступить и сам ректор.
– Получается, если барышня демонстрирует яркие симпатии, то это скорее повод задуматься о том, что ей нужно, так?
– Именно, лорд Нэфисей!
От пристального взгляда из под графитово-серых ресниц у меня похолодели пальцы.
– Надо же, как иногда может быть полезно развлечение, – проговорил упырь, по-прежнему с улыбкой глядя на меня. – Не так ли, Фэйниэль?
– Новые знания – это всегда замечательно, – не дрогнув, ответила я.
А ведь он прав.
И мадам тоже говорит совершенно верные вещи, потому как они идеально соотносятся со всеми прибывшими в Академию эльфийками.
Вот только иногда случается так, что тебе действительно от него что-то нужно… но глупое сердце все равно замирает, а после бьется так, словно хочет выпрыгнуть из груди к его ногам в высоких сапогах с массивной подошвой. Под которой несчастное сердечко в два счета разлетится на куски.
Что я тогда вставлю назад?..
Погрузиться в размышления не дала мадам Грей.
– Итак, девочка, приступай. Потом я разберу твои ошибки.
А вот теперь меня захлестнула паника.
Я помотала головой, но хоть что-то сказать оказалась не в силах. В этот момент упырь щелкнул пальцами, и пространство вокруг нас заволокло туманом, который спустя несколько мгновений превратился в непроницаемую пелену, отрезавшую нас от остального мира.
Внутри остались только мадам, я и Сибэль.
– Так удобнее?
– Но господин ректор…
– Мадам Грей, пелена прозрачна с другой стороны, так что ваш практикум все еще продолжается. И наверное, будет удачно, если вы присоединитесь к своим студентам.
Величайшая куртизанка прошлого десятилетия молча кивнула и растворилась в тумане.
Я нервно закусила губу.
Глаза мужчины напротив вновь потемнели.
– Если честно, я несколько схитрил. Просачивается все, кроме звуков. Нас не слышно.
Ыыыы, стало быть говорить станем? Даже, наверное, с претензией на откровенность, да?
– Ну что, Фэй, приступай, – он широко развел руки и вновь развалился на стуле, принимая широкую, вальяжную позу.