Конечно, только если ты, Джейсон, сам этого хочешь. Если нет, я пойму. Так, наверное, было бы даже лучше. Но если ты хочешь поехать, я тебя возьму. Мы выедем в пятницу вечером и остановимся в квартире рядом со стадионом, а в субботу пойдем на поле «Ригли». Домой я тебя привезу в субботу вечером.
Тиган, будет лучше, если ты не поедешь. Впереди у тебя вся жизнь. Тебе не нужны проблемы с законом, а они могут возникнуть. Я сумею с этим справиться. Попроси маму, чтобы она свозила тебя поесть шоколадного мороженого, или придумай что-нибудь еще.
Джейсон, мне нужно знать, хочешь ли ты поехать со мной. Пожалуйста, RSVP как можно быстрее.
Искренне твой,
мистер Мюррей Макбрайд
Кому: MurrayMcBride@aol.com,
LittleLeagueAllStar@hotmail.com
От: jasoncashmanrules@aol.com
Тема: Re: План Б
Это просто чертовски клево! Думаете, вам удастся улизнуть от копов на своей машине? Надеюсь, мы это узнаем. И конечно, я хочу поехать, что за глупый вопрос. Думаете, мне хочется ехать к своему дурацкому папаше? БРЕД! Ой, простите, в «ваши времена» так, наверное, не говорили. Дайте мне по лбу ложкой или чем там еще.
Когда вы меня заберете? Я сложу свои бейсбольные перчатки и запасусь лучшей жвачкой.
Джейсон «Современный Хэнк Аарон» [11]Кэшмен
Кому: MurrayMcBride@aol.com,
jasoncashmanrules@aol.com
От: LittleLeagueAllStar@hotmail.com
Тема: Re: План Б
Вы правы, мистер Макбрайд. Мне не стоит ехать. Кроме того, в два часа у меня игра против «Дайнемит». Благодарю за понимание и удачи. Джей, я знаю, у тебя все получится.
Т. Р. М. А.
Глава 23
На улице темнее обычного. Мотор шевроле работает чуть громче. Каждый раз, проезжая под уличными фонарями, я боюсь, что меня увидят полицейские – и арестуют. Словно им известно, что я собираюсь сделать. Словно я действительно это сделал. Меня посадят в тюрьму, и я умру одиноким старым преступником.
Но этот парнишка… Только он сейчас важен. Не в моей власти выбрать дату своей смерти. И Джейсону своей – надеюсь, его сердце продержится до того дня, когда какой-нибудь бедолага случайно не погибнет и не отдаст ему свое. Кто знает, когда это случится. Кто знает, случится ли это вообще…
Нет. Джейсон должен жить. И он должен жить сейчас. Пока может.
Я подъезжаю к парковке церкви Святого Иосифа. Впервые я приехал сюда несколько десятилетий назад. Раньше я ходил в церковь пешком. Двери открыты, но в церкви темно. Кромешная тьма. Потом глаза мои привыкают, и я замечаю свет в углу. Я иду на свет, но через несколько шагов мне приходится остановиться. Опять колено. В последнее время колено болит сильнее, чем обычно, но, наверное, это часть игры.
На полпути к свету я понимаю, что это такое. Свечи. Множество свечей, и каждая – это чья-то молитва. Чье-то желание. Горят шесть свечей, остальные ожидают чьей-то молитвы. А я пришел сюда именно за этим.
Рядом лежит коробок спичек. Мне не сразу удается открыть его и достать спичку, но в конце концов я справляюсь и зажигаю с первого раза. Но на колени я не опускаюсь. Надеюсь, Господь простит мне это прегрешение.
– За желания Джейсона, – вслух произношу я, и мой голос разносится по пустой церкви. – И пусть полиция не поймает нас, пока он не выбьет хоумран.
– А почему полиция должна вас поймать? – спрашивает кто-то за моей спиной.
Я резко поворачиваюсь и морщусь от боли в колене. Отец Джеймс улыбается, но вид у него озадаченный. И я не могу его за это упрекать. Священник вряд ли рассчитывал, что такой старикан, как я, соберется нарушить закон.
– Джейсон, понимаете ли… Мне нужно отвезти его в город, чтобы исполнить очередное желание, но его отец против.
Отец Джеймс изумленно поднимает брови:
– И?..
– Я все равно собираюсь его забрать.
– То есть похитить?
– Ну, это слишком сильно сказано…
– Сомневаюсь, что власти с вами согласятся.
Отец Джеймс поворачивается, идет к ближайшей скамье, садится и ждет, когда я подойду. Ему приходится ждать довольно долго, но я все же сажусь рядом.
– А его мать? Вы ее спросили?
– Насколько я понимаю, ей лучше не знать. Проблемы ей не нужны. Я оставлю записку, и волноваться она не будет.
– Мюррей, вы не можете этого сделать. Законы придуманы не просто так. Это важно.
– Значит, лучше отправить умирающего ребенка к отцу, которому нет до него дела, чем исполнить его маленькое желание, прежде чем он умрет? Потому что этого требует закон? Вы так думаете?
– Мюррей, я понимаю. Я правда понимаю. Но мы живем в другом мире.
– Мне нет дела до мира, в котором мы живем. Мне все равно недолго в нем жить.
Священник вздыхает, но не возражает. Весь мир знает, что это правда.
– Послушайте, святой отец, я никогда этого не говорил, но что касается моей веры… Честно говоря, я вообще почти ничего не знаю о Боге. Но кое в чем я уверен. Я уверен, что наверху кто-то есть. И если он достоин почитания, то хочет, чтобы желания Джейсона исполнились.
Отец Джеймс пристально смотрит на меня:
– Вы понимаете, что это может плохо кончиться? Человек в вашем возрасте – и такой поступок. Это рискованно, Мюррей. Очень рискованно…
– А что за жизнь без риска? Кроме того, когда я рисковал в последний раз? Лет тридцать назад? Или сорок? Я слишком уж засиделся. Наконец-то я смогу сделать что-то важное в жизни, данной мне Богом. Я задержался в этом мире так долго по какой-то причине. Все, кого я знал, умерли и похоронены, а я живу. Думаю, Бог дал мне столько лет жизни именно для этого.
Отец Джеймс снова пристально смотрит на меня. Думаю, он пытается проникнуть мне в душу. Потом он качает головой и смотрит на большое распятие:
– Знаете, Мюррей, потом вам придется прочесть немало молитв…
Глава 24
Я снова в машине. Темно. Опасно и рискованно. Я знаю, что у этого состояния есть название, но не могу его припомнить. Ощущение чего-то нового. Бабочки в моем старом животе. И наконец я вспоминаю. Юность. Именно то, о чем говорил док Китон. Когда не знаешь, что случится дальше, и знаешь, что может случиться что-то очень плохое. И от этого я снова чувствую себя молодым.
Мне хочется всю ночь ездить кругами, наслаждаясь этим ощущением. Но я не могу рисковать Джейсоном, да и не поможет мне это. Такова молодость. Она всегда в движении. Легче всего пропустить ее, если сесть и смотреть, как она проходит. Или попытаться ее ухватить. Если хочешь ощутить молодость, нужно жить. Нужно действовать.
И я действую. Я заезжаю на знакомую улицу и гашу фары. Мне трудно что-то разглядеть даже в свете фар, без них же кажется, что я очутился в пещере метров пятнадцать глубиной. Я не вижу даже на метр вперед, поэтому давлю на тормоз и морщусь от скрипа колес. Нужно было пристегнуться, но я как-то к этому не привык. Я поворачиваю ключ, и мотор стихает.
Я достаточно далеко от дома Анны, но не могу рисковать и снова заводить машину и зажигать фары. Темная машина посреди дороги и без того выглядит подозрительно. Но поскольку никто из окон не выглядывает, полагаю, что у нас все получится.
Боковым зрением я замечаю какое-то движение. Скорее намек на движение, хотя рассмотреть мне точно не удастся. Наверное, енот. Но, может быть, и олень. Это ночные животные – и я вспоминаю, что уже почти полночь.
Никогда не замечал, как скрипят дверцы моего шевроле. И это когда мне нужна полная тишина! Но дверцы скрипят в ночной тишине так громко, что от их скрипа дрожит уличный фонарь. Я с трудом выбираюсь из машины и иду по улице. Прохожу мимо двух домов и вдруг слышу звук, словно спустила шина.
– Псссст!
Я останавливаюсь и прислушиваюсь, но, если мне что-то и послышалось, это было слишком тихо. Док Китон был прав, когда советовал мне купить слуховой аппарат. Тогда я сказал ему, что это для старых глухарей, но теперь не так в этом уверен.
– Псссст!
Вот! Снова! Этот звук. Я всматриваюсь в ближайшие кусты, по соседству с домом Джейсона. Ничего. Я иду дальше.
– Псссст! Псссст! Пссссссссст!!! Чувак, я тут!
Джейсон выбирается из тех самых кустов, в которые я вглядывался. В одной руке у него огромный чемодан размером с себя и вдвое тяжелее – он держит его с явным трудом. В другой руке у него какая-то коробка с проводами – наверняка видеоприставка. За собой он тащит еще и кислородный баллон.
– Вы не знаете, что такое «псссст»? – спрашивает он. – В ваше время этого слова не существовало? Серьезно?.. Вы не слышали?..
– Хватит, – перебиваю его. – Я все понял бы, если бы ты немного помолчал. Шуметь в кустах… Слава богу, никто не вызвал полицию.
Ему наверняка давно пора быть в постели, судя по его поведению. Ребенок на грани истерики. Впрочем, я и сам не лучше.
– Ладно-ладно, – бормочет он. – Помогите загрузить все это в машину, пока мама не услышала…
– Чем ты так нагрузился? Мы уезжаем на одну ночь, понимаешь?
– Понимаю что? Вечно вы с этим «понимаешь»…
– Осознаешь, – говорю я, впрочем, никакой разницы с «понимаешь» не замечаю. – Можешь погрузить свои вещи в машину. Нужно отвечать за свои решения. А я должен пойти и оставить твоей маме записку.
Джейсон передразнивает меня, но совсем непохоже.
– Я должен пойти и оставить твоей маме записку. Господи Боже!
Он тащит к машине свой чемодан и волочит за собой кислородный баллон. Я иду к дому, но через несколько шагов слышу за спиной стук – похоже, видеоприставка плюхнулась на землю. Джейсон приглушенно ругается. Надо будет поговорить с ним о сквернословии.
Наконец я добираюсь до дома Анны и иду через двор. Ботинки у меня уже промокли от росы. Я подхожу к задней двери. Мне не хочется будить Анну, поэтому я просовываю записку в щель и ковыляю назад, к машине. Оставить женщине записку о том, что ты украл ее сына, дело небольшое, но любой, кто это прочитает, поймет, что она не имела к похищению никакого отношения. Для того все и писалось. Кроме того, что-то подсказывает мне, что она не возражала бы против моего поступка, законен он или нет.