– Фейниэль, – наконец выдавил из себя он, и я с удивлением услышала в его голосе нотки… вины? Да нет, не может такого быть! Глава рода Жгучей Лозы не способен признавать свои ошибки просто потому, что он не совершает их. Вообще… никогда… ни при каких обстоятельствах.
– Фэй… – снова попытался начать разговор отец. – Я не хотел, чтобы все так получилось…
Мать Природа, он и правда чувствует себя виноватым…
– Но ты должна понимать, что мы имеем дело с королем! Да и первоначальные договоренности с монаршими персонами нельзя отменить вот так, по щелчку, просто по желанию какой-то девчонки. Да и что вообще это такое: ты не хочешь быть принцессой!? Где это видано? Дочь нашего рода может стать королевой и станет ей, а ты не хочешь! Нонсенс…
А нет, показалось…
Сострадание? Чувство вины? Забота о ближнем, а не о своем возвышении? Нет, не слышал лорд Тайрил о таком…
– Фейниэль, пойми, ты правда достойна стать королевой! Да и у нас нет выбора – ты станешь частью королевской семьи и точка! Ты ведь знаешь правила, в королевское хранилище артефактов можно попасть только в сопровождении кого-то из королевского рода. Да и вдумайся, быть принцессой это такая честь, это такое величие… Ты не можешь отказаться от этого, ведь быть на твоем месте мечтает сейчас едва ли не любая девушка в лесу.
Быть на моем месте? Под заклятием и не имея возможности возразить? Серьезно? А вообще, дорогой родитель, удобно разговаривать с дочерью, которая не перечит тебе ни в чем, верно?
– Ильдур станет тебе отличным мужем! Он молод, хорош собой, он жив, в конце концов! А живой муж точно лучше мертвого! Где это видано, чтобы такая молоденькая и хорошенькая эльфийка, как ты, вышла замуж за умертвие? Да, да! Ты должна быть мне благодарна, Фейниэль, что я избавляю тебя от всего этого! Герцог, конечно, стал живее с тобой, но он нежить! Упырь! А ты, Фей, ведь стала питать к нему какие-то чувства. Мой долг как отца, как главы рода защитить тебя от всего этого…
О, ну все, понеслась… Родитель оседлал свою любимую кобылку с именем «самооправдание» – еще пару минут назад он был чудовищем, продающим дочь за артефакт, а сейчас нет – он ГЛАВА РОДА, заботящийся о благополучии своей девочки. И плевать он хотел на то, что я этого благополучия НЕ ХОЧУ, он знает как лучше, а я – молода и глупа. Я была бы рада напомнить отцу, что все это была именно его идея и страдания о том, что дескать «живой труп» вдруг мне понравился, по меньшей мере неуместны и не его это теперь дело. Но не могла.
– Да, все верно! – закончил между тем убеждать себя в собственной правоте отец. – Ты станешь королевой, а мы породнимся с правителями Эльзиртура. Все именно так и должно быть.
Он перевел взгляд на меня и вдруг прервался на полуслове – видимо, обратил внимание на мой отсутствующий взгляд и равнодушное выражение лица, которое ничегошеньки не выражало. Подошел ближе, остановился на пару минут и сел на кровать рядом со мной, обнял меня за плечо, наклоняя мою голову и поцеловал в макушку… От удивления у меня даже перехватило дыхание – мой отец, жесткий и холодный глава рода, вдруг проявляет ко мне нежность?
– Все будет хорошо, Фейниэль, – прошептал он. – А сейчас тебе нужно отдохнуть. И… завтра перед алтарем, ты ответишь «да» на все вопросы. Поняла?
– Да, – четко ответила я, с ненавистью глядя на папеньку.
С этими словами лорд Тайрил вышел из моих покоев, оставив меня одну. Спустя несколько минут в комнате появились служанки, уложившие меня отдыхать и все время без перебоя обсуждавшие новость о том, что величайший артефакт назвал невесту принца… Значит новость уже распространилась по лесу. Значит, обратной дороги уже нет.
Утром мои покои заполнились народом. Здесь были и помощницы, и модистки, и швеи, и те, кто отвечал за мою прическу и макияж… Дороги назад не было – я стояла, словно манекен на небольшой лавке, пока служанки снимали с меня мерки и применяли отрезы ткани, выбирая цвет.
– Нужно делать платье с длинными рукавами, чтобы закрыть брачную татуировку от союза с герцогом, пока она не исчезла, – давала указания присланная мне в помощь дама, больше всего походившая на школьную учительницу. Она шикала на молоденьких девчонок, когда те слишком увлекались и начинали обсуждать меня и Ильдура. Но до меня долетали обрывки их фраз:
… платье лучше делать ассиметричным, принцесса такая красивая, такие тонкие руки, жалко прятать…
… принцесса достойная пара принцу – такая же тихая и покорная…
… если королю так нужны наследники-мальчики, женился бы сам, он еще вполне себе молод…
… цвет слоновой кости идет принцессе больше, чем чисто белый…
С каждой минутой ужас внутри меня все нарастал. Мне хотелось бежать подальше отсюда и все равно куда, лишь бы не видеть отца, Ильдура, его величество… Его величество, кстати, видимо владел слишком сильной магией – остатки заклинания все еще держали меня под контролем, сколько не пыталась освободиться, ничего не получалось. Пальцы не слушались меня, магические плетения срывались и соскальзывали, я чувствовала себя настолько несчастной и беспомощной, что хотелось выть и плакать. Хотелось, но не моглось…
Помощи ждать было неоткуда – конечно, где-то в глубине меня еще теплилась надежда, что Сибэль придет и спасет меня, но король был прав. Сунуться сюда – настоящее самоубийство для герцога, да и жена, обманувшая его, этого явно не стоит. Но я не хочу замуж, не хочу выходить за Ильдура! Я хочу другого…
Наступил вечер. Вечер моей свадьбы. И вот я, как настоящая принцесса, такая красивая, юная и прекрасная, в сопровождении свиты отправляюсь в храм Природы. Что я чувствую в этот момент? Страх, отчаяние и… злость! Ненавижу короля, ненавижу принца… Только эти мысли крутятся в моей голове, пока мы проходим по центральной аллее, пока входим в храм, увитый зеленью и цветами и идем к изумрудному алтарю, перед которым стоит Ильдур. Его лицо ничего не выражает – ему все равно! Это вообще нормально, что жених настолько равнодушен? Может быть, отец и его взял под контроль или его опоили? Или это последствия того отравления, о котором говорил Цай? В любом случае, это явно не то, о чем я мечтала.
Я и Ильдур стоим перед алтарем, словно две блеклые тени самих себя. И только первосвященник перед нами излучает счастье и явно доволен всем происходящим…
Ведь король им доволен, а стало быть жизни и благополучию ничего не угрожает.
– Мы собрались сегодня здесь, перед лицом Матери Природы, чтобы соединить узами законного брака этого мужчину и эту женщину, и стать свидетелями священного союза Ильдура и Фейниэль… – начал первосвященник традиционную речь. – С этого дня вы пойдете по жизни рука об руку, вместе переживая и радость счастливых дней, и огорчения. Вы будете поддерживать и любить друг друга, ведь сегодня вы добровольно принимаете на себя великий долг друг перед другом и перед вашими будущими наследниками. Соблюдая торжественный обряд, в присутствии гостей церемонии и перед ликом самой Природы я должен спросить вас: «является ли ваше решение вступить в брак взаимным и добровольным»?
«НЕТ!» хотелось прокричать мне, пока Первосвященник, повернувшись к Ильдуру, задавал ему свой вопрос. Ответа на него услышать я не успела – за стенами храма что-то загрохотало, заскрежетало и ухнуло…
Все нервно переглянулись и заволновались.
Принц Ильдур так же как и я с надеждой покосился на двери храма.
– Новобрачная, ответьте, является ли ваше решение добровольным? – нервно повторил первосвященник, сжимая свои атрибуты власти до побелевших пальцев.
– Отвечаю, – очень медленно начала я, с радостью наблюдая за тем, как трясется потолок и с него сыпятся лепестки цветов.
Снаружи храма снова что-то взорвалось, а после, проломив стену, в помещение влетел воин в форме отборной гвардии Эльзитура.
Среди гостей началась паника и все сбились в огромную кучу. Воин приподнял голову, нашел взглядом короля и прохрипел:
– Ваше величество… он уже здесь.
– Сибэль? – как-то очень спокойно спросил правитель Эльзитура.
– Он ужасен!
– То есть идет и злой, – резюмировал король. – Первосвященник, поторопись!
– А смысл? – спросил спрятавшийся за алтарем служитель Природу. – Консумировать брак все равно не успеют.
– Я верю в сына, – с каменным выражением лица ответил этот замечательный родитель.
Моего отца перекосило от такого обращения с доченькой, но он смолчал, видимо будущий статус таки был дороже.
– Зря, – мрачно сказал Ильдур.
Ба-бах! Еще два воина влетело в храм через хрупкие стены, а после резная дверь разлетелась на щепки. А после в облаке магического тумана появился Сибэль.
В алом плаще, в кольчуге, с заплетенными на особый боевой манер волосами… и, судя по выражению лица, очень-очень веселый и радостный.
Эльфийская знать начала организовано отползать сквозь дыры в стенах.
– Здравствуй, дорогой брат, – с очень широкой, клыкастой улыбкой поприветствовал родственника Сибэль. – Я очень рад, что ты пригласил меня в гости и даже устроил маленький праздник по поводу нашего с Фэй бракосочетания. Я так и знал, что ты, как старший в семье и самый ответственный, не мог оставить младшенького без праздника и организовал мне пышную свадьбу. Дорогие гости, куда же вы?
Гости даже не затормозили, продолжая отступать по пластунски, наплевав на роскошные наряды, пока упырь оглушительно не рявкнул:
– А ну стоять! Вы пришли на королевскую свадьбу и вы ее получите.
Эльфы замерли. Встали, отряхнулись и с каменными лицами вернулись в центр храма. Вот оно – самообладание аристократов!
– Чудесно, – умилился знакомый голосок от дверей. – Я как раз вовремя. Сибэль, давай не будем потом сразу отпускать гостей? Какая свадьба без драки! Мышь, что ты такая замученная в таком красивом платье! Мы пришли, а ты не радуешься?
Я механически повернулась к нави, улыбнулась и громко ответила:
– Да!
Морда Тали вытянулась, а я мысленно выругалась. Отец же сказал, что я на все буду сегодня отвечать «да». Вот же… демоны Изнанки!