Одноглазые люди сновали по всему дому, ломая мебель, разрывая обивку кресел, сдирая обои со стен. Баскания терпеливо ждал. Парализованный Олвен в ужасе смотрел по сторонам и не проронил ни слова. Наконец в доме не осталось ничего целого, и стало ясно, что Турха Труйта здесь и правда нет.
— Вы свободны, — обратился к слугам Баскания. — Дальше я разберусь сам.
Эрек спрятался среди листвы, дрожа от страха. Приспешники Темного Принца высыпали из дома и понемногу разошлись.
— Неприятная выходит ситуация, Олвен, — снова заговорил Баскания и стал загибать пальцы. — Ты проглотил сосуд. Мойры утверждают, что он по-прежнему у тебя. А значит… — Он загнул третий палец, испустив тяжкий вздох. — Турх Труйт у тебя внутри. Вот незадача.
— Вы с ума сошли! — отчаянно воскликнул Олвен. — Прошло больше восьми лет! Я проглотил сосуд вместе с куском пирога. Хотите сказать, что и этот пирог до сих пор у меня в животе?!
— Ай-ай-ай! — укоризненно покачал головой Баскания. — Нужно быть готовым отвечать за свои решения, в том числе за такие дурацкие. Сосуд у тебя внутри, и я его найду. Но убивать тебя сразу не буду — вдруг ты еще захочешь что-нибудь рассказать?
Он воздел руки. Из скрюченных, как когти, пальцев вырвались зеленые лучи.
— Что вы делаете? — завопил Олвен, выпучив глаза.
— Завершаю поиски, — объяснил ему Баскания и развел кисти в разные стороны.
Олвен разорвался пополам. Левая половина тела отделилась от правой, однако, несмотря на это, бедняга был жив. Ноги у него подкосились, и только заклятие Баскании не давало ему упасть.
Бетани попыталась закричать, и Эрек зажал ей рот. Он попытался другой рукой заслонить ей глаза, но Бетани оттолкнула его.
Половинки Олвена в шоке уставились друг на друга.
— Что вы со мной сделали?!
Обе части его рта шевелились одновременно, но слова звучали невнятно, потому что язык был рассечен пополам. Баскания подошел поближе и внимательно осмотрел разорванного человека.
— Пока безрезультатно.
С этими словами он повторил тот же кошмарный жест, и обе половины Олвена разорвались вдоль. Ноги повисли четырьмя полосками. Олвен пытался что-то сказать, но Эрек уже не понимал ни слова — и, признаться, был этому рад. Джека тошнило в кустах, и Эрек чувствовал, что вот-вот последует его примеру. Бетани заливалась беззвучными слезами. Эрек тоже чуть не плакал.
Баскания невозмутимо рассматривал то, что открывалось его взгляду, и продолжал раскраивать Олвена на тонкие полоски, пока не разодрал несчастного в клочки. Эрек надеялся, что бедняга уже ничего не чувствует.
— Надо же, ты был прав, — заключил Баскания. — Сосуда у тебя нет.
Он щелкнул пальцами и растворился в воздухе.
Глава семнадцатаяКорабль до Авалона
Ребята не могли успокоиться всю ночь. Джем хлопотал вокруг них с горячими компрессами, теплым молоком и дружескими объятиями. Эрек опрометчиво хлебнул молока и стремглав помчался в туалет — молоко пошло обратно. Джек смотрел в одну точку стеклянным взглядом, как будто решил уйти в себя и не возвращаться. Все трое по очереди принимались плакать и гладить друг друга по голове.
— В общем, вопрос решен, — обреченно промолвил Эрек. — Мойры ошиблись. Никакого четвертого испытания не будет. Неважно, какая благородная у него предполагалась цель.
Ночевали в гостиной у Бетани в креслах-мешках. Ни у кого не хватило духу отправиться спать в одиночестве.
Утром Эрек проснулся больным и разбитым, с ощущением, что ему приснился жуткий кошмар. Увы, кошмар произошел наяву… Ребята решили прогуляться по парку, чтобы сменить обстановку. В других обстоятельствах Эрек порадовался бы теплому деньку и солнышку, пригревающему посреди зимы, — под золотым куполом Алипиума круглый год царило лето. Но сейчас ему все опостылело. Четвертое испытание было невыполнимо, и Эрек не желал с ним связываться.
— Придумал! — воскликнул он. — Мы можем отправиться в путешествие через портодверь! В какое-нибудь замечательное место. Джек никогда не был в Верхнем мире. Тебе там понравится, Джек! Устроим себе каникулы!
— Это мысль! — оживилась Бетани. — Нам не помешал бы отдых. Только в Северной Америке сейчас холодно. Надо выбрать местечко потеплее.
— Карибские острова! — предложил Эрек. — Или Гавайи! Всегда мечтал там побывать.
— Я слышал о Гавайях, — сообщил Джек. — Что-то о древних вождях и магических тотемах…
— Забудь о них! Мы отправимся на нормальные Гавайи, где нет никакой магии, зато есть пляжи, туристы и танцы на песке. Я хочу понырять с аквалангом и влезть на вулкан!
— А может, на Таити? — Бетани запрыгала от восторга. — Там тоже здорово!
— И на Таити тоже, — радостно согласился Эрек и подставил Бетани ладонь: — Дай пять!
— Только ни в одной гостинице не захотят принять троих детей без взрослых, — заметила Бетани, погрустнев. — К нам везде будут приставать с расспросами, где наши родители и откуда у нас деньги.
Эрек задумался на минутку и, осененный идеей, поднял указательный палец. Джек и Бетани поняли его без слов.
— Джем! — хором воскликнули они, улыбаясь.
— Точно! Возьмем его с собой, — сказала Бетани. — Все будут думать, что мы компания богатых детишек, за которыми присматривает дворецкий.
— Мы и есть компания богатых детишек. У нас куча золотых, серебряных и бронзовых монет, — напомнил Эрек. — А для тебя тут специально построили особняк. Надо только хорошо подумать, что взять с собой. Кто знает, может, мы вообще не вернемся.
— Волшебный поднос, — сказала Бетани. — И твои Хитрые кроссовки. Вдруг нужно будет пробраться куда-то тайком?
— Волчка и Пирожку, — добавил Эрек.
— Конечно!
— А еще ты мог бы попросить у мамы Ненаглядные очки, — предложил Джек, немного подумав. — Тогда мы могли бы узнавать, как дела у родных.
Эрек вспомнил о маме. Она возражать не станет — ведь он уже путешествовал по всему свету и не раз рисковал жизнью. А уж на гавайских пляжах ему ничто не угрожает! К тому же рядом будет Джем. Мама точно разрешит.
— Не забудьте купальники и полотенца, — посоветовал голос откуда-то снизу.
Ребята подскочили от неожиданности и заметили Отшельника, восседающего на клумбе с огромными маргаритками. Разноцветные летучие цветы кружились вокруг него, как маленькие вертолетики. Отшельник сидел в позе лотоса, прикрывшись большой маргариткой, как фиговым листком. Эрек надеялся, что под ней все же что-то надето.
— И книжку прихватите поинтересней. Всегда приятно почитать, устроившись под пальмой. Вы можете долго отдыхать в свое удовольствие. Десять лет у вас точно есть. Потом, правда, наступит конец света… Вам к тому времени будет примерно двадцать четыре. Жаль, что время имеет свойство лететь так быстро!
Эрек скривился. Отшельник говорил неприятные вещи.
— Об этих проблемах пусть подумает кто-нибудь еще. С меня довольно.
— Конечно-конечно! — закивал Отшельник. — О них подумает кто-нибудь еще. О них, знаешь ли, все подумают. Жаль, что никто не сможет с ними справиться.
— Я тоже не могу! — огрызнулся Эрек, тяжело дыша. — Отстаньте от меня. Все кончено!
— Ты прав, — согласился Отшельник. — Все кончено. Для всех.
— Хватит! — Эрек ударил кулаком по ладони. — Что я могу поделать? Вы наверняка сами знаете, что произошло. Баскания перевернул дом Олвена вверх дном, не нашел вепря и тогда… — Он запнулся, не в силах описать словами ужасную гибель бывшего вице-короля. — Короче, нет больше ни Олвена, ни сосуда в виде вепря.
Отшельник задумчиво постучал пальцем по губам и спросил:
— Кому ты веришь — мойрам или Баскании? Ты уже знаешь, как действуют эти три хохотушки. Знаешь, как работают смутные мысли. Ты им веришь? Когда смутная мысль приказала тебе помешать Бетани рассказать Оскару свой секрет, ты усомнился в том, что приказ надо выполнить?
— Нет. Но это совсем другое дело! Тогда я точно знал, что произойдет. А сейчас — не знаю.
— Сам решай, кому верить. Дело твое. — Отшельник сдвинул брови, сделав вид, что напряженно размышляет. — Хм… Можешь положиться на правоту Баскании, отправиться отдыхать на пляж и провести оставшиеся миру десять лет на полную катушку. Можешь довериться мойрам и пройти испытание. Это будет опасно. Нет никаких гарантий, что ты добьешься успеха — и вообще выживешь. Если подумать, на Гавайях всяко лучше.
Эрек со злостью пнул камень. Камень попал в синюю маргаритку с желтой серединой — цветок сорвался со стебелька и завертелся в воздухе.
— Ладно! Будь по-вашему! — процедил Эрек сквозь зубы. — Сделаю, что смогу. А потом — уеду на Гавайи!
Была и другая причина, по которой Гавайи пришлось отложить. Балор Штейн мог в любой момент разрушить замок Алипиума, а Эрек до сих пор не придумал, как это предотвратить. Он решил, что надо попытаться еще раз. Вернувшись в свою комнату в западном крыле, он сел на кровать и закрыл глаза.
Вскоре он вошел в первую темную комнату в своем сознании, затем во вторую, в третью… На столе по-прежнему стоял черный ящик, в котором хранились все тайны его будущего. Эрек хотел бы узнать их, но не все, а некоторые. Например, сумеет ли выполнить это безумное, невыполнимое задание мойр. При этом Отшельник утверждал, что Эрек сам решает, какие скрытые в подсознании тайны показать себе. Просто это решение принимает не та его часть, которой он осознанно управляет, а какая-то другая. Вот бы заставить две эти части встретиться и поговорить…
Эрек погладил теплый бок ящика, чувствуя, что под ним пульсирует жизнь. Потом он вздохнул, настраиваясь, и поднял шторы на двух окнах — на своих драконьих глазах.
Перед ним снова рушился замок. Люди вопили и разбегались в разные стороны. На этот раз, прежде чем заглянуть за угол, Эрек обернулся и посмотрел на самого себя — застывшего в оцепенении со скипетром в руке. Сила волшебного жезла катилась по всему телу, изливаясь из пальцев. Эрек мог сделать все, что ему заблагорассудится. Скипетр манил к себе, и вот уже Эрек стоял рядом с другим собой и любовался золотым блеском. Он даже попытался коснуться скипетра, но пальцы прошли насквозь. Мираж, видение — как и все вокруг…