– Ого! Хочешь, поехали ко мне, а завтра пойдем тусить. Или решила праздновать с Ратниковым?
– Да не хочу я праздновать с Ратниковым!
– Утром вы почти целовались.
Лера сложила руки на груди и замолчала. Ей хотелось поехать к Ульяне, но нужно было возвращаться в «Завидово». И праздновать с Ратниковым.
– Это называется «память». Ты просто нащупываешь нужные нити. «Память» всегда делается в самом начале.
Примерно так Лера и подумала, когда наблюдала за движениями Аша, Вэла и Алисы. Руки разведены, пальцы расслаблены, глубокий вдох…
– Но ты все равно ничего не умеешь, поэтому хватайся за все, что видишь. Нашла – и держи. Вот так.
Связь между Лерой и сломанной березовой веткой напоминала тоненькую паутину. Ее и разглядеть-то удавалось с трудом – сверкнет и исчезнет. Поначалу Лера даже не поняла, что это та самая «нить», и пыталась стряхнуть ее с пальцев, а потом обернулась на Эрика и замерла. Их связывало целое серебристое полотно! Лера подняла руку, но нити ее не задержали. Покрутилась – они не шелохнулись. Так вот зачем нужны знаки! Она раскинула руки в «памяти»…
– Не со мной, – отрезал Эрик. – Твоя цель – предмет.
«В моем доме нет лишних хрустальных ваз», – заявил он утром и предложил потренироваться в заброшенной усадьбе, но возвращаться туда Лера категорически отказалась. Поэтому от дома отошли совсем недалеко – в лес, на поляну. Лера, конечно же, проверила, не спрятана ли в кустах статуя весом в тонну.
– Старайся сразу запоминать движения и названия. Просто чтобы мы понимали друг друга. Сейчас – дюжеврат.
Пока ее направлял Ратников, все шло отлично. Ветка дернулась, взлетела и со свистом пронеслась мимо Лериной головы в сторону.
– Ч-черт, – послышалось сзади. Эрик потирал плечо, но улыбался. – Ничего, сам виноват. Дюжеврат – специальный прием для предметов, – пояснил он и положил ветку обратно. – Ты можешь применять его к людям, но это… м-м… не вполне этично. Все равно что заставить кого-то поторопиться пинком под зад.
Лера порозовела, припомнив, как Вэл и Ульяна обсуждали дюжеврат в заброшенной усадьбе. Правда, тогда ей было не до этики.
Покопавшись в траве, Эрик поставил под дерево две стеклянные бутылки. Осмотрел их и, кажется, остался доволен.
– Теперь давай без меня. Дюжеврат, а потом попытаемся их разбить. В жизни не думал, что двигать предметы так интересно!
И снова Лера безуспешно ловила еле заметную паутину. Эрик развлекался тем, что переодевал с руки на руку кастет-веккию. Сжимал и разжимал пальцы, замахивался, будто готов нанести удар.
– Как это работает? – спросила Лера, чтобы не в тишине пальцами водить.
– Веккия? Да хоть прям сейчас покажу, – ехидно предложил Эрик. Вдруг она забыла про его же собственное «ничего хорошего»? – Да не напрягайся ты. Я шучу. Смотри. – И подошел, держа кастет на раскрытой ладони.
Теперь Лера увидела, что хромированная поверхность снабжена несколькими крючками, каждый из которых скручен спиралью и выгнут в свою сторону. С точки зрения внешнего вида – спорно.
– Никогда не позволяй противнику с веккией… – медленно начал Эрик, – …подходить к себе со спины. Потому что мы уязвимы. Здесь и здесь. – Свободной рукой он легко коснулся Лериного запястья, затем основания шеи. – Последнее место – это лодыжки. Если не владеешь единоборствами, то против лома нет приема. Еще не советую забывать о том, что теперь у меня тоже есть веккия и именно я чаще всего стою у тебя за спиной. Rozumis mi?
Прямолинейно, ничего не скажешь. Лера очень даже «розумишь».
– Перерыв?
– Пять минут, – неохотно согласился Эрик. – Термос где бросила?
– Там, в траве.
Лера махнула рукой, как вдруг что-то кольнуло ее в ладонь. Ощущение было совсем слабым, но от неожиданности она отдернула руку – и едва не уронила термос себе на ногу.
– Сильно! – выдохнул Эрик. – А бутеры?
На этот раз поймать удалось сразу, потому что она готовилась, как вратарь – к попаданию мяча в ворота.
– Объясни мне, пожалуйста. – Лера торопливо дожевывала бутерброд. Эрик сидел напротив на поваленном дереве и разливал кофе по пластиковым стаканчикам. – Почему, когда я взяла за руку Ульяну, ничего не произошло? Ну, помнишь, когда вы меня проверяли?
– Я спрашивал об этом свою… своего консультанта. – Ого! А чего покраснел-то так? – Оказывается, такое возможно, если ты сильно не хотела причинять Ульяне вред. Понимаешь… – Он отхватил половину от куска хлеба с колбасой и продолжил говорить с набитым ртом. – Я не подумал о том, что вызов – процесс произвольный. Зовущие его контролируют. Примерно так, как научилась делать ты. У тебя не получилось сразу, потому что… Ну, видимо, я тебя конкретно достал.
Лера усмехнулась. Достал – не то слово.
– Но я не обижаюсь! – как ни в чем не бывало продолжал Эрик. – Хотя нам пришлось срочно уехать из Праги и у меня сорвалось несколько важных дел. Отца тоже из-за тебя похитили…
Лера сама об этом думала. И чувствовала вину. Потому и не смогла бросить Эрика в поисках Бездны, как советовал Вэл.
– Ладно, проехали. Давай дальше.
Она вернулась к бутылкам. Теперь Эрик не встал у нее за спиной, чтобы подсказывать, а наблюдал со стороны.
Невидимая нить оказалась упругой и немного сопротивлялась попыткам за нее потянуть. Отпружинив, ветка отлетела Эрику под ноги.
– Сорян, – на всякий случай извинилась она, чтобы Эрик не подумал про месть. Тот махнул рукой – продолжай.
С бутылками оказалось сложнее. Они качались из стороны в сторону, валились друг на друга, как кегли, даже поднимались в воздух, но не разбивались.
– Бесит! – не выдержала Лера и расколотила их о дерево у себя за спиной.
– Так и убить можно!..
Ульяна? Откуда она здесь?
– Ходим, ищем ее, а она… – Ульяна вытащила запутавшийся в волосах осколок и бросила его в траву.
– Как тебе, а? – весело крикнул Эрик.
– Прости, – в очередной раз повторила Лера.
При виде Вэла с букетом гербер Ратников скривился, как от зубной боли.
– С днем рождения! – Ульяна чмокнула Леру в щеку. Отдавая цветы, Снежин тоже приобнял ее и коснулся губами щеки. Лера продолжала чувствовать это, даже когда он отошел.
– Я не знал, – сказал Эрик. – Поздравляю. Тут в кафехе всегда есть места.
– Да, можно там, супер.
– Только ко мне зайдем, надо переодеться. – Эрик стряхнул травинку со спортивных брюк.
– И мне, – согласилась Лера, почесав комариный укус на коленке. – Кстати, куда вы дели Алису?
– Соскучилась, что ли? Да наплели ей, что сегодня ничего интересного не планируем, нужно дела разгрести… Я подумала, ты не захочешь ее видеть.
– Вообще нет. Когда она уезжает?
– Черт ее знает, – пожала плечами Ульяна и взяла Леру за руку.
Глава 10. Нападения
«Не делать того, о чем пожалеешь завтра. Не делать того, о чем пожалеешь. Не делать. Сохранять голову идеально трезвой. Всегда. Спрашивать себя: а не пожалею ли я об этом завтра? Скучно. Разве можно так жить? Что с тобой случилось, Вэл? И фамилия подходящая – Снежин. Почему я раньше не замечала?»
– Лера, прием! Ты с нами? – Ульяна помахала у нее перед носом.
После куска торта с горячим чаем с ней действительно что-то случилось – потянуло в сон, сосредоточиться на деле не получалось, хотя Вэл наконец заговорил о Бездне, и не выходили из головы эти Ульянины слова: «Он никогда не сделает того, о чем пожалеет завтра». Вот и не сделал. Не ответил ей взаимностью. Как будто она была чем-то стыдным.
– Я здесь, – сказала она, подавив зевок.
– В общем, чарки достались Гусару от соседа, Лиля все правильно вспомнила. А вот соседу в свое время их продал некто Семка – от фамилии, то ли Семин, то ли Семенов. Сказал, что стащил у бати, а у того фуфла быть не может.
– Семушкин! – Ульяна прищелкнула пальцами. – Друг профессора Реута, который взял чарки на экспертизу! Значит, его ограбил собственный сын.
– Да, но их было четыре. Одну мы видели у Ивана, еще две выкупил Лис, парень Лили. С четвертой сложнее – Гусар отказался говорить, но Лиля знает, где она, и покажет нам. О пятой ничего неизвестно.
– Где-то я ее видела… – включилась Лера.
– Что именно? Пятую чарку?
– Да. Очень давно и как будто в чьем-то доме… Может, в деревне, у бабушки? Хотя странно, никакой чарки у нее точно нет. Мне кажется, это была наша деревня. Просто другой дом…
– Ты можешь ей позвонить?
– Подожди-подожди…
Лера закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Она явно была на правильном пути. Другой дом…
– Лиля сказала, где искать третью чарку. Будем ее проверять?
– Да ну-у, – протянула Ульяна. – И так понятно, что не та.
– Все. Сбил с мысли. – Лера сердито посмотрела на Снежина. А ведь казалось, еще чуть-чуть, и всплывет остальное. Приметное – не то особенный шкаф, не то рисунок на обоях…
– Я подумал, что ты снова уснула, – не смутился Вэл. – Так едете или нет?
– Да, – подал голос Эрик. – Нужно убедиться.
– А ты что, не с нами? – удивилась Ульяна. И правда – Вэл впервые отказывался участвовать в поиске.
– Обещал Лиле помочь в одном деле. Так что завтра без меня.
– Я с вами, – сказал Эрик, а Лера отвернулась и закусила губу. Он обещал Лиле.
И видимо, не боялся об этом пожалеть.
Дворы в спальных районах похожи, как братья-близнецы. Детская площадка, школьная ограда, хоккейная коробка. Лера сама жила в таком, и ее все устраивало. Раньше, до переезда, было хуже – примерно как у Снежина: однокомнатная «хрущоба» в гнилой пятиэтажке, гаражи, куцый лесной массив и цементный завод с вечно дымящими трубами. Так об их старой квартире рассказывал папа. Лере запомнилось другое – комната, огромная, как бальный зал в усадьбе Завидово, шалаш под папиным письменным столом. Пластиковые качели в проеме двери. И полосатая Мурка, пушистая и теплая, то спит на подоконнике, то носится по коридору, смешно подпрыгивая, мама говорила – тени гоняет…