Искушенный политик Оденат понимал, что любая его попытка возвеличиться вызовет в Риме озлобление и страх, а потому при всех своих титулах и заслугах он держался более чем скромно. Тем не менее независимо от его воли и Пальмира, и он сам приобретали все большее влияние на Ближнем Востоке.
Понимая, что «разжаловать» лояльного правителя причин нет, Рим прибег к простому средству — физическому устранению человека, спасшего империю. Не первый и далеко не последний в истории пример подобного рода! Получив соответствующее указание, римские власти страны Сури в 267 году (по другим данным — в 266 году) пригласили Одената для обсуждения текущих дел в город Эмессу (современный Хомс), и там во время встречи он вместе со старшим сыном Геродианом пал от руки своего племянника Меона. Так погиб Оденат.
Но приличия, если так можно выразиться, были соблюдены: произошел досадный семейный инцидент, не более того. Из Рима поступили «искренние соболезнования» по поводу трагической кончины лучшего полководца Востока.
(По другим источникам, в убийстве Одената принимала участие его жена Зенобия, которая была мачехой Геродиана. Она якобы хотела устранить Одената и Геродиана с тем, чтобы передать власть малолетнему сыну — Вабаллату.)
Так честолюбивая Зенобия стала обладать практически всей властью.
На местном языке имя Зенобия звучало Бат-Зобби, что в переводе на русский язык означало — дочь купца, торговца.
Это была красивая женщина, и ее образ сохранился на монетах. «Матовая, смуглая кожа и черные поразительной красоты глаза, взгляд живой с божественным блеском. Она одевалась в роскошные одежды, умела носить военные доспехи и оружие».
По свидетельству древних летописцев, Зенобия была образованной женщиной, ценила ученых, в частности, благожелательно относилась к философам и мудрецам.
Но вернемся к римскому императору Галлиену. Он надеялся, что второй сын Одената — еще совсем мальчик — не сможет управлять Пальмирой. Но при этом не учел, что вдова правителя, красавица Зенобия — умнейшая, образованнейшая женщина, ученица знаменитого философа-сирийца Кассия Лонгина из Эмессы — была готова заняться государственной деятельностью.
Учитель посоветовал ей возвести на престол младшего сына — Вабаллата — и стать при нем регентшей. А затем — осторожность и осторожность! И еще раз осторожность! Пока не наступит час изгнания римских легионов с Ближнего Востока, и тогда навеки можно будет утвердить в царстве, которое она создаст, власть своей династии. Да, это было бы мщение римлянам, погубившим ее мужа.
До поры она тщательно скрывала свои намерения в надежде, что ее сыну позволят унаследовать трон отца. Однако Рим, боявшийся усиления окраин, сохранил за ним, правителем Пальмиры, лишь титул вассального царька. Ждать нечего, решила Зенобия, и объявила войну великому Риму. При этом она надеялась на недовольные римским владычеством соседние народы, в частности Ирана.
Римляне были убеждены, что войска Пальмиры откажутся идти в бой под командованием женщины. И просчитались. Пальмирские начальники Заббей и Забда присягнули на верность Зенобии. Перешедшая на ее сторону армия овладела Сирией, Палестиной, Египтом. На севере достигла проливов Босфора и Дарданелл.
…Войне не было видно конца. Экономические и людские ресурсы Пальмиры таяли. Колеблющиеся союзники покидали Зенобию. Скоро пальмирцы остались одни в войне против Рима. Новый император Рима — Аврелиан (214–275 годы н. э.) постарался избежать военных действий на нескольких фронтах сразу. Он сначала разбил готов и вестготов и лишь затем бросил силы против мятежной Зенобии. В 271 году н. э. войска Зенобии потерпели поражение под Антиохией, а спустя год и под Хомсом (Эмессой).
Зенобия с остатками армии укрылась за мощными стенами Пальмиры. Осада и переговоры о сдаче длились много недель. Царица проводила целые дни среди защитников крепости, руководя обороной, потом вдруг исчезла. Обеспокоенный Аврелиан в поисках ее разослал во все стороны конные разъезды.
Зенобия решилась на крайнюю меру. Она, ее сын и дочери отправились с эскортом к иранской границе, чтобы встретиться с Шапуром I и, объединив усилия, выступить против Рима. Замысел, казалось, мог увенчаться успехом: царица добралась до Евфрата. Но тут появились римские всадники. Пали, отражая их атаку, телохранители. Зенобию схватили. Вабаллату удалось переправиться через реку, скрыться от погони и бежать в Армению. Зенобию с дочерьми доставили в лагерь Аврелиана, который приказал заковать ее в золотые цепи и, нагрузив 200 повозок богатствами пальмирцев, отправился в свою столицу. Пленницу провели по Риму под издевательские крики толпы. Но, унизив Зенобию, император не дал ей умереть простой рабыней, а поселил на вилле в Тиволи, неподалеку от Рима. Дочерей выдал замуж за отпрысков аристократических семейств.
В Риме Аврелиан узнал, что непокорные пальмирцы, оскорбленные и униженные пленением Зенобии, восстали, перебили гарнизон и снова захватили власть в Пальмире. Аврелиан оставил Рим и устремился к восставшей Пальмире.
На этот раз пощады не было ни городу, ни жителям. Император велел снести крепостные стены, разрушить многие святилища, а оставшуюся богатейшую утварь и украшения вывез в Рим. Впоследствии эти богатства были переданы храму Юпитера. Те из горожан, кто не успел скрыться, были либо перебиты, либо обращены в рабство…
Позже Пальмира ожила при римском императоре Диоклетиане (243–316 годы), который построил оборонительную линию в виде «Диоклетиановой страты» — тысячекилометровой цепи пограничных укреплений, призванных защищать Сирию от вторжения персов. Ее храмы, театры, рынки, триумфальные арки и колоннады были «законсервированы» и в переносном и в прямом смысле сухим воздухом. В этом и сегодня может убедиться путешественник, побывав в чарующе волшебной Пальмире, возникающей в зыбком мареве пустыни. Отправимся и мы туда, чтобы познакомиться с некоторыми достопримечательностями древнего города.
Вот знаменитый храм Бела. Ясно видно, что он состоял из высокой эспланады, обнесенной прямоугольными окнами. Вид западной части здания, где расположен вход — три двери под портиком, к которому вела впечатляющих размеров лестница.
Монументальная арка (200 год н. э.) перед огромной полуовальной колоннадой, по сторонам которой находятся две меньшие арки с нишами на самом верху. Агора — площадь для собраний — окружена портиками, статуями государственных деятелей. При этом военачальники смотрят на запад, руководители караванов — на юг, сенаторы — на восток. Создавая городской центр (первая половина II века н. э.), строители применяли гранит, мрамор, но в основном мягкий известняк, который добывали в каменоломнях в 12 километрах к северу от Пальмиры. Как это делалось? В естественную или искусственную трещину забивали деревянные клинья, к ним подводили воду, в изобилии поступавшую по многочисленным каналам и акведукам. Клинья разбухали, разрушая каменные глыбы, которые доставляли на повозках к месту строительства, где их резали на блоки, затем шлифовали. Они служили материалом для строительства домов, гробниц-усыпальниц, театров и храмов. Из этого камня строили и башни-могилы, расположенные недалеко от Пальмиры. Кстати, и поныне сохранилась башня-могила гражданина Пальмиры по имени Алахбел (103 год н. э.).
Вот как описывает эти гробницы советский ученый И. Саверкина: «Построены башни из местного песчаника; в массивном цоколе расположен декоративно оформленный портал. Кверху башни слегка сужаются и заканчиваются профилированным карнизом. Крупные, тщательно обработанные квадры песчаника сами по себе служат украшением глади стены, поэтому в наружное оформление вводится мало декоративных элементов. Над порталом нависает небольшой балкон, которому придана форма ложа, а на нем — скульптурное изображение главы семьи, построившего гробницу. В Риме и на территории Римской империи были широко распространены мраморные саркофаги в виде ложа с возлежащей фигурой умершего, но использование ложа в качестве архитектурного элемента не встречается нигде, кроме Пальмиры. Пальмирские мастера по-своему решали заимствованный мотив и добивались великолепного результата. Скульптурное украшение подчеркивает строгие формы архитектуры, а гладь стены, в свою очередь, служит фоном для помещенной на ложе фигуры владельца башни-гробницы. Удачно найденные соотношения подчеркиваются и сочетанием цветов: на рыжеватом фоне песчаника выделяется белизной известняковая скульптура».
Гробница была расположена в нижней части башни, другие же этажи служили помещениями для культа предков. Число захоронений в башне достигало нескольких сотен. Могилы красиво обустраивались, ставились плиты с портретами и приводились соответствующие эпитафии. Из башенных гробниц Пальмиры до наших дней хорошо сохранились две: Ямвлиха и Элабела.
Датский археолог Г. Ингхольт, который работал в Пальмире с 1924 года, отмечал, что «…из сотен рельефов, украшавших башенные гробницы, на месте не сохранилось ни одного. Жители рассказывали, как под покровом ночи снимали надгробные плиты или спиливали с них детали и продавали антикварам Дамаска и Хомса. Через дипломатических представителей и путешественников эти ценности попадали в музеи Европы и Америки. Если бы надгробия были найдены археологами в целости в погребальных камерах, они послужили бы источником ценнейших сведений по истории пальмирских родов и этническому составу населения города. Ныне, разбросанные по многочисленным музеям, они изучаются в отрыве от комплекса, в котором когда-то находились».
Позже Пальмира получила статус свободного города, который был дарован ей римским императором Адрианом. Он посетил его в 129 году, и с той поры он стал называться Адрианополем или Адриановой Пальмирой.
Управление городом строилось по греческому образцу. «Все население, — писала И. Саверкина, — разделили на филы, которые соответствовали древнему делению по родам. Точное число фил неизвестно (вероятно, около 12). Высшим законодательным органом стало буле. Исполнительная власть находилась в руках магистратов, называвшихся по-гречески архонтами, стратегами и т. п. Существовала даже специальная должность смотрителя городского рынка — агоранома, — необходимая для такого большого торгового и перевалочного пункта, как Пальмира».