— «Пожар, — пронеслось у Илии в голове. — Они подожгли дом». — Это ты, — услышал он чьи-то сказанные на финикийском языке слова. — Ты — главный. Спрятался в доме женщины, как трус.
Он посмотрел в лицо говорящего. Пламя освещало комнату, он увидел длиннобородого мужчину в доспехах. Да, это были ассирийцы.
— Вы напали на нас ночью? — спросил он в смятении. Но мужчина не ответил. Илия увидел, как в воздухе сверкнул меч. Один из воинов рассек ему кожу на правой руке.
Илия закрыл глаза. В одно мгновение перед ним пронеслись сцены его жизни. Он снова играл на улицах родного города, впервые отправился в Иерусалим, вдыхал запах распиленного дерева в плотницкой, вновь грезил о морских просторах и людях, одетых так, как одеваются только в портовых городах. Бродил по долинам и горам Земли Обетованной, вспоминал, как впервые увидел Иезавель. Она казалась совсем девочкой и очаровывала всех. Он вновь был свидетелем убиения пророков, опять слышал голос Бога, повелевавший ему идти в пустыню. Он снова увидел глаза женщины, которая ждала его у ворот Сарепты (жители называли город «Акбар»), и понял, что сразу полюбил ее. Он еще раз поднялся на Пятую Гору, воскресил ребенка, и народ принял его как судью и мудреца. Он смотрел на небо, где одно созвездие быстро сменяло другое, удивлялся тому, как в одно мгновенье Луна прошла четыре фазы, ощущал холод и жару, осень и весну, снова был под дождем и вспышками молний. Облака без конца меняли свои очертания, реки неизменно несли воды по одному и тому же руслу. Он вновь пережил день, когда заметил первые ассирийские шатры. Увидел ангелов, огненный меч на пути в Израиль, буквы на табличках, пережил бессонницу, и…
…снова оказался в настоящем и думал о том, что происходит внизу. Нужно во что бы то ни стало спасти вдову и ее сына.
— Пожар! — крикнул он ассирийским воинам. — Горит дом! Ему не было страшно. Вдова и ее сын — вот все, что его волновало… Кто-то толкнул его, он упал и почувствовал вкус земли во рту. Он поцеловал землю и сказал, что очень ее любит. Еще он сказал ей, что сделал все, что было в его силах, чтобы избежать войны. Он попытался высвободиться, но кто-то уперся ногой ему в шею.
"Наверное, она убежала, — подумал он. — Они не тронули бы беззащитную женщину».
Глубокое спокойствие овладело его сердцем. Может быть, Господь понял, что он не тот, кто Ему нужен, и нашел другого пророка, чтобы искупить грех Израиля, И вот пришла смерть, мучительная, как он и ожидал. Илия смирился со своей судьбой и стал ждать смертельного удара. Прошло несколько секунд. По-прежнему раздавались крики, из раны в руке хлестала кровь, а смертельного удара все не было. — Скажи им, чтобы меня поскорее убили! — крикнул он, зная, что хотя бы один из ассирийцев понимает его язык.
Никто не обратил внимания на его слова. Они горячо спорили о чем-то. Затем его снова принялись пинать ногами, и Илия, к своему ужасу, почувствовал, что к нему возвращается желание жить.
"Я не могу больше цепляться за жизнь, — в отчаянии подумал он. — Ведь мне уже не удастся выбраться из дома». Но мир, казалось, навсегда погрузился в хаос криков, шума и пыли. Может быть, Господь сделал то же, что и для Исайи, остановив время в разгар сражения? Он услышал крики женщины. Превозмогая себя, он сумел оттолкнуть одного из воинов и встать на ноги, но в тот же миг его снова повалили наземь. Ассириец пнул его ногой в голову, и он потерял сознание.
Спустя несколько минут он очнулся. Ассирийцы вытащили его из дома и бросили посреди дороги. Он с трудом поднял голову. Все дома в округе пылали.
— В доме — невинная и беззащитная женщина! Спасите ее! Крики, беготня, хаос. Он попытался подняться, но его опять сбили с ног. «Господи, Ты можешь делать со мной все что угодно, ибо я посвятил Тебе свою жизнь и смерть, — молился Илия. — Но спаси ту, что приютила меня!" Кто-то схватил его за руки и приподнял над землей. — Иди, посмотри, — сказал ассирийский предводитель, знавший его язык. — Ты это заслужил. Два стражника схватили его и толкнули к двери. Пламя быстро поглощало дом, озаряя все вокруг. Со всех сторон слышались крики: плакал ребенок, молили о прощении старики, женщины в отчаянии звали своих детей. Но он слышал лишь мольбы той, что приютила его…
— Что вы делаете? Там женщина и ребенок!
— Она пыталась спрятать наместника Акбара.
— Я не наместник Акбара! Это страшная ошибка! Ассириец подтолкнул его к двери. Крыша горящего дома обрушилась, завалив вдову. Из-под обломков Илия видел лишь ее едва шевелящуюся руку. Вдова умоляла, чтобы ей не дали сгореть заживо.
— Почему вы меня пощадили, а ее нет? — взмолился он. — Тебя мы тоже не пощадим. Мы хотим, чтобы ты страдал как можно дольше. Наш главный предводитель погиб позорной смертью, забитый камнями перед стенами города. Он пришел к вам с миром, а вы осудили его на смерть. Теперь та же участь ждет тебя.
Илия отчаянно боролся, чтобы освободиться, но стражники увели его. Они вышли на улицы Акбара и окунулись в адское пекло. По лицам воинов градом лился пот, некоторые из них, казалось, были потрясены происходящим. Илия бился в руках стражников и взывал к небесам, но и ассирийцы, и Господь хранили молчание.
Они пришли на площадь. Почти весь город был охвачен пламенем. Треск огня смешивался с воплями людей. «Хорошо еще, что есть смерть».
Сколько раз он думал об этом после того дня, проведенного в конюшне!
На земле лежало множество трупов воинов Акбара, на которых почти не было доспехов. Он увидел, как люди бегут врассыпную, не понимая, куда бегут, чего ищут. Они бежали, чувствуя, что нужно что-то делать, чтобы противостоять смерти и разрушению.
"Зачем они это делают? — думал Илия. — Неужели они не понимают, что город в руках врага и им некуда бежать?» Все произошло очень быстро. Ассирийцы, воспользовавшись огромным численным превосходством, сумели сберечь в сражении свои силы. Защитники Акбара были уничтожены почти без боя.
На середине площади они остановились. Илию поставили на колени и связали ему руки. Он больше не слышал криков вдовы. Может быть, ее смерть была быстрой и она избежала медленной пытки сожжения заживо. Она была в руках Бога. И прижимала к груди ребенка.
Ассирийские воины тащили пленника с изуродованным от побоев лицом. Но Илия узнал в нем военачальника. — Слава Акбару! — кричал тот. — Слава Финикии и ее воинам, которые при свете дня сражаются с врагом! Смерть трусам, которые нападают в темноте ночи!
Едва он успел закончить фразу, как над ним сверкнул меч ассирийского воина. Голова военачальника покатилась по земле.
"Теперь мой черед, — сказал себе Илия. — Я снова встречусь с ней в раю, и мы пойдем, взявшись за руки».
В этот момент к ассирийцам подошел мужчина и заговорил с ними. Это был житель Акбара, нередко приходивший на собрания на площади. Илия помнил, что помог ему когда-то разрешить серьезный спор с соседом. Ассирийцы спорили, разговаривали все громче и указывали на него. Мужчина упал на колени, поцеловал ноги одному из ассирийцев, протянул руки в сторону Пятой Горы и заплакал, как ребенок; ярость ассирийцев немного поутихла. Казалось, разговор никогда не кончится. Мужчина все время плакал и умолял, указывая на Илию и на дом, где жил наместник. У воинов был такой вид, будто они неприятно удивлены его словами.
Наконец к Илие подошел предводитель, говоривший на финикийском языке.
— Наш лазутчик, — сказал он, показывая на мужчину, — уверяет, что мы ошиблись. Он сам дал нам планы города, ему можно доверять. Ты не тот, кого мы хотели убить. Он толкнул его ногой. Илия упал на землю.
— Так ты хочешь отправиться в Израиль, чтобы свергнуть сидонскую царевну, захватившую ваш престол? Это правда? Илия не ответил.
— Скажи мне, правда ли это, — упорствовал предводитель. — И сможешь идти, вернуться в свой дом, чтобы успеть спасти ту женщину и ее сына. — Да, это правда, — сказал он. Возможно, Господь услышал его и поможет спасти вдову и мальчика. — Мы могли бы взять тебя в плен и вести с собой, — продолжал ассириец. — Но впереди у нас еще много сражений, и ты будешь лишним грузом на нашей спине. Мы могли бы потребовать за тебя выкуп, но с кого? Ты чужой даже на своей земле.
Предводитель наступил ногой на лицо Илии. — От тебя нет никакого прока. Ты не нужен ни врагам, ни друзьям. Ты как этот город: не стоит даже оставлять здесь часть нашего войска, чтобы сохранить власть. Когда мы завоюем побережье, Акбар так или иначе окажется у нас в руках.
— У меня один вопрос, — сказал Илия. — Всего один вопрос.
Ассириец недоверчиво посмотрел на него. — Почему вы напали на Акбар ночью? Разве вы не знаете, что все войны ведутся при свете дня? — Мы не нарушили закона. Нет такого обычая, который запрещал бы начинать войны ночью, — ответил командир. — У нас было достаточно времени, чтобы изучить ваш город. Вы же думали о своих обычаях и забыли, что все меняется. Не говоря больше ни слова, ассирийцы оставили его.
Лазутчик подошел к нему и развязал руки. — Я обещал себе, что когда-нибудь отблагодарю тебя за доброту, и я сдержал слово. Когда ассирийцы вошли во дворец, один из рабов сообщил им, что тот, кого они ищут, скрывается в доме вдовы. Пока они добирались до вашего дома, настоящему наместнику удалось сбежать. Все это для Илии уже не имело никакого значения.
Повсюду трещал огонь, отовсюду слышались крики. В хаосе, царившем вокруг, выделялись люди, которые все еще соблюдали дисциплину. Повинуясь приказу своего предводителя, из города молча уходили ассирийцы. Сражение в Акбаре закончилось.
"Она погибла, — сказал себе Илия. — Я не хочу идти туда, ведь ее уже нет в живых. Или же она чудом спаслась. Тогда мы найдем друг друга».
Но сердце говорило ему, чтобы он поднялся и шел к дому, где они жили. Илия боролся с собой. В этот момент он думал не только о любви к вдове, но и обо всей жизни, о вере в замысел Божий, о бегстве из родного города, о своем предназначении и о том, может ли он исполнить его… Он посмотрел вокруг, нет ли где-нибудь меча, чтобы покончить с собой, но оказалось, что ассирийцы унесли из Акбара все оружие. Он хотел броситься в огонь пылавшего дома, но его остановил страх боли.