Из простудно-выстуженного салона «мини-купера» снова выбрались в духовку улицы. Волосы облепили шею и плечи, белые плиты под ногами слепили глаза. О магазине, в котором нужно было искать Гусара, не слышала даже Ульяна, которая часто приезжала на Трехгорку за платьями.
– Сюда? – неуверенно сказала она и посмотрела на павильон без вывески, зажатый между комиксами и дизайнерскими толстовками. Они точно несколько раз проходили мимо.
Вэл сдвинул на лоб солнечные очки и толкнул дверь.
Звякнул колокольчик. Внутри, как и везде сейчас, показалось резко холодно – Лера потерла плечи и пожалела, что не захватила из машины плед. Кажется, они пришли куда надо.
– У меня был такой!
Вэл смотрел на жутковатого пластмассового коня красного цвета. Конь стоял на четырех потертых колесиках.
– Там на шее кольцо, – завороженно сказал Вэл, и Лера действительно увидела кольцо. – Если за него потянуть… Пистолет с пистонами, офигеть!
– И что будет, если потянуть за кольцо? – спросила Лера.
– Демонический ржач, – произнес грустный голос у нее над головой, и она обернулась. С невероятной высоты – какой же у него рост? – на нее смотрели усы с навощенными торчащими кончиками. Лера поморгала, и наваждение исчезло: кроме усов, было еще и лицо, а их обладатель стоял на стремянке.
– Гусар.
– Лера, – сказала Лера. – Мы вам звонили.
– А, диафильмы! «Антропология» и «Культура Индии в Средние века» в наличии, а вот «Гаврош», к сожалению…
– Видишь? – шепнула Ульяна.
– Что?
– Бездна! – И, пока Лера пыталась понять, о чем она, спросила: – А сколько стоит эта картина?
Гусар посмотрел на небольшой холст, прислоненный к кассовому аппарату, и уголки его без того печальных глаз опустились еще ниже – видимо, он понял, что покупать они не собираются. Теперь и Лера увидела. Несколькими мазками вписанная между медным самоваром и связкой баранок, на холсте была нарисована чарка Яромилы.
– Она не продается.
– Ну почему же?..
Стукнули деревянные бусины шторы, отделяющей подсобку от зала, и оттуда выехала коротковолосая девчонка с острым носом и такими же, как у Гусара, глазами. Она сидела в электрическом кресле-коляске.
– Это моя картина, – сказала она, – и я готова с ней расстаться. Скажем, за пятьдесят.
– Лиля! – ахнул Гусар. Лера потерла глаза и снова посмотрела на холст – маленький, и рисунок так себе. Самовар, баранки еще эти… Цену она явно загнула.
– Ты профессионал, – сказал Вэл. И по его тону, и по тому, как Ульяна оттеснила ее ко входу, где безучастно рассматривала свои ногти Алиса, Лера поняла, что началась работа. Слаженная работа людей, которым не нужно договариваться заранее.
– А ты художник? – спросила Лиля.
– Не совсем. Работаю в геймдеве.
– Что это?
– Пишу сценарии для компьютерных игр. Сам не рисую, но связан с визуалом. Ты нарисовала загадку.
Лиля посмотрела на холст, будто видела его впервые.
– И какую же?
– Один предмет не подходит к двум другим.
– Это правда. – Она обменялась с Гусаром непонятными взглядами. – Пап, мы прогуляемся тут рядом?
Тот кивнул, и вот уже Вэл взялся за кресло, чтобы помочь, но Лиля жестом отклонила его помощь, и оба скрылись в подсобке – видимо, оттуда вел оборудованный выход на улицу. Ульяна широко улыбнулась Гусару:
– Я, пожалуй, куплю коня! Мой друг постеснялся, но он будет счастлив.
– Вэл рассказывал про лошадь. Это его детская психотравма.
– Ха-ха, – сказала Лера и отпила лимонад. – Тогда зачем ты ее купила?
– Потому что нельзя всю жизнь бояться детской игрушки. Нужно работать со страхом!
– Ты даже не знаешь, в чем тут страх.
Ульяна наклонилась и оттянула кольцо – совсем немного, но когда отпустила…
Летняя веранда пришла в движение. Кто-то вскрикнул, звякнул опрокинутый бокал, все обернулись к их столику. Пластмассовая лошадка-каталка гоготала, как сатана. Ругаясь, Ульяна попыталась затолкать ее под столешницу, а Лера смотрела на застывшие лица официантов.
– Просто не верится. – Это подскочил Вэл. – Зачем, Ульяна, зачем?..
Бесовщина, вселившаяся в коня, наконец заткнулась, и бледный Вэл молча разводил руками, будто не находя слов.
– Так себе шутка, – прошептал он и сел за столик. Девушка, которая приносила им заказ, подошла и глянула Ульяне под ноги.
– В жизни ничего страшнее не слышала. Ну и игрушечка. Можно на всю жизнь заикой остаться.
Вэл поднял на нее взгляд мученика и сдержанно кивнул.
– Спасибо, мне ничего не нужно.
Он сложил перед собой руки, и Лера заметила, что они подрагивают.
– А где Алиса?
– Уехала, – отмахнулась Ульяна. – Ее подруга звонила несколько раз. Обиделась на отмену встречи, и Алиса сдалась.
– Ясно. В общем, новости хорошие. Чарка у Лили. Она живет недалеко, съездим и посмотрим. Она, кстати, участвовала в «Московских стражах», прикинь?
– Городской квест, – пояснила Ульяна для Леры. – Валька организовывал. Прикольно! А мы все поместимся?
– Не-а. Я возьму Лилю и кресло, а вы пешком. Минут двадцать, адрес я сейчас скину.
Некоторое время Вэл и Ульяна сидели, уткнувшись в телефоны. Лера достала свой, чтобы не выделяться. Заодно настрочила маме радостное сообщение о том, как замечательно в «Завидово» и прямо сейчас они с Петром едут за покупками.
– Ладно, пойду, увидимся.
Лиля уже ждала его в тени огромной липы. Вэл перепрыгнул через ограждение летней веранды, и они пошли рядом. Ульяна расплатилась за два лимонада и взяла коня.
– Идем?
– Ага.
Спрятав глаза за солнечными очками, они побрели к Большому Тишинскому переулку. Первой молчание нарушила Ульяна:
– Лер, а вы с ним что, не разговариваете?
– Нет, почему… – Она попыталась вспомнить. Кажется, в последний раз Вэл обращался к ней, когда ждал ее возле дома Ратниковых.
– Это я виновата, – сказала Ульяна. – Зря я полезла.
– Да перестань. Зато теперь все ясно. Я ему безразлична.
«Какой тихий район, – подумала Лера. – Наверное, хорошо здесь жить».
– Я пыталась поговорить с ним про Бездну, – снова заговорила Ульяна. – Но он отшутился.
– Понятно. Думаю, он ищет ее просто так, по фану. Это же интересно.
Ульяна неопределенно пожала плечами и посмотрела в телефон.
– Написал, что они на месте и ждут нас.
Дом Лили оказался старой московской пятиэтажкой. Квартиры в таких достаются в наследство от бабушек. Скромно, но чисто. Лавочка у подъезда, внушительный пандус – у других такого не было, и Лера представила, как Лиля выбивала его в ЖКХ.
Дверь квартиры на втором этаже была приоткрыта, но Ульяна все равно постучала.
– Входите! – крикнула Лиля.
Внутри было прохладно. Пахло растворителем и лаком. Вслед за Ульяной Лера скинула кроссовки и прошла в кухню. Лиля и Вэл Снежин, который смотрелся здесь инопланетянином в своих красных шортах и льняной рубашке, тихо переговаривались, но с появлением гостей замолчали.
– Лера. Ульяна, – представил Вэл. – Мои подруги. Пишут научную работу по новгородским жальникам. Чарка с твоей картины когда-то была найдена там.
– Историки? – удивилась Лиля. – Как интересно! Но чарки ничего не стоят, мы с папой делали экспертизу.
– Чарки представляют научный интерес, – авторитетно вставила Ульяна.
– Откуда они у него? – спросила Лера, припомнив историю с кражей, рассказанную профессором Реутом.
– Ох… – Лиля потерла лоб. – Ему приносили на продажу старые вещи. Что-то он брал, от чего-то отказывался. Чарки принес сосед, ему срочно понадобились деньги. Это некомплект, и у кого-то другого папа бы не взял, просто решил выручить человека. Но лучше спросите об этом его самого, я могла забыть или перепутать. Идемте, я покажу.
Между комнатами не было дверей, на полу – никакого хлама. Лиля уверенно переместилась из кухни в гостиную и, взявшись за поручень, подтянулась к шкафу. Стену украшало несколько картин, написанных совсем иначе, чем натюрморт с чаркой. Лиля рисовала искаженное от боли лицо – одно и то же, мальчика с ярко-рыжими волосами. Детали повторялись: инвалидные кресла, мотоциклы, полосатые кошки и чарки Яромилы.
– Вот.
Лиля протянула Лере сестру-близнеца той, что она держала в руках в квартире Ивана, только мятую и не такую чистую. Лера обхватила ее ладонями.
– Вроде другая, – с сомнением заметила она, присматриваясь. – На картине была не эта.
– Верно, – усмехнулась Лиля. – Не эта.
Она протянула руку, и Лера, помедлив, вернула вещь.
– У меня был парень, – сказала Лиля ровным голосом. – Его звали Лис. Он купил у папы две чарки: себе и мне. Говорил, что они волшебные, но открываются только тому, кто отдал за них что-то важное, хотя бы деньги. Нам обоим это казалось романтичным.
Прикольно, подумала Лера. Аш расплатится за Бездну возвращением Петра, которого сам же и похитил. А он продуманный!
– Мы всегда носили их с собой. Когда были не рядом, то наливали чай, сидр или глинтвейн и сразу понимали, как чувствует себя другой. Мы слышали голоса друг друга. И когда он разбился на мотоцикле, то рассказал мне все. – Лера заметила, как Вэл положил руку ей на плечо. – На дорогу выскочили дети. Лис ушел от столкновения и врезался в дерево. Он успел со мной попрощаться.
Она дернула плечом, и Вэл убрал руку.
– Но второй чарки у меня нет. Я подарила ее подруге.
– Бесплатно? – на всякий случай поинтересовалась Лера.
– Взамен она дала мне тетрадку со своими рассказами. Она талантливо пишет. А теперь извините, мне нужно вернуться к папе.
Вэл сказал, что отвезет. Ульяна и Лера пешком пошли к метро.
– Жаль ее, – сказала Ульяна. – Это же ее парень был на рисунках?
– Видимо. А чарки – немой и глухой, как их там?
– Матрены и Домны.
– Точно. – Лера посмотрела на экран телефона – на электричку она успевала, больше гулять не придется. Заметила число, улыбнулась: – А у меня завтра день рождения.