Но со стороны либеральных организаций, казалось бы мощных, сумевших низвергнуть монархию, он не получил никакой реальной поддержки. Не расшумелись газеты гневными протестами, лидеры не предпринимали никаких демаршей, как при аресте Рабочей группы. Вот здесь-то позиция иностранцев сказалась в полной мере. По сути, «корниловский мятеж» стал жестокой провокацией, подорвавшей в России последнюю инерцию стабильности. Кампания против «корниловцев» вызвала новые чистки в администрации, в военном командовании. В войсках она вылилась в буйные эксцессы с убийствами офицеров. Слабенькие устои дисциплины, которые начали было налаживаться в армии, окончательно рухнули.
Воспользоваться таким положением готовился Ленин. В конце июля он жил с Зиновьевым в шалаше в Разливе, пока проходил VI съезд партии, и Свердлов ездил к нему согласовывать документы. Потом Ленина переправили в Финляндию. Но в данное время здесь было тоже небезопасно. После мятежа большевиков и катастрофы на фронте финский сейм осмелел, провозгласил независимость. Однако Корнилов пресек попытку отделиться от России. Восстановил военное положение, сейм распустили, его здание заняли войсками. Усилился контроль армейской контрразведки.
В августе след Ленина «теряется» историками. Советские хроники подразумевали, будто он все еще находился в Разливе. В документах иностранных спецслужб мелькают непроверенные донесения агентов, будто его видели в разных странах, вплоть до Швейцарии. Но с большой степенью вероятности он очутился в Швеции. Как раз в августе швейцарский лидер социалистов Гримм созвал в Стокгольме очередную Интернациональную конференцию — третью, после Циммервальда и Кинталя. Ленин придавал движению «циммервальдистов» важнейшее значение, видел в нем путь к заветной «мировой» революции. Мог ли он миновать такое мероприятие?
Тем более что конференция готовилась под впечатлением событий в России и вопросы намечалось рассмотреть совершенно неординарные. Банкир Олаф Ашберг писал об этом:
«В 1917 г. была сделана попытка, на этот раз в Стокгольме, объединить распавшийся Интернационал. В одну из комиссий запланированной конференции меня пригласили в качестве экономического консультанта… Георг Брантинг и я разработали проект резолюции конференции, обсудили его со многими влиятельными делегатами… Проект резолюции:
— Мы не должны повторять пройденный путь, приведший к вооружению, милитаризации и мировой войне. Твердо заявляем: к этому мы не вернемся.
— Должно возникнуть нечто новое, новый мировой порядок. Этот новый порядок должен быть связан с существовавшей до кризиса организацией общества и стать новой исторической ступенью его естественного развития.
— В общих интересах следует создать единый орган управления. Нам необходимо единое мировое руководство, но мы потребуем от него отчетности и соблюдения права на самоопределение и свободу, поэтому управление должно быть демократическим.
— Нам необходим, следовательно, мировой парламент, который, уважая внутреннее самоуправление каждого народа, возьмет на себя решение вопросов, представляющих наши общие интересы…
— Интернациональная социалистическая конференция обязана объявить себя временным мировым парламентом. На это ее молча уполномочили все народы. Они молча ждут и надеются. Конференция провозглашает свой суверенитет и объявляет основные направления своей политики. Они таковы:
1. Самоуправление всех народов во внутренних делах. Под самоуправлением подразумевается, что народ правит сам, а не им управляет незначительное меньшинство. Общим интересом становится полная победа демократии.
2. Перемирие. Всеобщее и полное разоружение.
3. Материальное возрождение: увеличение производства, его регулирование с учетом потребления. Для этих целей необходимо будет создание международного финансового учреждения, подчиненного мировому парламенту. Золото национальных государственных банков, которое никого не кормит и не одевает, потеряет признание, вступят в силу кредиты и действительные ценности. Это международное финансовое учреждение предоставит необходимые кредиты для восстановления разоренных стран. В связи с тем что финансовые средства будут сосредоточены в руках парламента, станут излишними строгие средства принуждения и так называемая международная полиция.
4. Введение единой международной системы законов, денег, мер и весов. Существующие ныне государства должны подчиниться такому парламенту и признать его суверенитет. Сопротивление окажут только консерваторы, в этой ситуации их следует считать врагами народа и счастья человечества… Правительства, не признавшие суверенитет общенародного представительства, — это анархисты и противники необходимого порядка. Революция сметет их со своего пути».
Мы снова видим полный набор установок ордена иллюминатов! Всеобщая глобализация, мировое правительство, мировой парламент, мировая финансовая система, отказ от всей исторической системы ценностей, а противники такого порядка — «враги народа и счастья человечества» — подлежат уничтожению. Американские олигархи внедряли их через ФРС и Вильсона, но и европейские социалисты пытались реализовать их на своем уровне.
Ленин среди делегатов открыто не появлялся. Возможно, скрывался поблизости, ожидая начала конференции. Но в полном масштабе она не состоялась. Правительства стран Антанты отказались выдать загранпаспорта своим делегатам. А те из них, кто приехал в Стокгольм, переругались между собой. Гримма обвинили в связях с Германией, с политическим департаментом швейцарского правительства, отстранили от руководства Циммервальдским движением, и оно, по сути, распалось. Проект глобалистской резолюции Ашберга и Брантинга остался невостребованным.
А тем временем изменилась обстановка в Финляндии. 29 августа, когда Корнилова объявили мятежником, в воинских частях прокатились бунты. Перебили офицеров, которых объявили «корниловцами» — зачастую это были просто требовательные начальники, старавшиеся удержать дисциплину. Вторая волна расправ прокатилась и на флоте. Другие начальники предпочитали примкнуть к революционерам, командир 106-й дивизии полковник Свечников еще в мае вступил в партию большевиков. Власть Временного правительства в Финляндии вообще рухнула. Гражданскими делами стал руководить сейм, возобновивший работу. А войсками и красногвардейскими отрядами — Областной комитет армии, флота и рабочих Финляндии во главе с большевиком Иваром Смилгой.
Вот теперь Ленин приехал в Хельсинки и провел там почти весь сентябрь. Он жил тайно, но его опекали и Смилга, и финские националистические власти, ведь Владимир Ильич еще в 1906 г. пообещал им независимость. Ради пущей безопасности его даже поселили в квартире начальника полиции Хельсинки Густава Ровио. Правда, произошел курьезный случай, именно это место оказалось под угрозой. Полиция избила дубинками рабочих, пытавшихся грабить продовольствие. Перед домом полицмейстера устроили демонстрацию. Возникла опасность, что разъяренные рабочие ворвутся прямо в квартиру, и Ленина эвакуировали через чердак. Позже ему нашли другое жилье, и он особо не прятался, с приехавшей к нему Крупской навещал знакомых, ходил купаться на Финский залив, сентябрь выдался очень теплым. Встречался и вел переговоры с главой финского парламента Маннером, руководителем финских социал-демократов Куусиненом.
А в Петрограде Керенский сформировал четвертый кабинет Временного правительства, включил в него многих социалистов. И получилось так, что во всех четырех кабинетах удержались лишь две фигуры — сам Керенский и Терещенко, он опять получил пост министра финансов. Керенский теперь объявлял, что его правительство намерено опираться на широкую демократическую общественность. А провокация с корниловским «мятежом» позволила ему решить еще одну задачу — ликвидировать последние организации монархического или просто правого толка.
На сентябрь намечались выборы в Учредительное Собрание, но Керенский вместо этого созвал Всероссийское Демократическое совещание. На нем уже не было даже умеренных либеральных партий. Кадеты, которых еще недавно считали левыми, вдруг оказались самыми правыми. При таком раскладе главного решения Учредительного Собрания, о государственном устройстве России, вообще не стали дожидаться. Провозгласили ее республикой. На совещании создали Временный Совет Российской республики — «предпарламент».
Сформировали и избирательную комиссию по подготовке Учредительного Собрания. Началась работа по составлению списков избирателей. Но в этом участвовали только республиканские партии. Населению предоставлялся выбор только между ними. Идею монархии заранее похоронили и функции Учредительного Собрания подменили. Сейчас подразумевалось, что оно всего лишь узаконит перемены в России и создаст новый парламент. Который, в свою очередь, сформирует полноценное, а не временное правительство.
Республиканский угар в полной мере коснулся даже церкви. После Февраля в ней тоже устроили чистки. Временное правительство назначило нового обер-прокурора Синода В. Н. Львова, под его руководством из церковного руководства изгнали иерархов, которых сочли монархистами. 29 апреля 1917 г. Синод издал совершенно омерзительное обращение о созыве Поместного собора: «Прошедший у нас государственный переворот… обеспечил и церкви возможность и право свободного устроения. Заветная мечта русских православных людей стала теперь осуществимой».
Часть делегатов «приглашалась» Синодом — общественные деятели, профессора университетов, депутаты Думы. Других выбирали, от каждой епархии 2 священнослужителей и 3 мирян. Поместный собор открылся 15 (28) августа в Москве, в Успенском соборе Кремля. Из 564 делегатов больше половины (299) составляли миряне. А в опьянении «свобод» и Поместный Собор многим виделся аналогом парламента, только церковного. В заседаниях участвовали и выступали высокопоставленные масоны — сам Керенский, его заместитель Авксентьев.
Среди делегатов значительная часть, если не большинство, поддержали течение, которое позже оформилось в ересь «обновленчества». Ее сторонники требовали кардинальных реформ православия, по сути протестантских. Упрощения церкви, приспособления ее учения к социалистическим теориям. А главный вопрос, об избрании патриарха, вообще завис. «Республиканцы» доказывали, что восстановление патриархии несет опасность «диктатуры», предлагали коллегиальное управление, наподобие советов и комитетов. Впрочем, в России уже дошло и до выборов священников, мало того — епископов, «революционными» прихожанами.