День сегодня затянулся, клиентов была просто тьма, и я, валясь с ног, приползаю домой уже поздним вечером. Принимаю душ и просто падаю в кровать.
Глава 19
Что он расследует? Какую правду ищет?
«Как же я устала, как устала от этого всего!» – просыпаюсь я с единственной мыслью. Но времени проклинать свою судьбу нет. Сегодня вечером я отправлюсь на встречу с Элизой. Даже не знаю, рада я этому или нет.
Надеваю бежевое хлопковое платье и светлые туфельки, накидываю кремовую вязаную кофту и мчусь на работу. Заказы маячат перед глазами. Потом приходит Ал, расплываясь в улыбке, предназначенной лишь мне.
– Привет, что будешь? – спрашиваю я, подходя к его столику.
– Привет. Отлично выглядишь.
– Спасибо, – смущаюсь от его пристального и теплого взгляда. – Ну так ваш заказ?
– Не откажусь от чашечки лучшего кофе и тоста с сыром и ветчиной, – произносит он, не заглядывая в меню.
– Будет сделано.
– Анна, я так рад тебя видеть. Ну что, наш ужин в силе? – более тихим и нежным голосом произносит он.
– Да, конечно. Но он же не сегодня?
– Нет, а ты хотела сегодня? – оживляется Альберт.
– Нет, нет, я сегодня как раз занята.
– А… Ладно. Тогда в пятницу или субботу?
– Да, будет отлично.
Он кивает, и его щеки чуть заливаются краской, а глаза начинают блестеть еще сильнее.
После его ухода я свечусь, словно самая яркая лампочка, и никак не могу убрать эту настойчивую улыбку со своего лица. Но тут вновь появляется мрачный тип, направляясь в свой любимый темный уголок, однако его место занято, и ему приходится довольствоваться столом прямо около входа на кухню. Мне, конечно, доставляет удовольствие, что он из-за этого расстраивается, только вот эта радость полностью улетучивается, когда я понимаю, что теперь каждый раз буду проходить мимо него. Вторая официантка исчезает на кухне, и мне приходится подойти к нему самой.
– Добрый день, что будете заказывать? – спрашиваю я сухо.
– А правда у вас есть в меню? – отвечает он на полном серьезе.
– Что? – переспрашиваю я, делая вид, что не расслышала. Но внутри все скукоживается. Словно в горле свалялся ком грязи и давит, преграждая путь кислороду, не давая спокойно произносить слова и глубоко дышать.
– Мне, как обычно, черный кофе средней прожарки, среднюю порцию, – произносит он без эмоций.
– Хорошо, сэр.
Приношу ему чашку кофе и больше стараюсь не смотреть в его сторону. Представляю, что он просто черная дыра, пустота в пространстве, которую лучше обходить стороной.
Потом застреваю в работе, разнося заказы на занятые столы – а сегодня они составляют все сто процентов зала, – и, в очередной раз проходя мимо его стола, вижу только деньги под чашкой и визитку. И то, и другое прячу в карман – времени изучать карточку у меня совершенно нет. Я бегаю как белка в колесе, а люди все прибывают, сменяя друг друга. К обеду я валилась с ног. Ну что за напасть! Мне ехать сегодня на встречу, а я вся в мыле. Волосы выбились из прически, два пальца обожжены, а на ногах огромные болючие мозоли, от которых моя походка похожа на ту, что была у меня год назад.
«Вот же красавица, будто только что сошла со страниц модного глянцевого журнала. Как Элиза на меня теперь посмотрит? На кого я похожа? И это еще смена не доработана! То ли еще будет…»
Настроение испорчено окончательно, я беру свой обед и иду на кухню перекусить. Залезаю в карман фартука и достаю карточку того мрачного типа. Когда я смотрю на нее первый раз, то не верю своим глазам. Перечитываю еще раз.
«Не может быть, чушь какая-то. Как такой с виду ужасный человек, прямо-таки вселяющий ужас, может быть сотрудником полиции?»
Перечитываю визитку:
«Сергей Бэк.
Детектив убойного отдела.
Центральное отделение полиции. Город Мэй.
Тел.: 00–111–203–546, доб. 33».
Начинаю прокручивать в голове его поведение, его взгляды (пронзительные, цепляющиеся, дотошные и выискивающие), его манеры (грубовато-закрытые и предупреждающие) и постоянно настороженный вид.
«Вполне возможно. Да, возможно. Конечно, визитку можно напечатать на любом принтере, но зачем? И вообще, что это за ход конем? Интересно, что он расследует, какую правду ищет? Почему просто не подошел ко мне, как обычно делают копы, и не расспросил? Или не позвал на встречу в участок? Как-то все слишком странно…»
Эти мысли надолго занимают мое сознание, при этом я машинально продолжаю отрабатывать положенные часы. Визитка лежит в кармане, то и дело обжигая пальцы. Когда я заканчиваю работу и у меня остается минут десять свободного времени, я фотографирую ее на телефон и отправляю Алу с текстом:
Привет, если тебе не будет сложно, то у меня еще одна маленькая просьба. Можешь узнать, действительно ли работает человек с визитки в полиции? И если уж будет такой шанс, то, может, ты и его фотку найдешь для меня?
Только я отправляю сообщение, как раздается звонок от Альберта.
– Привет, – говорю я как ни в чем не бывало.
– Анна, – произносит он встревоженным голосом, – с каждым разом ты меня все больше пугаешь.
– Прости, просто мне нужно узнать, есть ли такой человек в полиции.
– Я, конечно, узнаю, но зачем?
– Можно, я расскажу тебе все за ужином? – прошу я, уже выбегая из ресторана.
– Да, – выдыхает он. – Только пообещай, что ты расскажешь мне все!
– Обещаю, – говорю я, скрестив пальцы на свободной руке.
– Повторяй за мной, – строго произносит он. – «Обещаю, что все тебе расскажу».
– Да, да, – пытаюсь отшутиться я.
– Анна, я жду полного текста обещания, – не унимается Ал.
– Ладно, сдаюсь. Я обещаю все-превсе тебе рассказать. Все, что знаю. Ок?
– Да, так уже лучше, – чуть игривым голосом отвечает он.
– Ладно, спасибо тебе большое, мне пора бежать.
– Хорошо, до встречи.
– Пока, – нежно говорю я и вешаю трубку. На языке вертится «целую», но я не осмеливаюсь произнести вслух. Так что «поцелуй» так и остается со мной, на моих губах. А я устремляюсь на встречу.
Саквоя оказывается просторной пригородной улицей с двумя рядами частных домов, низкими светлыми заборами и палисадниками. Это место напоминает дачный поселок, где нет машин, цветут благоухающие кусты сирени, а на крыльце вальяжно балдеют коты. По дорожкам катаются на велосипедах, заливаясь солнечным смехом, дети, за которыми присматривают их бабушки и дедушки, попивая на верандах чай из нарядных чашек. Я иду по улице не торопясь, впитывая запахи распустившейся весны и уюта, разглядывая фасады чужих жизней. И вот передо мной участок № 17 – небольшой двухэтажный дом из светлого бруса с лестницей и крыльцом. Перед домом две ухоженные клумбы с яркими цветами, высокий клен и низкий забор, отделяющий этот волшебный уголок от дороги. Калитка не заперта, я прохожу по дорожке между клумбами и поднимаюсь по ступеням. Оглядываю себя – чуть помятое платье, забинтованные пальцы на правой руке и запыленные туфли. Еще и волосы наверняка растрепаны.
«Да уж, но что поделать, если едешь после работы, еще и в час пик. Зато я по-прежнему улыбаюсь и держу в руках купленный по дороге торт к чаю, который должен скрасить мой немного потрепанный вид».
Я поправляю платье, завожу выбившуюся прядь за ухо, еще раз оглядываю себя и нажимаю на кнопку звонка. Руки влажные от бурлящих внутри чувств, сердце колотится, во рту все пересохло. Эти несколько секунд ожидания я стою у двери и переминаюсь с ноги на ногу. Наверное, со стороны это выглядит очень забавно, будто я хочу в туалет. На самом деле так и есть: ко всему прочему, я и правда хочу – может, из-за долгой дороги и выпитых на работе чашек чая, а может, под действием бессмысленного, но очень сильного страха и бешеных эмоций.
Наконец дверь распахивается, и передо мной предстает Марта. Вытянутая, строгая, с расправленными плечами и гордым, немного сердитым видом. Она оценивающе проходится по мне взглядом, словно сканером. Ее светло-золотые волосы собраны в стильный пучок, лучезарные глаза обрамляют очки в янтарной оправе, на ней строгие брюки и рубашка. Это теперь совершенно не та веселая, взбалмошная девушка из больницы, не та хихикающая подружка, не та добрая соседка в пижаме, которая обнимала меня, утешая. Совсем другая – взрослая, сильная, серьезная женщина. Я, наверное, тоже довольно внимательно сканирую ее взглядом, потому что наконец замечаю, как она наклоняет голову – настроена явно скептически.
– Добрый вечер, – говорю я, улыбаясь, чтобы прервать этот обоюдный рентген.
– Ну проходи, раз пришла, – кивает она, делая шаг назад. Словно наше состязание взглядов она проиграла и теперь нехотя отступает, сдавая позиции.
Я вручаю ей торт и улыбаюсь.
– Это к чаю.
– Разувайся и проходи на кухню, – сухо говорит она и уходит.
Сняв пыльную обувь и поставив ее на специально отведенный коврик, я прохожу внутрь дома. Гостиная представляет собой просторную комнату с большим светлым диваном и камином напротив. За ним стоит рабочий стол и стеллажи с книгами. На стенах развешаны фотографии. А из гостиной ведет проход, вероятнее всего, на кухню, откуда и доносится голос Марты:
– Не стой у порога, иди сюда.
В центре кухни стоит бежевый овальный стол на шесть персон. Марта расставляет чашки.
– Что будешь? – натянуто спрашивает она.
– Пожалуй, выпью чай, – отвечаю я. А на языке вертится вопрос: «Ну где же Элиза?»
– Хорошо, присаживайся куда хочешь.
Она ставит чайник и включает кофемашину. Разрезает торт, достает конфеты и варенье.
– Ну что? – вдруг как-то резко произносит она.
От неожиданности я вздрагиваю и гляжу на нее, не понимая, какого ответа она ждет.
Марта облокачивается на кухонный шкаф, складывает руки перед собой и пристально всматривается в меня.
– Зачем ты здесь? – спрашивает она так же резко.
Мой голос звенит и одновременно подрагивает от раскалившейся обстановки.