А Патриарху очень быстро пришлось пожалеть о своем отношении к «всенародным протестам» и «демократии». Ведь удар нацеливался не персонально на Медведева с Путиным. Он нацеливался на доламывание традиционной России. В том числе и Православия. В феврале 2012 года, в струе тех же акций протеста, произошла провокация в Храме Христа Спасителя, «панк-молебен» феминисток группы «Пусси Райот». Одновременно либеральные СМИ принялись выплескивать компромат на самого Патриарха. Вспомнили историю еще 1990-х, когда правительство предоставило Церкви налоговые льготы, освободило от пошлин на ввоз гуманитарных грузов, а финансово-торговая группа «Ника», связанная с Отделом внешних церковных связей (которым руководил Кирилл), воспользовалась этим для беспошлинного импорта сигарет [48].
Подняли случай на Украине – там журналисты раструбили, что на руке Патриарха были швейцарские часы «Бреге» стоимостью 30 тыс. евро. А «придворные» фотографы усугубили курьез. На портрете Кирилла часы убрали фотошопом, а в отражении на полированном столе они остались. Всплыл и скандал 2010 года, когда некая Лидия Леонова подала в суд иск почти на 20 млн. руб. против бывшего министра здравоохранения Шевченко. Он делал ремонт, и в квартиру, расположенную над ним, попало много пыли, пострадали антикварная мебель, редкие книги. А попутно открылось, что квартира принадлежала Патриарху, Леонова была его троюродной сестрой. Сейчас все это принялись полоскать в прессе, интернете, на телевидении.
Кстати, если оценить по сути, то подобные обвинения были сущей мелочью. В 1990-х разные фирмы, в том числе и связанные с Церковью, еще не то вытворяли. Некоторые батюшки в те годы получали для своих храмов в подарок колокола с отлитыми на них словами «От братвы» – и принимали с благодарностью, вешали, звонили. Нет никаких доказательств, что с импортом сигарет был как-то связан сам Кирилл (и уж тем более в личных корыстных целях). И почему бы Патриарху не иметь дорогих часов, элитную квартиру, подаренную при Ельцине, большую личную библиотеку? Журналисты, вопившие о нарушении монашеского «обета нестяжания», уж никак не могли претендовать на образцы праведности. Не могли претендовать и на компетентность в делах Церкви, хотя бы малейшую. Зато те же самые СМИ делали кумиром публики и лидером «Болотной революции» Немцова, напрочь замалчивая о его делишках на постах губернатора и вице-премьера. А там было куда покрупнее часиков и квартиры. Замалчивали и делишки его помощника Касьянова, которого в правительстве при Ельцине прозвали «Миша два процента», намекая на таксу «откатов»…
Но Кирилл и Патриархия восприняли посыпавшиеся нападки крайне болезненно. Вместо того, чтобы проигнорировать тявканье и поставить себя выше, начались оправдания – зачастую весьма неуклюжие, дающие поводы для новых укусов. Зазвучали и заявления об организованной кампании по дискредитации Патриарха и Церкви. Как оно и было на самом деле. Либералы взялись «разоблачать» Кирилла именно для того, чтобы подорвать авторитет самой Церкви, отвратить от нее слабых в вере или тех, кто только начал тянуться к ней. И еще из-за того, что с Церковью была связана светская власть. А Патриархии, почувствовавшей опасность, оставалось обращаться за защитой тоже к светской власти.
Что ж, она в данном случае оказалась на высоте. Впервые в истории сценарий «цветных революций» провалился. Невзирая ни на какие митинги, Путин был избран Президентом. Самые массовые и агрессивные манифестации пресекли полицией. Против палаточных городков инициировали обращения граждан, что они мешают нормальной жизни. Разогнали очень даже легитимно, по постановлениям суда. Был принят новый закон о митингах, ужесточающий наказания за нарушения при их проведении, расширяющий возможность не разрешать их. Внесли поправки в закон о некоммерческих организациях, прижавшие регистрацию оппозиционных сообществ. Организаторов и активистов буйных акций стали задерживать, штрафовать, кое-кого и сажать. Без всяких политических обвинений, за конкретные нарушения законов. Мягко, но эффективно.
Парламентская ассамблея Совета Европы осудила антимитинговые законы, Европейский Суд по правам человека вступился за «ущемленных» смутьянов. Но и эти вмешательства были оставлены без внимания. Шумные сборища выдыхались, становились неопасными. Светская власть одернула и провокаторов против Церкви. Две участницы «панк-молебна» в Храме Христа Спасителя на два года отправились за решетку по статье «хулиганство», одна получила условный срок (и мировая «общественность» восславила их как «узниц совести», борцов за «свободы»). Но в Кремле не могли не оценить двойственную, уклончивую позицию Патриарха в разгар кризиса. Прежняя близость и доверие, существовавшие при Алексии II, не восстановились.
Но подобная двойственность была характерной для Кирилла и в других вопросах. С одной стороны, он вроде бы выступал решительным, жестким, отстаивал патриотические и духовные ценности. С другой, склонялся к компромиссу с либеральными взглядами, желал выглядеть «современным». Например, в «Основах социальной концепции РПЦ», принятых на Архиерейском Соборе 2000 года, четко отмечалось, что Церковь не признает политику мирового сообщества поощрять гомосексуализм, «решительно противостоит попыткам представить греховную тенденцию как «норму»», «осуждает всякую пропаганду гомосексуализма».
Однако в декабре 2009 года Патриарх Кирилл встретился с Генеральным секретарем Совета Европы и высказался гораздо мягче: «Мы принимаем любой выбор человека, в том числе в сфере сексуальной ориентации. Это личное дело человека. Но признание этого факта не меняет нашей позиции в отношении к самому явлению… религиозные традиции всех народов свидетельствуют, что гомосексуализм яволяется грехом». Однако тут же оговорился, что «совершающийся грех не должен наказываться». «Поэтому мы всегда выступали категорически против любых репрессий и дискриминации людей иной сексуальной ориентации».
Хотя такой «компромисс» вызвал бурю с обеих сторон. Западное сообщество возмутилось, что извращение назвали грехом. Но и в России поднялись протесты. Например, родительские комитеты из Екатеринбурга заявляли, что не прекратят борьбу с «пропагандой педерастии в школах», с гей-клубами, гей-парадами – и что же получается, Патриарх против такой борьбы? А дальнейшие события показывали, что «компромиссы» тут никак не возможны, надо делать однозначный выбор. В 2013 году Европейский Суд по правам человека вынес вердикт, что «свобода собраний» распространяется и на гей-парады, и это «право человека» тоже необходимо соблюдать.
Но тут уж свою позицию высказала не только РПЦ. Было принято заявление Межрелигиозного совета России, совместное с мусульманами, иудеями, буддистами. «Пропаганда гомосексуализма» категорически осуждалась, предлагалось принять против нее законы на региональном, а еще лучше на федеральном уровне. Представительство Московской Патриархии в Страсбурге представило Европейскому суду по правам человека свой доклад, где указывалось, что защита прав «меньшинств» переросла в откровенную дискриминацию «большинств», в ограничение свободы слова для тех, кто не принимает извращений «по религиозным, нравственным и иным убеждениям».
Сам Кирилл стал выражаться гораздо более решительно, на Рождество Христово в 2013 году назвал гомосексуализм «пороком, который социально одобрялся только во времена упадка римской и иных цивилизаций», причислил его к явлениям, ставшим «главной угрозой для России, свидетельствуя об утрате веры». Но… в том же 2013 году разразился скандал в Казанской духовной семинарии. Студенты жаловались на домогательства со стороны руководства. Была направлена комиссия во главе с митрофорным протоиереем Максимом Козловым, и вопиющие факты подтвердились. А Синод и Патриарх не стали предавать огласке результаты расследования, дело замяли, проректор семинарии игумен Кирилл (Илюхин) уволился как бы по собственному желанию, но позже обнаружился в том же сане и в такой же должности в Тверской епархии.
Одним из сотрудников, приближенных к Кириллу, являлся Андрей Кураев. Очень квалифицированный богослов, профессор Московской духовной академии, читал лекции и в МГУ. Но человек, весьма далекий от принципиальности. На выборах Патриарха он помогал копать и подтасовывать компромат на конкурентов Кирилла [124]. После его избрания был награжден саном протодиакона, стал членом Синодальной богословской комиссии и Межсоборного присутствия. Кураев оказывался нужным и в скользких ситуациях, когда требовалось выкручиваться, отвечать на те или иные обвинения журналистов. Но теперь он разгласил в своем блоге о том, что случилось в Казани, стал писать, что в Церкви существует влиятельное «голубое лобби». После этого его сразу же уволили из Духовной академии, он лишился лекций в МГУ и в новый состав Межсоборного присутствия не вошел. Кураев обиделся и стал кормиться в либеральных СМИ различными обвинениями РПЦ и Патриархии (кстати, и здесь не стесняясь подтасовок).
Ну а что касается «симфонии» с властью, то еще одним препятствием к ней стали события на Украине. И в данном случае Патриарх опять проявил двойственность. В мае 2013 года рядом с Кремлем открывали памятник Священномученику Патриарху Гермогену. Работу по его созданию начинало и вело движение «Народный Собор», но дипломатично уступило первенство Кириллу. На церемонии открытия он произнес прекрасную речь. Открыто, не смягчая акцентов, говорил об убийстве Святителя Гермогена поляками, о западной попытке уничтожить Веру и русскую цивилизацию в период Смуты. Но миновало всего полгода, и закипела точно такая же борьба.
Украинские либералы и националисты рвались в альянс с Западом, продавили соглашение об ассоциации своей республики с Евросоюзом. А для этого требовалось и признание в полном объеме «прав человека», в том числе гомосексуальных безобразий. Закипело возмущение и у верующих, и у коммунистов, и просто у здравоомыслящей части населения. К тому же ассоциация с Евросоюзом отрывала Украину от России, а с ней поддерживались основные экономические и культурные связи. Президент Янукович и его правительство стали тормозить соглашение. 21 ноября 2013 года объявили, что приостанавливают его подписание для «обеспечения национальной безопасности» и «восстановления утраченных объемов производства и торго