Слабость авторитарных режимов, столкнувшихся с подобным кризисом, в том, что они не обладают ни первым, ни вторым ресурсом».
Казалось, что нефть, которая лежала в основе благополучия российской экономики, всегда будет «высокой». Урок Советского Союза, подорвавшегося на падении нефтяных цен, не был выучен. А Гайдар предупреждал и о том, во что упорно не верили: «Достоверное прогнозирование цен на сырьевые ресурсы или курсов мировых валют за пределами возможностей экономической науки».
Все, абсолютно все предсказано «вперед», вплоть до «соревнования» политиков, суть которого – «выдвижение популярных и экзотических идей, связанных с использованием накопленных в стабилизационном фонде ресурсов».
В марте 2006 года, когда «Гибель империи» была уже написана, но тема не отпускала автора, Гайдар выступил со специальной лекцией «Современная Россия: опасность постимперского синдрома». И снова пророчил: «Эксплуатация постимперского синдрома – эффективный способ получить политическую поддержку. Концепция империи… – продукт, продать который так же легко, как кока-колу и памперсы».
Идея империи должна была быть похоронена в стремлении нации к нормализации. Но ее, эту идею, да еще с ностальгическими нотками, стали навязывать, и она очень быстро вернулась – так подсаживаются на наркотик. «Мы полагали, – говорил Гайдар, – что преодоление трансформационной рецессии, начало экономического роста, повышение реальных доходов населения позволят заменить несбыточные мечты о восстановлении империи прозаичными заботами о собственном благосостоянии. Мы ошибались».
О благосостоянии население России стало заботиться, в полной мере используя преимущества свободного рынка. Но оно, население, не увидело институтов и ценностей за чередой ресторанов и туристических поездок, за ростом зарплат в тучные нефтяные годы…. Постсоветский человек не превратился в гражданина, а остался потребителем. Растущее благосостояние, вопреки теории Сеймура Липсета, не востребовало демократических институтов. За хлебом должны были последовать зрелища. Зрелища возрождающейся державы. А потом эти картины могущества, своего рода диафильмы с героическими сценками из прошлого, стали замещать и компенсировать отсутствие экономического благосостояния. То, о чем предупреждал Гайдар, – случилось.
«Гибель империи» Гайдар представлял в июне 2006 года в Высшей школе экономики. Он указал на две причины, побудившие его написать книгу. Первая – рост цены на нефть до опасных позднебрежневских величин, способных сильно расслабить политическую элиту страны. Второе – закрепление мифов о развале СССР, согласно которым ненужные реформы обрушили великую державу. Оба пункта нуждались в объяснениях.
Мифотворчество разнообразно. Например, миф о возможности в России китайского пути. Сопоставлять Россию и Китай можно. Только если иметь в виду, что ВВП на душу населения в Китае в 1980 году был равен этому же показателю в СССР 1930 года. То же самое – с долей городского населения. Полвека отделяли одну страну от другой. Только в 1980-м Китай пошел по тому пути, от которого отказалась Россия в конце 1920-х: «И А. Рыков, и Н. Бухарин предлагали сохранить частное крестьянское хозяйство, добровольную коллективизацию, финансовую стабильность, развитие рыночных механизмов при политическом контроле коммунистической партии».
Крестьянство в СССР превратилось в касту «четвертого сорта без права на пенсию, с зарплатой, которая в 10 раз меньше, чем в городе, без права смены места жительства, работы». Главный сигнал для молодых людей – «любой ценой перебраться в город. Каналы для этого были – комсомольские стройки, армия». Результат: «Такого падения факторной продуктивности сельского хозяйства, которое произошло в СССР на протяжении четверти века, следующего за 1928–1929 годами, мировая аграрная история применительно к крупным странам не знает».
Между тем городское население Страны Советов стремительно росло. Проблема снабжения городов стала обостряться. Быстро стали истончаться ресурсы целины, которая должна была спасти советское сельское хозяйство. «В 1963 году CCCР впервые в истории России и Советского Союза в массовых масштабах закупает зерно. Страна импортирует 12 миллионов тонн зерна, платит за него одну треть золотого запаса». СССР становится крупнейшим мировым импортером зерна. Все оставшиеся годы советской власти заготовки зерна будут держаться на среднем годовом уровне в 65 миллионов тонн, а численность горожан будет расти на десятки миллионов человек: «И чем прикажете это городское население кормить?»
То, чем можно было кормить городское население, закупалось на нефтедоллары. Нефть в обмен на зерно – в буквальном смысле. СССР существовал за счет роста цен на нефть и увеличения добычи. Гайдар цитировал фразу советского премьера Алексея Косыгина, обращенную к начальнику Главтюменьнефтегаза Муравленко: «С хлебушком плохо – дай 3 миллиона тонн сверх плана». «Последствия такой практики с течением времени неизбежно сказываются, – обращал внимание Гайдар. – Дебит скважин (объем нефти, добываемой из скважины за единицу времени. – А. К.) быстро падает». За 10 лет – с 1975-го по 1985-й – более чем в 2 раза.
Высокие цены на нефть исключали реформы, способствовали деградации понимания реальной ситуации руководством страны и ввязыванию в экономические авантюры. И в авантюру политико-военную – Афганистан.
«Дата краха Советского Союза для меня ясна, – говорил на этой презентации Гайдар. – Это не август 1991 года и не декабрь 1991-го. Это 13 сентября 1985 года, когда министр нефтяной промышленности Саудовской Аравии шейх Ямани объявил, что Саудовская Аравия радикально меняет свою нефтяную политику, перестает сдерживать добычу и будет стремиться восстановить свою долю на нефтяном рынке. За следующие 6 месяцев нефтедобыча в Саудовской Аравии выросла в 4 раза. Цены на нефть в реальном исчислении упали примерно в 4 раза… Последние годы экономическая история СССР была длинным постскриптумом».
А потом «советское руководство принимает ответственное и мужественное решение – крепко закрыть глаза, сделать вид, что ничего не происходит». Однако не замечать нехватку 40 миллионов тонн необходимого зернового импорта невозможно. Нужна валюта, получить ее теперь можно только за счет кредитных ресурсов. И Советский Союз начинает серию масштабных заимствований за рубежом. Но кредиты надо обслуживать, а с этим проблемы. Дальше ситуация пошла вразнос.
Это лишь описание Гайдаром примерной канвы событий. В книге каждая история разобрана до последней мелкой детали. Но книга на только и не столько об СССР – политэкономия краха Советского Союза лишь один из примеров неизбежной и безысходной неэффективности авторитарных режимов и империй, а также погруженности в «сырьевое проклятие» с его испанским прологом и уроком XVI–XVII веков, когда золото и серебро Нового Света обрушили экономику и величие Испании. Могучая держава Советский Союз в этом смысле ничем не отличалась от средневекового Испанского королевства: и здесь, и там – извлечение ренты, и здесь, и там – неразумные расходы, военные авантюры и заимствования. Когда приток драгоценных металлов сокращается, цены растут, доходы казны снижаются, невозможность вернуть кредиты приводит к череде банкротств: «История Испании XVI–XVII веков – пример державы, которая пережила крах, не потерпев поражения на поле брани, но рухнула под влиянием непомерных амбиций, основывавшихся на таком ненадежном фундаменте, как доходы от американского золота и серебра».
Это – так называемая «голландская болезнь» (термин происходит от короткого эпизода негативного влияния на экономику Голландии открытия в стране в 1960-х крупных месторождений газа): рентные доходы от ресурсов, кажущихся неистощимыми, осложняют развитие других секторов экономики. И таких «болезней» – масса: от «чилийской» (медь) и «колумбийской» (кофе) до «венесуэльской» и «российской» (нефть).
Но падение нефти было не причиной, а поводом для краха Советского Союза: «Развитие событий в СССР в последние годы его существования демонстрирует, сколь важно, вырабатывая экономическую политику, учитывать долгосрочные риски, оценивать принимаемые решения не только с точки зрения годовой или трехлетней перспективы, а на десятилетия вперед».
13 ноября 2006 года Гайдар презентовал «Гибель империи» в Вашингтоне в престижном мозговом тресте – Американском институте предпринимательства. Описал все элементы распада – истории с зерном и нефтью, «испанское проклятье», погоню за кредитами, крах и уроки для России.
Спустя всего 10 дней Егор отправился вместе с Екатериной Гениевой и своим издателем, редактором РОССПЭНа Андреем Сорокиным представлять книгу в Ирландии. Не очень хотел, но Екатерина Юрьевна настояла – ей Егор никогда не отказывал.
Конференция «Россия – Ирландия: коллективная память» проходила в пригороде Дублина, в старом католическом колледже Святого Патрика (аффилирован с национальным университетом Мэйнут), основанном в 1795 году. Он имеет статус университета понтифика, то есть папы римского. Здесь преподаются, среди прочего, философия, каноническое право, теология.
Сам Гайдар описывал события так:
«21 ноября почувствовал себя смертельно усталым. За предшествующие три недели на обычные дела наложились несколько тяжелых командировок. Подумал, что поездку в Ирландию было бы разумно отменить, отлежаться, отдохнуть. Однако Ирландия – чудесная страна, люблю ее. Командировка легкая: университетская научная конференция, одна из тем которой – представление моей книги „Гибель империи. Уроки для современной России“. Решил, что отказываться от командировки не стану.
На следующее утро после прилета (это 24 ноября. – А. К.), прогуливаясь перед завтраком вместе с одним из организаторов конференции – директором Библиотеки иностранной литературы Екатериной Гениевой, решил, что был прав. Провести два дня с умными и приятными людьми в милом старом ирландском университете – это и отдых, и удовольствие».
«Мы приехали поздно, разместились. Наутро уже знали, что произошло с Литвиненко (Александр Литвиненко – подполковник госбезопасности, бежавший в 2000 году в Великобританию и получивший там политическое убежище, был отравлен полонием, умер 23 ноября в Лондоне. –