Однако и гитлеровцы умели собирать и анализировать факты. Митрополита стали подозревать в нелояльности. Он чувствовал, что над ним сгущаются тучи, в октябре 1943 года составил завещание, определив кандидатуры преемников и требуя при первой возможности «представить на усмотрение Патриархии доклад о делах и всей жизни экзархата». 29 апреля 1944 года он был убит на дороге в Литве. Большинство источников сходится на том, что его устранили немцы. Могли убить и местные националисты, для них владыка тоже был врагом [140, с. 196–198].
Но 1944 год с масштабными наступательными операциями советских войск наряду с фронтовыми победами привел и к ликвидации всех «побочных» церковных структур на территории СССР. Духовенство, служившее под оккупацией, никаким репрессиям не подвергалось (кроме случаев явного предательства). При освобождении Украины «автокефальников» воссоединяли с Русской православной церковью через покаяние – по тому же чину, что и обновленцев. В Белоруссии митрополита Пантелеймона (Рожновского) и еще нескольких архиереев оккупанты увезли с собой. А прочие священники со всем населением радостно встречали и благословляли освободителей. О попытках навязать им «автокефалию» даже не вспоминали.
Вместе с немцами бежали латвийский Августин Петерсон, эстонский митрополит Александр (Паулус). Августин прибился к РПЦЗ. Александр позже перебрался в Швецию, организовал в Стокгольме синод «Эстонской апостольской церкви в изгнании», окормлявший эмигрантов в разных странах. А в освобожденный Таллин приехал Псковский митрополит Григорий (Чуков) и воссоединил «апостольских» священников с РПЦ – тоже по чину покаяния обновленцев.
Разбитые румыны в панике бежали из «Транснистрии», а в Ясско-Кишиневской операции подверглись такому разгрому, что в Румынии произошел переворот, и она предпочла быстренько перекинуться в союзники к СССР. Естественно, что Румынская Церковь при этом не посмела высказать никаких возражений против ликвидации своей Бессарабской митрополии.
В том же 1944 году преставился Патриарх Московский и Всея Руси Сергий (Страгородский). Еще в 1941-м, уезжая в эвакуацию, он составил завещание, назначив местоблюстителем Престола митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского). А для канонического избрания Патриарха было решено созвать уже не Архиерейский, а Поместный Собор. Он открылся 31 декабря 1944 года в храме Воскресения Христова в Сокольниках. И вот тут было видно, насколько восстановилась и окрепла Русская Православная Церковь. Мало того, Собор ярко продемонстрировал, насколько военные победы подняли международный авторитет Советского Союза.
Делегаты представляли 61 епархию внутри страны и одну зарубежную, Северо-Американскую. А среди гостей были Патриархи Александрийский Христофор II, Антиохийский Александр III, Грузинский Каллистрат, представители Константинопольской, Иерусалимской, Сербской, Румынской Патриархий! Ну кто теперь посмел бы обвинять, что Собор нелегитимный, неканонический? 2 февраля 1945 года Алексий (Симанский) был избран Патриархом. Между прочим, этот Собор и избрание Алексия I примирило с РПЦ значительную часть «катакомбной церкви» во главе с видным богословом и подвижником епископом Афанасием (Сахаровым). Законность поставления Патриарха Сергия он не признавал, продолжал обличать его в подписании печально известной Декларации. А Алексия признал достойным и настоящим Первосвященником Русской церкви.
Глава 8Православие и Советская империя
В победном 1945-м Сталин по-прежнему вынашивал планы возрождения Российской Империи в новом, советском качестве. Теперь он видел возможным не только восстановление ее территориальных границ, но и сфер международного влияния. Об этом свидетельствуют переговоры и соглашения с союзниками в Ялте, Потсдаме. Сталин сознательно отказался от возвращения Финляндии и Польши, прежде входивших в состав империи (но и доставлявших массу проблем). Предпочел аккуратно «повернуть» их к дружбе с Россией вместо традиционной русофобии. Но он предъявил претензии на Восточную Пруссию (которая тоже, хоть и недолго, принадлежала России в период Семилетней войны), на владения, утраченные в русско-японской войне 1904–1905 годов: Порт-Артур, Дальний, Южный Сахалин. А заодно и на Курилы, бездумно отданные японцам при Александре II.
В сражениях против гитлеровцев уже обозначилась зона советского влияния в Восточной Европе, на Балканах. Сталин намечал также восстановить зону влияния в Северном Иране – до революции Россия имела там богатейшие нефтяные концессии. Предъявил условия забрать у Турции Карсский и Ардаганский округа (отданные Лениным) и предоставить СССР военную базу на Босфоре, как было обещано союзниками Николаю II в годы Первой мировой войны. Однако требования, касающиеся Северного Ирана, Турции и Босфора встретили категорические возражения США и Англии.
Но и Православная Церковь, как виделось Сталину, могла значительно поспособствовать выдвижению Советского Союза на роль одной из ведущих мировых держав. 10 апреля 1945 года состоялась его встреча с Патриархом Алексием, присутствовали также Молотов и митрополит Николай (Ярушевич). Сталин обрисовал задачи, что могла бы сделать Московская Патриархия для укрепления международных позиций СССР. При этом прямо нацелил ее – добиваться ведущей роли во Вселенском Православии. Той же роли, какую она занимала до революции. Другой задачей он видел политическую нейтрализацию антисоветской русской эмиграции.
Эти задачи стали выполняться. В мае – июне 1945 года Патриарх Алексий совершил паломничество на Святую Землю, встречался с Патриархами Иерусалимским, Антиохийским, Александрийским. Он стал первым Предстоятелем Русской Церкви, совершившим такое духовное, но и дипломатическое турне. Московская Патриархия начала и воссоединение со структурами РПЦЗ. Это облегчалось самим «духом сорок пятого», атмосферой великой Победы. Эмигранты видели в ней возрождение прежней России, гордились, что они русские. Тем более, что Синод РПЦЗ так крепко оскандалился с Власовым, а РПЦ протягивала им руку, чтобы снова связать с Родиной, хотя бы духовно.
В Югославию был направлен епископ Сергий (Ларин) и воссоединил с Московской Патриархией здешние русские приходы. В Париж выехал митрополит Николай (Ярушевич). Его переговоры прошли успешно. Митрополит Евлогий (Георгиевский) порвал отношения с Константинопольским Патриархатом, перешел в лоно РПЦ вместе со всем своим экзархатом из 75 приходов в Западной Европе и Африке. Он даже получил советский паспорт – правда, в СССР не поехал, остался во Франции, но такой шаг видного архиерея получил огромный резонанс. Митрополит РПЦЗ в Западной Европе Серафим (Лукьянов), совсем недавно призывавший к «крестовому походу» на Советский Союз, тоже перешел в РПЦ после покаяния. Воссоединились с ней и русские православные общины в Болгарии, Восточной Германии, Чехословакии.
В октябре – декабре 1945 года епископ Елевферий (Воронцов) объехал Маньчжурию. Здесь под юрисдикцию РПЦ перешли пять митрополитов и епископов со своими епархиями, русская православная миссия в Корее. Только один епископ, Иоанн Шанхайский (Максимович) с 9 тысячами прихожан сохранил верность РПЦЗ. А она пребывала в плачевном состоянии. Ее руководство во главе с митрополитом Анастасием (Грибановским) остановилось в Западной Германии, в американской зоне оккупации. Но здесь скопилось и 200 тыс. «перемещенных лиц» из советских граждан. Те, кто бросил родные места, ушел вместе с отступающими немцами. Добавилась часть угнанных на принудительные работы «остарбайтеров» и освобожденных русских пленных, не пожелавших возвращаться в СССР: одни боялись, что дома посадят, других привлекла возможность остаться за границей.
В этой массе Анастасий и его приближенные, потерявшие почти все свои структуры, начали практически заново создавать РПЦЗ. Уже не из «белой эмиграции», а из новой. Набирали епископов и священников, прежде служивших в СССР, но теперь очутившихся в Германии. В той же массе «перемещенных лиц» украинские националисты восстановили свою «автокефальную церковь». Кстати, только здесь, в эмиграции, родилась и белорусская «автокефальная». У белорусских националистов, сумевших сбежать за границу, своих священников не было. Они выпросили епископа у украинских «автокефальников», им дали Сергия (Охотенко), еще одного «епископа», Василя Томащика, рукоположили прямо из мирян. Вот и получилась у них Белорусская автокефальная церковь.
А в Советском Союзе ситуация в это время сложилась, в общем-то, парадоксальная. С одной стороны, конечно же, было совершенно неправильно и неканонично, что светское, да еще и коммунистическое государство направляет и контролирует Церковь. Но оно и оберегало Церковь, укрепляло ее. Во время войны и в первые послевоенные годы в СССР было открыто более 14 тысяч храмов, 85 монастырей, 8 духовных семинарий, 2 духовных академии. Причем этим поддержка не ограничивалась.
Еще в 1596 году Ватикан и иезуиты сконструировали для Православия страшного и коварного врага – украинскую униатскую церковь. В Великую Отечественную она проявила себя в полной мере. Выступала опорой оккупантов, мощным орудием для разжигания русофобии, главной идеологической базой мельниковцев и бандеровцев – и после разгрома Германии не прекратила поддерживать банды УПА, продолжавшие войну по лесам. Но Сталин подал плодотворную идею ликвидировать унию как таковую. Под руководством Георгия Карпова был разработан соответствующий план мероприятий.
Давний, непререкаемый предводитель униатской церкви митрополит Андрей Шептицкий в 1944 году умер. А его преемника Иосифа Слипого арестовали и осудили на 8 лет – за конкретные военные преступления: сотрудничал с оккупантами, принимал активное участие в формировании дивизии СС «Галичина», освящал ее знамена, благословлял на «подвиги». Но в это время авторитет Советского Союза и РПЦ поднялся настолько высоко, что и среди униатского духовенства многие хотели перейти под эгиду Московской Патриархии. Подобные настроения советское руководство и МГБ поддержали. Собралась группа таких священников, от трех епархий. По их инициативе в марте 1946 года был созван Львовский Собор (216 священников и 19 мирян). Он постановил: упразднить Брестскую унию 1596 года, оторваться от Ватикана, «вернуться к прадедовской православной вере» и воссоединиться с Русской Православной Церковью.