– Я живу, Астрид. Ощущения, словно я великий Галилей, или Эйнштейн, или Ньютон, который только что сделал открытие. Я открыл тебя, Астрид. Я открыл себя!
Аккуратно вернув ее на кровать, я лег сверху, держа свой вес на локтях, боясь причинить ей неудобства.
– Обними меня, Иосиф, я хочу чувствовать всего тебя, – прошептала она мне на ухо.
Я сделал, как она хотела, и наши тела соприкоснулись, впечатались друг в друга, слились воедино. Я смотрел на нее сверху вниз, думая о том, что я космонавт, который находится в космосе впервые и смотрит в иллюминатор на Землю. На целую планету, Вселенную, огромную и безграничную. Сердце щемило от счастья, внутри все переворачивалось. Я знал, что она – моя планета, только внутри нее я живу, только на ней могу дышать.
Я ощутил желание и то, что ее тело само подстроилось под меня. Мы двигались в такт, танцевали под прекрасную чувственную музыку. Мчались по одной, единой дороге к счастью.
После всего я лег рядом, она прижалась ко мне, свернувшись клубком, словно котенок, а я обнял ее своими большими руками, закрывая и защищая от окружающего мира. Я понимал, что должен уйти, но не мог, оттягивал этот миг на каждую следующую секунду.
Когда за тонким тюлем стало совершенно светло, я погладил ее по волосам, еще раз провел рукой по теплой коже спины, ягодиц, ног. Она подняла сонные глаза на меня и все поняла:
– Тебе пора?
– Да, – с горечью в голосе ответил я.
– Не страшно. Это «сегодня» будет всегда со мной.
– Не говори так, Астрид.
– А что мне говорить? Больше эта ночь не повторится.
– Астрид…
– Не надо, Иосиф. – И она закрыла мой рот поцелуем.
– Но мы можем…
– Нет, мы не можем. Ты женат, я знаю. И у тебя есть ребенок. Да и я замужем, – с грустью произнесла она.
Весь мой запал разбился о ее аргументы, о те слова, что она произнесла вслух. Когда они еще не были сказаны, я мог возражать, мог представлять себе иную реальность, мог быть беспечным и счастливым. Но теперь они стали действительно ощутимыми, словно гири, которые привязали к моим ногам, чтобы я не смог больше воспарить в облака.
– Давай тогда просто забудем обо всем, что вне этой комнаты, хотя бы на пять минут, – предложил я, сдаваясь.
Она кивнула, и мы прижались друг к другу еще крепче. Я целовал ее зарумянившиеся щеки, тонкие полупрозрачные веки, нос, кончик которого устремлялся вверх, мелкие морщинки вокруг глаз, тонкие брови и гладкий лоб.
После чего, понимая, что неизбежное наступает мне на пятки, что время невозможно растянуть до безграничности, я отпустил ее, спокойно встал, поднял свою одежду и пошел в ванную. Через какое-то время вышел полностью собранный, с влажными волосами и намерением еще раз ощутить вкус ее губ. Астрид лежала на смятой кровати в длинной хлопковой сорочке, а по ее прекрасному лицу стекали струйки слез.
– Ты плачешь? – спросил я встревоженно.
– Нет, это просто соленая вода. Не обращай внимания. Слишком много эмоций, вот они и ищут выход.
Я сел на край кровати, провел грубой ладонью по по-детски нежному лицу, поцеловал в соленые дорожки.
– До свидания, Астрид. До свидания.
Она мягко улыбнулась, поняв смысл моих слов, и ничего не ответила, только взмахи пушистых ресниц говорили со мной в тот момент.
И я ушел».
– Мистер Олд, мы вас уже обыскались. И как не стыдно вам – пожилому джентльмену – прятаться в саду и не откликаться, когда вас зовут.
Я улыбаюсь приятной молодой медсестре, думая: «Странная она. Может, специально не хочет оставлять его одного».
– Прости, милая, слух уже не тот. Я замечаю только шелест листьев, особенно когда ухожу в воспоминания, – отвечаю я ей, тяжело вздыхая.
– Да, да, я это уже слышала – и много раз. А теперь пойдемте. Вам надо поесть и принять лекарства, да и отдохнуть тоже не помешает.
Она помогает мне подняться, затем провожает в мою комнату, где меня ждут тосты с ветчиной и сыром и чашка ароматного кофе. Леопольд сидит там же.
– Кофеек остывает, Ёся, – говорит он, широко улыбаясь. – От кого прячешься?
– Ни от кого, – слишком резко отвечаю я.
– Ты чего это? Не с той ноги встал или артрит допек вконец?
– Не знаю. Устал, наверное.
– Хватит хандрить. Я тут такое прочитал в том журнале, помнишь, мне дочка привезла… – Он начинает взволнованно рассказывать о расследовании самого громкого ограбления банка, но его прерывает входящая медсестра:
– Леопольд, Иосифу пора принимать лекарства, и вам тоже. И сходите в сестринскую, пусть вам измерят давление, а то эти расследования доведут вас до приступа.
Он отмахивается от нее старой дряхлой рукой и медленно ковыляет в коридор.
Под присмотром медсестры приходится выпить порцию разноцветных таблеток. После чего я съедаю бутерброды, выпиваю чашку некрепкого кофе, в голове туманится, силы вконец иссякают, и я опускаюсь на кровать.
«Десять минут отдыха – и продолжу», – думаю я и закрываю глаза.
Просыпаюсь уже в привычной для себя кровати Анны.
«О нет, нет, нет! Как же так! Как я могла так крепко уснуть», – ругаю себя я.
Мне нужно было дочитать. Ну что за напасть эта старость!
Смотрю на листок на тумбе – никаких сообщений от Анны. Обхожу, как и обычно, квартиру – ничего нового и тревожного, только печенье на столешнице и чашка недопитого кофе в раковине. Вчера был выходной, поэтому я не переживаю, что прогуляла работу. Хорошо, что Бо помогает мне, он всегда находит, как отмазать меня перед начальством, когда я не выхожу. Мы с ним заключили пакт, по которому он прикрывает мои странные, неожиданные прогулы, а я помогаю ему перебирать продукты, мыть холодильники, проводить инвентаризацию. Мне не сложно, просто вместе делать рутинную работу намного веселее. Но если перемещения станут частыми, то он не сможет спасти меня от увольнения. А Анна категорически отказывается мне помогать. Я составила целую инструкцию, что нужно делать, когда она возвращается в свое тело, но она еще ни разу ей не последовала. Хотя что сложного – написать начальнику и отпросить нас с ней с работы? Нет, она то пьет, то сбегает, то ищет врача, который в любом случае не сможет вылечить ее расстройство, то колесит по всему городу непонятно зачем. Это же надо – потратить за день восемнадцать поездок с моего проездного. Лучше бы помогла мне понять, что с нами происходит.
Я поднимаюсь с кровати, принимаю расслабляющий душ, завтракаю печеньем с чаем. До выхода на работу еще тридцать минут, поэтому я беру ноутбук и вхожу в интернет. В углу маячит белый конверт. Быстро открываю письмо:
М. Вайт:
Здравствуй, Анна. Я была очень удивлена твоим сообщением. Да, я знаю Элизу, но зачем она тебе нужна? Я не могу просто так раздавать контакты знакомых. Объясни мне, для чего ты ее ищешь, и я спрошу у нее разрешения. И тогда смогу дать ответ.
Вот незадача. Ну ладно, только правда и ничего, кроме правды.
Марта, передайте, пожалуйста, Элизе, что ее ищет Элджернон. Да, я прилично опоздала, на много-много лет. Но мне очень нужна ее помощь.
Всего-то через пару минут получаю следующий ответ:
М. Вайт:
Откуда ты узнала? Наверное, доктор Сэйвор не удержал язык за зубами. И ты решила воспользоваться этой старой историей. Только мне непонятно, какую цель ты преследуешь. Какие же люди бывают злые и бессердечные. Не пиши мне больше!
Что? Что я такого написала? Не понимаю. Пальцы выстукивают текст по клавиатуре, и я отправляю:
Простите, Марта, я не хотела никого обидеть. Тем более вас или Элизу. Мне просто нужно ее увидеть!
Нет ответа. Жду две минуты, пять, десять.
Пишу еще одно сообщение:
Прошу вас, просто передайте ей мои слова. Я не желаю ничего плохого. Мне очень важно увидеть ее и поговорить.
Тишина. И снова жду пять, десять, пятнадцать минут. Мне пора бежать, а я не могу оторваться от монитора.
Снова отправляю письмо:
Клянусь, не хочу ничего плохого, мне всего лишь нужна ее помощь!
Никакой реакции. Но я не могу так просто сдаться, это было бы слишком глупо и трусливо. Я так близка, я почти на пороге. И в этот момент свернуть с пути? Ну уж нет! Надо что-то вспомнить, привести доказательства. Открываю диалоговое окно и выстукиваю:
Марта, я не хочу показаться сумасшедшей, но вся моя жизнь – сплошная загадка. Я думаю, что Элиза сможет мне помочь – и вот почему. Когда-то, десять лет назад, я была там, в «Возрождении», в читальном клубе, когда все обсуждали книгу «Цветы для Элджернона». Только была в теле Элизы. Да, это невероятно, в это сложно поверить, но это так. И когда меня спросили, кем из героев вижу себя, я ответила, что вижу себя мышонком Элджерноном. Ты тогда спросила почему, и мой ответ был: «Потому что я застряла в лабиринте. В лабиринте жизни». А еще я шепнула тебе на ухо, что боюсь смерти. И ты, именно ты, сказала мне: «Мы с тобой, маленький храбрый мышонок. И мы не дадим тебе так просто сдаться». А еще я ушла после этого и написала записку Элизе, оставив ее под подушкой. На следующий день она, скорее всего, ничего не помнила ни про читальный клуб, ни про уборку в столовой. А я помню, что происходило в тот день, потому что тогда там была именно я. Не дай мне сдаться. Ты обещала мне это!
Ставлю точку и отправляю сообщение. Быстро одеваюсь и бегу на работу.
Весь день в перерывах между подачей напитков и уборкой со столов захожу в телефон и проверяю почту. Но никаких сообщений нет.
Вечером я возвращаюсь домой – мне нужно найти адрес и информацию о доме престарелых. Возможно, дневник так и остался там, в комнате. Ввожу в поисковике «Последняя пристань». Ого, оказывается, это заведение не одно с таким названием. Начинаю открывать с самого верха, искать фотографии, сравнивать со своими воспоминаниями. Занятие нетрудное, но занимает слишком много времени. Придется потратить массу сил, минут и даже часов, которых, как мне кажется, у меня нет. Как бы сократить этот список? Нужно выделить подробности, добавить деталей. Скорее всего, он находится где-то неподалеку, будем надеяться, что мистер Олд так и прожил свою жизнь в городе Мэе. Добавляю еще, что он основан в 1950 году, так было написано на табличке. Попробую. Ввожу детали, и – ура! – передо мной официальная страничка дома престарелых. Открываю сайт, вижу то самое бежевое крыльцо и невысокое уютное здание. А вот и фотография милого сада и лавочек вдоль дорожки.