Но Харчев и к Патриархии относился не как конвоир и цензор, а как дипломат, направленный в «церковное государство». Не диктовал, не командовал, своей воли не навязывал. Если возникали какие-то вопросы, советовался с Патриархом и членами Синода, находил общие подходы. Это сразу переменило атмосферу в церковном руководстве. Можно было отбросить некоторые вещи, навязанные «сверху». Действовать с учетом изменившегося расклада сил. Раньше Патриарх не считал возможным бороться с прокатолической «никодимовщиной» в Церкви. Но это вовсе не значило, что она нравилась Пимену. После смерти Никодима (Ротова) он ограничился тем, что сместил его любимца, архиепископа Кирилла (Гундяева), с должности заместителя экзарха Западной Европы. Поставил управляющим Патриарших приходов в Финляндии. Формально – почти повышение, но реально – гораздо скромнее, чем прежнее положение.
А вот после отставки Куроедова, всего через месяц, Пимен отстранил Кирилла с должности ректора Ленинградской духовной академии и семинарии, и от Финляндии тоже. Направил служить в Смоленскую епархию. Еще через некоторое время, в 1986 году, Синод отменил решение, принятое под давлением Никодима 17 лет назад, о допуске католиков к православному Святому Причастию: «Священный Синод сообщает, что практика эта не получила развития и определяет отложить применение синодального Разъяснения от 16 декабря 1969 года до решения этого вопроса Православной Полнотой» (Журнал Московской Патриархии, 1986, № 9, с. 7–8).
Ну а по стране уже забурлили горбачевские реформы. Прокатилась буря «антиалкогольной кампании». Стали освобождать диссидентов. СССР восстанавливал прерванные в 1967 году отношения с Израилем. В январе 1987 года пленум ЦК принял триединую формулу «перестройка – ускорение – гласность». Правда, «ускорение» почти сразу же провалилось. «Перестройка» началась, ломая систему экономики, породив массу частных кооперативов, злоупотреблений и разгул преступности. А «гласностью» занялся Яковлев. Она вылилась в очередное «разоблачение» Сталина, а дальше и брежневского «застоя», осуждение всей «командно-административной системы», «тоталитаризма» – в противовес «демократии». Была создана комиссия по реабилитации жертв репрессий, где заправлял тот же Яковлев. Но кампания была гораздо глубже, чем при Хрущеве. Теперь реабилитировали лидеров антисталинской оппозиции Бухарина, Зиновьева, Каменева, Радека, Сокольникова и др. Не решились оправдать только Троцкого, слишком уж залит был кровью. (По ходатайствам «Мемориала» Прокуратура РФ кощунственно реабилитирует его только в 1992 и 2001 годах.)
Таким образом, превращали в «героев» агентов влияния, связанных с мировой масонской и финансовой «закулисой». Но ведь и Горбачев с Яковлевым действовали в той же струе. Напомним, что в январе 1988 года по их указаниям в «Правде» появилась статья «Мировое сообщество управляемо», открыто пропагандирующая глобалистские установки ордена иллюминатов. Третьим «столпом» их разрушительной команды стал Шеварднадзе, назначенный министром иностранных дел. Произошла темная история с перелетом Руста, и Михаил Сергеевич одним махом поснимал военное командование. Начал развал Вооруженных Сил. Сам Горбачев и Шеварднадзе раз за разом встречались с Рейганом и другими западными лидерами, выкладывая «мирные инициативы». Заключали договоры на сверхневыгодных, жульнических условиях, которые в СССР преподносились величайшими успехами.
По договору о сокращении ракет средней и малой дальности США уничтожили 846 своих комплексов, а СССР – 1846! Аналогичным образом сокращали обычные вооружения – фактически односторонне. В армии пошли массовые увольнения. В одностороннем порядке, без всяких взаимных условий, вывели войска из Афганистана. В мае 1988 года в Москву пожаловал Рейган. На вопрос журналистов, продолжает ли президент США видеть в СССР «империю зла», он ответил со скалозубой американской улыбкой: «Нет. Я говорил о другом времени, другой эре». Да, эра стала другой. По просьбе Горбачева Рейган даже выступил перед студентами и преподавателями МГУ, поучал их ценностям «демократии» и «свободных рынков». И его приветствовали в качестве некоего «высшего» учителя.
А Горбачев провозглашал: «Нужны новые, качественные перемены!». Дальнейшей задачей он видел кардинальную политическую реформу. Брал курс на «правовое государство». В такой атмосфере массовое сознание замутилось. Прежние ориентиры признавались ложными. А вместо них пропагандировались именно те ценности, которые прежде осуждались. В идейной неразберихе стали рождаться общественные организации. Причем первыми заявили о себе патриоты. Их было гораздо больше, они были сильнее. Историко-культурное объединение «Память» очень быстро обросло единомышленниками, превратилось в массовое движение. 6 мая 1987 года оно впервые провело в Москве несанкционированную демонстрацию. Но выступило в поддержку перестройки! Против ее «саботажников»!
Патриоты были ослеплены и обмануты. Процессы разрушения Советского Союза они восприняли в позитивном ключе – как открывающийся путь к возрождению исторической России. Активистов «Памяти» принял первый секретарь Московского горкома КПСС Ельцин, внимательно выслушал, пообещал учесть их пожелания. Они окрылились – и при этом Ельцин приобрел репутацию настоящего «патриота». А заодно и «демократа», в путанице 1987 года эти понятия еще не противопоставлялись. Но «Памятью» занялось 5-е управление КГБ генерала Филиппа Бобкова. Технология была известная, именно так в 1906–1907 годах разрушили Союз русского народа. В результате движение стало делиться, появились разные лидеры, перессорились между собой…
Всего через пару лет вместо одной «Памяти» уже существовали Национально-патриотический фронт «Память» Дмитрия Васильева, одноименная организация Филимонова и Кварталова, Православный национально-патриотический фронт «Память» Кулакова и Воротынцева, движение «Память» Сычева, Союз за национально-пропорциональное представительство «Память» Смирнова-Осташвили, Всемирный антисионистский и антимасонский фронт «Память» Емельянова, Координационный совет движения «Память» братьев Поповых, Республиканская народная партия России Лысенко, «Русское национальное единство» Баркашова, «Национал-социальный союз» Яковлева. Кстати, сам генерал Бобков после падения СССР возглавил аналитическое управление холдинга Группа «Мост» у известного банкира и медиамагната Гусинского. Патриотов разваливали, зато получали поддержку всевозможные «демократы». По республикам СССР поднимали головы националисты – прибалтийские, украинские, молдаванские, грузинские, армянские, азербайджансие. Заготовки их организаций уже существовали, теперь они имели хорошее финансирование, втягивали широкие массы, нагнетая русофобию.
А на положении Церкви сказались несколько факторов. С одной стороны, пропагандировались идеологические послабления, «раскрепощение» сознания. С другой, вовсю будоражилась тема политических репрессий и реабилитаций – а среди жертв и пострадавших было множество священнослужителей, верующих. И ко всему прочему антиалкогольная кампания Горбачева очень уж «хорошо» совпала с диверсией США и Англии, договорившихся с арабскими странами и обваливших цены на нефть. А ведь винная монополия и нефть были главными статьями доходов бюджета. Советская финансовая система оказалась подорванной. В последующих интервью председатель Совета по делам религий Харчев вспоминал: «СССР к тому времени нужна была помощь Запада, так как у страны возникли проблемы с экономикой, начали все больше и больше брать за рубежом деньги в долг. У руководства страны сформировалось мнение, что с точки зрения внешнеполитических задач и укрепления позиций КПСС внутри государства надо изменять политику в отношении церкви» [70].
Еще в 1980 году Патриарх Пимен и Синод постановили начать подготовку к празднованию Тысячелетия Крещения Руси. Правда, в то время считалось, что торжество будет узким, внутрицерковным. Но Харчев подал в ЦК другое предложение – сделать его общегосударственным, и тем самым продемонстрировать миру перемены в СССР. Его инициатива получила одобрение. Хотя надо сказать, что в Политбюро у Церкви нашелся еще один очень весомый заступник. Им стал… «хромой бес перестройки» Яковлев! Откровенный «западник», всегда выказывавший непримиримую вражду к традициям национальной России. Теперь он вдруг озаботился нуждами православия, судьбами конфискованных святынь. Осенью 1987 года по его ходатайствам Церкви были возвращены Оптина пустынь, Толгский монастырь в Ярославской области. Количество церковных приходов к этому времени сократилось до 6 794. Но в 1987 году впервые за 30 лет в СССР стали образовываться новые приходы.
А празднование Тысячелетия Крещения Руси действительно было переведено на государственный уровень. 29 апреля 1988 года Патриарха и членов Синода принял Горбачев, бахвалился перед ними, что «в условиях перестройки стало возможным более активное участие религиозных деятелей в жизни общества» [95]. Это был однозначный сигнал всем местным партийным аппаратчикам – об атеистическом рвении забыть, и препятствий не чинить. Торжества состоялись летом. 6 июня в Троице-Сергиевой лавре открылся Поместный Собор. Впервые в советские времена состоялась официальная канонизация – к лику святых были причислены благоверный князь Дмитрий Донской, Святители Макарий Московский, Игнатий Брянчанинов, Феофан Затворник, преподобные Амвросий Оптинский, Паисий Величковский, Андрей Рублев, Максим Грек, блаженная Ксения Петербургская.
При разработке сценария празднования Харчев руководствовался прошлым юбилеем, 900-летия Крещения Руси. Так же, как в 1888 году, предусмотрел грандиозный Крестный Ход по Москве. Но подобное мероприятие ЦК партии отверг. Выбрал «светский» вариант, в Большом театре. 10 июня там состоялось торжественное заседание и праздничный концерт. По-светски (точнее, по-советски) ознаменовала юбилей и власть. «За активную миротворческую деятельность и в связи с 1000-летием Крещения Руси» Патриарх, четыре митрополита и архиепископа получили ордена Трудового Красного Знамени, еще несколько человек – ордена Дружбы Народов. А христианское чествование состоялось 12 июня в наполовину восстановленном Даниловом монастыре. Пимен и приехавшие на торжества Патриархи Антиохийский, Иерусалимский, Грузинский, Румынский, Болгарский и архиепископ Кипрский совершили совместную литургию.