По ходу всех этих склок взгляды Диомида на саму Церковь тоже менялись. В июне 2008 года, когда несколько священников из его сторонников перестали поминать Алексия II на службах, их лидер указал, что «этого делать нельзя, надо сохранять единство». В августе, после провозглашения анафемы, он стал учить, что сам перестал поминать Патриарха, «но если нет храма, где Святейшего не поминают, ходите в эти храмы», только надо отказываться от еретических учений. А в октябре, после решения Синода, призвал своих сторонников не ходить в храмы РПЦ, поскольку они «еретические», там больше нет настоящих Таинств и благодати. Указал, что им надо создавать собственные общины.
Диомид предал анафеме ереси «имяборчества», цареборчества и экуменизма и объявил, что возрождает «Святейший Правительствующий Синод», как при царе. Для этого он единолично (что недопустимо по церковным канонам) рукоположил в «епископы Богородские» своего брата Феофила и в «епископы Тверские» проходимца Корнилия Радченко. Они перехватили эстафету «покаянчества», стали проводить «Всенародные чины» у памятника Николаю II в Тайнинском. Но сам Диомид движение, возникшее в его поддержку… так и не возглавил. Причины предполагают разные. Боялся, что его убьют «масоны». Боялся, что посадят. А может и не чувствовал за собой таких способностей, вести за собой массы.
Он все время проторчал у себя на Чукотке! И даже учредив самозваный «Синод», поставил председателем брата. А сам обосновался на Чукотке, в поселке Мыс Шмидта, где был небольшой приход его последователей. Посетивший его историк Роман Силантьев рассказывал: когда Диомид сломал ногу, к врачу не обратился. Боялся, что «масоны» залечат его до смерти. Но без него и все движение рассыпалось. Мгновенно. У радикальных осколочков и секточек, присоединившихся к нему, имелись свои лидеры. Другие верующие или примыкали к ним или возвращались в храмы Патриархии.
Отсюда еще раз видно, что оппозиционный епископ был дутой фигурой. Действовал не он, а другие, используя его имя. Кто? На слуху были националисты Михаил Назаров, Константин Душенов. Но их ресурсов было бы совершенно недостаточно, чтобы взбаламутить столь разнородные силы, мобилизовать СМИ. А газета «Аргументы недели» сообщала: «Говорят, что епископа Диомида негласно поддерживает наместник Сретенского монастыря архимандрит Тихон» [128]. Правда, мотивы приводились совершенно неубедительные, якобы борьба между «путинской» и «медведевской» группировками в Церкви. Но стоит отметить, что подобные слухи были, и Тихона считали способным на такую интригу.
Как бы то ни было, многие вопросы остались без ответа… А скандал, между прочим, имел еще одно немаловажное последствие. Возрождение православия на Чукотке заглохло, структуры здешней Церкви раскололись и развалились, часть священников поснимали и запретили в служении. Зато беспрепятственно утвердилось язычество. Чукчи в полной мере восстановили его как национальную религию, не позволяют распространять христианство на своей земле, рушат даже Поклонные Кресты на берегу моря, на дорогах. Хотя Православие было одной из нитей, привязывающих их к России. Тоже ведь результат для кого-то.
Как видим, Патриарх Алексий II до последней возможности старался смягчать ситуацию, не доводить до такой крайности. Уличать его в «отступничестве» при молитве в соборе Парижской Богоматери было, конечно же, подтасовкой. Совместные службы с католиками регулярно бывают в Бари, у святых мощей Николая Чудотворца, и их участников никто к отступникам не причисляет. Царь Иван Грозный приглашал на службу иезуита Поссевино. И у последующих Государей в храмах бывали иноверцы – высокопоставленные гости, дипломаты. Никто не причисляет к отступникам и монастыри Святого Афона, хотя туда наезжают и католические, и протестантские паломники (например, постоянно наведывается британский принц Чарльз).
Совершал ли Алексий II ошибки в своей жизни и служении? Да, разумеется, как любой человек. А тем более, занимая Патриарший престол в столь трудное, переломное время. В столь сложном окружении: церковном, государственном, внешнеполитическом. В столь катастрофической атмосфере общего разрушения морали, культуры, духовности. Без ошибок пройти этот путь было просто невозможно. И не нам обвинять в них. В полном хаосе распада СССР Алексий II сохранил Церковь и добился ее нового расцвета. Когда он принимал Престол, в Московской Патриархии числилось 9 734 прихода, 35 монастырей, 8 100 священников и диаконов. К концу 2008 года приходов стало 29 263, монастырей 804, священников и диаконов 30 670.
Соответственно, разрасталось и число верующих мирян. Да, священнослужители оказывались совершенно разными по своей квалификации, нравственным устоям, душевному складу, устремлениям. И прихожане тоже. Кто-то «прирастает» к храму, кто-то заглядывает туда раз в несколько лет. Истинную Веру все равно знает только Господь. Но ведь в любом случае умножение людей, соприкасающихся с Церковью, хотя бы потянувшихся к ней, становится крайне важным в эпоху общей бездуховности. Сползание России в глобальную пропасть затормозилось…
Мешал ли кому-нибудь Алексий II? Безусловно. В первую очередь, тем самым силам, которые вели нашу страну в эту пропасть, в «новый мировой порядок». Здоровье Патриарха было уже слабым. Он перенес несколько инфарктов, страдал ишемической болезнью сердца, неоднократно проходил обследование и лечение за границей. 4 декабря 2008 года, на праздник Введения Пресвятой Богородицы, Алексий II совершил Литургию в Успенском соборе Кремля. Потом поехал в Донской монастырь, отслужил молебен у Мощей Святителя Тихона (Белавина) – была годовщина его интронизации. А 5 декабря руководитель пресс-службы Патриархии Владимир Вигилянский известил, что Алексий II скончался в своей резиденции в Переделкино «час – полтора часа назад». Причиной смерти была объявлена острая сердечная недостаточность.
Но сразу же поползли зловещие слухи об убийстве. Сперва стала распространяться версия, что Патриарх погиб в дорожно-транспортном происшествии, что его машина столкнулась с КамАЗом. Потом стали всплывать факты, что Святейшего нашли в ванной, весь пол был залит кровью, а на стенах были кровавые отпечатки рук. Поначалу такие сведения начисто опровергались. Лишь спустя 9 месяцев, 4 сентября 2009 года, после того, как известный артист Станислав Садальский открыто высказался об убийстве в интервью журналу «Собеседник», с разъяснениями агентству «Интерфакс» выступил пресс-секретарь Патриархии Вигилянский. Рассказал, что Алексий II никого не допускал в свои покои, у него не было и «тревожной кнопки, потому что Патриарх, как говорят, был против». Упал во время приступа и ударился затылком, отсюда и кровь.
Подробные ответы Садальскому дал бывший референт Патриарха протодиакон Андрей Кураев. Выкручивался он весьма скользко. Дескать, «как таковой сердечный приступ не убил бы Патриарха… Возможно, что приступа не было вообще. Просто пожилой человек при каком-то повороте или резком движении на секунду утратил координацию движений – и упал. Но, падая, затылком ударился об угол стула. И этот угол перебил вену». «Дело было во внутренних покоях Патриарха, которые он сам запирал на ключ. Двери двойные, шумоизоляция от остального здания… Стоны Патриарха никто не расслышал. Ключей от его покоев не было даже у охраны». Только в 8.30 утра взломали двери и обнаружили тело. По словам Кураева, считали неудобным извещать, что Алексий II умер, отправившись в туалет, чтобы не порадовать «раскольников», отсюда и возникла «маскировочная» версия о ДТП. «Понятно, что у прокуратуры возникло множество вопросов» («Независимая газета», 14.09.2009).
Да, вопросов осталось много. Почему старый и больной человек с кардиостимулятором ночевал один? И запирался изнутри? (Значит, чего-то опасался?) Почему не было тревожной кнопки? Почему спохватились и начали вскрывать двери так поздно? Что это за стулья, способные перебить вену? Почему нигде не фигурируют записи видеонаблюдения покоев Патриарха? Где данные медицинской экспертизы – если даже Кураеву пришлось гадать, был ли приступ или вообще не было? Эти вопросы, как и многие другие, до сих пор остались без ответа…
Гроб Патриарха был выставлен в Храме Христа Спасителя. Съехались главы Православных Церквей, делегации других конфессий, руководители и представители многих государств. Попрощаться со Святейшим прошло у гроба более 100 тыс. человек. Отпевание возглавил Константинопольский Патриарх Варфоломей. Местоблюстителем русского Патриаршего престола стал митрополит Кирилл (Гундяев). Но во время отпевания ему вдруг стало плохо, его подхватили и увели в алтарь. Похоронили Алексия II в старом Елоховском соборе. Стоит отметить, что даже из оппозиции, только что клеймившей его за «отступничество», за «гонения» на Диомида, негативное отношение к Патриарху сохранили очень немногие, лишь самые отъявленные раскольники. А большинство вчерашних противников сразу же после его смерти диаметрально изменили свое мнение. Заговорили об Алексии II как о личности светлой, достойной, настоящем Предстоятеле Русской Церкви.
Глава 24О Старцах и проходимцах
В Церкви менялась целая эпоха. Ушел Патриарх. Ушло и поколение святых Старцев, отмаливавших грехи России, хранивших ее своими молитвами. Они оберегали и саму Церковь в бурях расколов и «новых веяний», всегда могли указать и рассудить, что правильно, а что нет. Отцы Кирилл (Павлов), Николай (Гурьянов), Иоанн (Крестьянкин). О герое Сталинграда Старце Кирилле в прошлых главах уже рассказывалось. Бывший фронтовик стал великим подвижником и молитвенником, был духовником Троице-Сергиевой Лавры и трех Патриархов: Алексия I, Пимена и Алексия II. К нему отовсюду ехали паломники, получая наставления и помощь в своих проблемах. Но Алексий II перевел его из монастыря в свою резиденцию в Переделкино, попасть к нему стало очень непросто, по сути он оказался в «золотой клетке». Старец много трудился, только писем отправлял до 5 тыс. в год. В 2003 году, в возрасте 84 лет, он перенес инсульт – остался жив, но лишился возможности двигаться, общаться с внешним миром, мог только молиться.