Но не успели затихнуть бои в одном месте, как разгорелись в других, в Южной Осетии и Абхазии. Руководство Грузии культивировало ярый шовинизм и русофобию. Притесняли и национальные меньшинства, населявшие их республику. И надо сказать, что Грузинская Патриархия полностью поддерживала политику своего правительства. Богослужения на церковнославянском и русском языках на территории Грузии были запрещены, даже в русском женском монастыре. Из-за начавшихся гонений почти все русские священники и монахи покинули эту страну. Однако осетины и абхазы не смирились, проводили референдумы о выходе из состава Грузии, присоединении к России. Но они не получили поддержки ни Горбачева, ни Ельцина. А грузины развернули карательные операции, двинули на них войска.
На помощь снова потекли добровольцы из разных мест. Южная Осетия отбилась. Из Абхазии вторгшихся грузин выгнали прочь. Ельцин опять выступил посредником, были заключены перемирия. Но Борис Николаевич по-прежнему шел на поводу у Запада, подыгрывал грузинскому президенту Шеварднадзе. Поэтому в соглашениях оговаривалось «сохранение территориальной целостности Грузии». Обе республики остались непризнанными. В отношении Абхазии были введены международные санкции, запрещавшие торговые, финансовые, дипломатические отношения, транспортное сообщение с ней на государственном уровне – и Россия присоединилась к этим мерам.
Но и в Южной Осетии, и в Абхазии часть жителей были православными. Здешние храмы и приходы относились к Грузинскому Патриархату. Однако после операций тбилисских карателей озлобление было велико, всем грузинам пришлось бежать отсюда, в том числе и священникам. В обеих республиках верующие обратились в Русскую Православную Церковь, просили принять их под свою эгиду. Вроде бы дружить с грузинским Патриархом Илией после его гонений на русских у Московской Патриархии причин не было. Но и Алексий II четко следовал политике своего правительства. То есть, позиции Ельцина. Объявил, что Южная Осетия и Абхазия остаются канонической территорией Грузинского Патриархата, принять их отказался.
Белорусская автокефальная церковь родилась только после войны, в эмиграции. Там она и пребывала. Была слабенькой, малочисленной. Вдобавок перессорилась между собой. В США, Канаде, Австралии, появилось несколько «предстоятелей», враждующих и не признающих друг друга. Они тоже попытались создавать свои структуры на родине, но, в отличие от украинских «автокефальников», без всякого успеха. Сказался совсем другой менталитет белорусов, у которых национализм и русофобия никогда не имели корней. А «белорусская оппозиция», подкармливаемая и направляемая Западом, начавшая внедрять среди молодежи искусственные националистические модели, потянулась вовсе не к «автокефальникам», а к более солидной фирме, униатам.
Организацией «народной автокефальной церкви» в Белоруссии занялся некий Петр Гуща – его ранее привлекали за растление малолетних, но осудили по более мягкой статье, за злостное хулиганство. Когда белорусские власти завели на него новое дело, он сбежал за границу, стал еще одним «предстоятелем в изгнании». Главой «автокефальной церкви» объявил себя и бывший священник РПЦ Иван Спасюк, запрещенный в служении и изверженный из сана. Пытался строить храм с собственной резиденцией в Гродненской области, но правительство не позволило. Он тоже эмигрировал и обратился во «Всемирный Американский Патриархат», совершенно самодеятельную организацию, где всех желающих возводят хоть в «епископы», хоть в «патриархи». Спасюка тоже возвели, он стал «патриархом всея Беларуси» и таким образом еще увеличил количество «предстоятелей в изгнании», никем не признанных, в том числе и друг другом. А на родине в итоге всей этой свистопляски остался только один приход белорусских «автокефальников», Святой Ефросинии Полоцкой в Минске, где стал служить протоиерей Леонид Акалович, ушедший из РПЦ, неведомо кому подчиненный, но связанный и с либеральной оппозицией, и с униатами.
А между тем, и в самой России царил полный разброд и развал, «лихие 90-е». Разгул бандитов, кровавые разборки мафии, злоупотребления на всех уровнях. Ограбление населения с невыплатами зарплат и пенсий, жульничеством «финансовых пирамид». Расцвет «дикой» уличной торговли, превративший площадей в базары, расползание злачных заведений. Акции протеста, забастовки, мешанина самых разнообразных партий и движений. Хищнические «приватизации» государственной и народной собственности. В такой обстановке и в церкви появилось множество ответвлений и расколов.
Мы уже отмечали, как в «перестройку» РПЦЗ решила конспиративно создать базу в России, и заезжий епископ Варнава рукоположил «тайного епископа» Лазаря Журбенко. Сейчас он из тайного стал явным, зазывал прихожан и священников в альтернативную церковь, к зарубежникам. А за ним под юрисдикцию РПЦЗ перекинулся архимандрит Валентин (Русанцов). Его еще в 1973 году привлекали к уголовной ответственности за мужеложство, но нашлись покровители, замяли дело. Но дальше накопились конфликты с церковным начальством, а в РПЦЗ его приняли с распростертыми объятиями и с ходу рукоположили в сан епископа Суздальского и Владимирского.
Но два «епископа», Журбенко и Русанцов, принялись соперничать и цапаться между собой. Тогда Синод зарубежников решил создать в России постоянное представительство. В 1992 году опять прислал епископа Варнаву (Прокофьева). Но теперь уже не конспиративно. Ему ставилась задача организовать Синодальное подворье РПЦЗ в Москве, урегулировать склоки между двумя «епископами» и руководить ими. Варнава сумел занять один из корпусов бывшей Марфо-Мариинской обители (в то время здание принадлежало поликлинике, но было заброшено). Но новый руководитель российских структур РПЦЗ повел себя слишком скандально. Вокруг него стали собираться «Память», другие радикальные организации, в том числе провокационные – об их создании в свое время позаботился тот же генерал ГКБ Бобков.
Варнава участвовал в их шествиях и демонстрациях, благословил погром редакции газеты «Московский комсомолец». Но этим он круто подорвал авторитет РПЦЗ в нашей стране. До сих пор на зарубежников ориентировалась в основном либеральная, диссидентствующая паства, воротившая носы от «советской» Патриархии. Теперь подобная публика перепугалась и отшатнулась от них. А когда Варнава решил «воссоединиться» с «Киевской патриархией», то в Синоде РПЦЗ сочли, что это уже слишком. Отозвали его из России. (Хотя Варнава, назначенный представителем своей Церкви на Святой Земле, учинил еще один скандал. Вопреки предписанию своего Синода, не пустил в Елеонский монастырь приехавшего Патриарха Алексия II и Ясира Арафата. За это зарубежники крепко поплатились. Власти Палестинской автономии отобрали у них другой монастырь, в Хевроне, и передали Московской Патриархии. А Варнава вскоре поругался и со своим начальством, был лишен сана и запрещен в служении.)
Но и Синод зарубежников, совершенно не знающий Россию, продолжал творить глупости. Отозвав Варнаву, назначил «епископа» Валентина (Русанцова) экзархом РПЦЗ на территории СССР. Его правой рукой стал еще один перебежчик из РПЦ, Михаил Ардов (Зигберман). Он переквалифицировался в священники из литераторов. Но и в Зарубежной Церкви эти деятели задержались недолго. Создали собственную «Российскую православную свободную церковь», она же «автономная церковь», где Русанцов произвел себя в митрополита, Ардов стал протоиереем. А свою деятельность они нацелили на дальнейшее раскольничество и дискредитацию Московской Патриархии.
Ардов выпускал сборники анекдотов про священников, давал скандальные интервью – он стал любимцем телевизионщиков, его приглашали на разные передачи (в облачении священника, а зритель разве разберет, из какой такой церкви?). Русанцова запрещали в служении и отлучали и в РПЦ, и в РПЦЗ, но ему и его помощникам было на это плевать. Они наводили мосты с «Киевским патриархатом» Филарета Денисенко. Потом Русанцова арестовали, судили по обвинению в педофилии. Но на вопрос тележурналистов, каким ударом это станет для их «церкви», Ардов цинично ответил: «Для нас это принесет только пользу. Люди все равно подумают на Московскую Патриархию».
И ведь действительно, многие не разбирались, где и какое «православие»! Например, в «храм» Ардова, кладбищенскую часовню на «Водном стадионе», ходили старушки из ближайших домов, не задумываясь, что «церковь» совсем не та. Ардовских «священников» очень полюбили реконструкторы, приглашали на свои фестивали. Им очень импонировали «батюшки», «свои в доску». И у костра вместе посидят, и выпить могут как следует, и песни под гитару погорланить. Впрочем, это было характерным для тогдашнего населения России. Тяга к духовной жизни проснулась у многих – но они, вынырнув из атеистической пустоты, ничегошеньки не понимали в подобных вопросах. Искали наугад. Хватались за первое, что им попалось.
А кроме РПЦЗ, «Киевского патриархата», «автокефальников», «российской свободной церкви», возникли еще и «катакомбная церковь», «истинно-православная церковь». Только они уже не имели ничего общего с «катакомбниками» и «истинно-православными» 1920 – 1930-х, не принявших компромисс с большевиками Патриарха Тихона и Декларацию митрополита Сергия. (Кстати, вскоре после восшествия на престол Алексия II Архиерейский Собор постановил – Церковь больше не считает себя связанной этой Декларацией. Но при этом совершенно справедливо подчеркнул, что ереси в ней не было). Нет, у современных раскольников их «катакомбность» и «истинно-православность» заключалась только в том, чтобы никому не подчиняться и делать, что вздумается. И при этом вербовать собственную паству. Желательно – доверчивую, экзальтированную, щедрую.
Еще одним раскольником стал священник-диссидент Глеб Якунин, о котором ранее уже упоминалось. Он превратился в ярого прозападного «правозащитника», приветствовал расчленение Советского Союза. Архиерейский Собор РПЦ принял постановление, запрещавшее священникам заниматься политической деятельностью. Но Якунин его проигнорировал. Избирался депутатом Верховного Совета России, потом Государственной Думы, где сомкнулся с либеральными «правозащитниками», принялся бороться за права кришнаитов, саентологов, «Церкви объединения», «Богородичного центра» и других губителей душ. Патриархия лишила его сана, запретила в служении. Но он перешел к Филарету в «Киевский патриархат», затем в «истинно-православную», затем создал свою собственную, «апостольскую церковь», продолжая при этом «правозащитную деятельность». То есть передавая на Запад клевету, н