во-экономических отношений с Российской Федерацией».
Но у иностранных спецслужб и украинской оппозиции было все уже подготовлено. В тот же день грянуло повторение «революции», «Евромайдан». Центр Киева заполонили массы возбужденных молодых людей, рос палаточный городок. Власти бросили спецподразделения МВД «Беркут», митингующих разогнали. Но по всему миру раздули возмущение «расправой над студентами». А на Украине сразу стали формироваться отряды боевиков – якобы для защиты «Евромайдана». Оппозиционные партии создали «Штаб национального сопротивления», националистические группировки объединились в «Правый сектор». Забурлили беспорядки, «майданщики» стали захватывать административные здания. Разгромить их было вполне возможно, протестующие замерзли, устали, стали расходиться. Оставалось решительно очистить улицы.
Но 10 декабря Януковичу позвонил вице-президент США Байден и жестко потребовал, «чтобы сила не применялась». На следующий день прилетела американская делегация во главе с помощником Госсекретаря Нуланд, взялась «мирно урегулировать» конфликт. Принятые было на Украине законы об ужесточении ответственности за несанкционированные акции мгновенно были отменены. Вместо них объявили амнистию, выпустив всех арестованных хулиганов и активистов. Нуланд внушила Януковичу, что ради «мира» надо отправить в отставку правительство.
А лидеров оппозиции вызвали в Мюнхен на встречу с Госсекретарем США Керри и европейскими главами правительств. Керри им прямо указал, что Украина должна выбрать, с кем она: «Со всем миром или с одной страной» [14]. Отряды боевиков бесчинствовали, лилась кровь. Появились неведомые снайперы, убивающие сотрудников МВД, но и демонстрантов, нагнетая озлобление. Но военным и полицейским запретили применять оружие. В Киеве собрались министры иностранных дел Польши, Франции, Германии. Под общим давлением Запада Янукович подписал соглашение с оппозицией и… сбежал. Власть досталась сторонникам Евросоюза – и украинским фашистам.
К чему это привело, известно. В Крыму отвергли таких правителей, разогнали сборища «евромайданщиков». Забурлил и весь восток Украины: Донецкая, Луганская, Харьковская, Запорожская, Днепропетровская, Одесская, Херсонская, Николаевская области. Крымские органы власти сумели быстро сорганизоваться, запросили помощь от России и получили ее. Провели референдум, и 18 марта был подписан договор о принятии Крыма в состав Российской Федерации.
В Донецке и Луганске в ходе противостояния стали создаваться свои отряды самообороны, вооружаться – и они отделились от Украины двумя республиками. Началась война. Была провозглашена и Харьковская республика, но здесь, как и в других восточных областях, слишком долго промитинговали, из Киева и западных районов перебросили «майданщиков», боевиков, фашиствующую молодежь, и подавили. В Одессе противников переворота загнали в Дом профсоюзов и подожгли…
Однако политическая борьба оказалась неотделимой и от духовной. Хорошо известно, что беспорядки на Украине и смену власти активно поддержали Ватикан и униаты. Агитацию за вхождение «в Европу» и «права человека» вел, в частности, Базилианский орден (униатский филиал ордена иезуитов). «Киевская патриархия» Филарета тоже не оставила своих старых друзей, была вместе с украинскими боевиками. В Киеве подзуживала их агрессивными призывами, благословляла на войну в Донбассе. Когда туда отправляли карательный батальон «Торнадо», сформированный из уголовников, сам Филарет напутствовал его: «Не нужно думать, что население Донбасса невиновно в своих страданиях. Виновно! И свою вину должно искупить страданиями и кровью! Поэтому их уничтожение – это не нарушение заповеди Божией! Это не убийство!».
Но и Украинская церковь Московской Патриархии повела себя очень уж двусмысленно. 30 сентября 2013 года, когда было объявлено о намерении Украины заключить соглашение с Евросоюзом, митрополит Киевский Владимир (Сабодан) выступил… «за»! Он подписал «Обращение Церквей и религиозных организаций к украинскому народу»: «Исторически так сложилось, что с давних времен украинский народ был частью европейского цивилизационного пространства…». Такая позиция вызвала негодование части верующих, митрополиту ответило Всеукраинское православное братство св. Архистратига Михаила: «Неужели Вы надеетесь, что, войдя в ЕвроСодом, наш народ сможет сохранить наши православные ценности?». Подобные послания братство направило не только предстоятелю УПЦ, но и президенту Януковичу, и Патриарху Кириллу. Но о его реакции нам ничего не известно.
Правда, митрополит Владимир (Сабодан) был уже очень стар и болен. Не исключено, что им или его именем манипулировали приближенные. Вскоре его заменил местоблюститель, митрополит Черновицкий и Буковинский Онуфрий (Березовский). Во время противостояния в Киеве он как будто поддерживал Януковича. Но потом сразу перекнулся к победителям. 1 марта 2014 года он направил обращение к Патриарху Кириллу «возвысить свой голос о сохранении целостности Украинского государства» – то есть за возвращение Крыма. 2 марта Онуфрий обратился и к Путину: «Предотвратите разделение нашего Украинского государства и святой Церкви». Патриарх ответил главе УПЦ, обещал сделать все возможное. «Те, в чьих руках находится власть, обязаны не допустить насилия и беззакония. Украинский народ должен сам, без внешнего воздействия, определять свое будущее».
Возможно, Патриарх и в самом деле пытался что-то внушить Путину. Мы не знаем. Но мощно бурлила «Русская весна» – а тот, кого считали идеологом «русского мира», хранил по этому поводу полное молчание! Восоединению с Крымом радовались и местные жители, и Россия. 18 марта 2014 года Путин произнес речь перед Федеральным Собранием, и сразу после этого состоялось подписание договора о принятии Крыма в состав России. Присутствовали духовные лидеры мусульман, иудеев. Православную Церковь представлял только один митрополит Ювеналий (Поярков). Без Патриарха. Его на торжественной церемонии воссоединения не было [26].
Многие верующие обратили тогда внимание на совпадение – 18 марта. Это был день памяти великого подвижника, архиепископа Симферопольского и святого Исповедника Луки (Войно-Ясенецкого). Но говорили об этом миряне. Или рядовые священники, монахи. Патриарх о таком совпадении не упомянул нигде. Промолчал… От Онуфрия 7 апреля последовало еще одно обращение к Путину о сохранении территориальной целостности Украины. Но Московская Патриархия по-прежнему хранила молчание о событиях в соседней республике, о Крыме, о войне на Донбассе. Как же так, почему?
Позиция митрополита Онуфрия (Березовского) понятна. Он перепугался, что новая власть на Украине сделает ставку на конкурентов, на «Киевскую патриархию», и старался заслужить расположение этой власти. Уж по каким мотивам старался, искренне симпатизируя «майданщикам» или вынужденно, остается для нас неведомым. Но он всячески пытался зарекомендовать себя «верным». А Патриарх заопасался, что… Украинская Церковь уйдет от него. Провозгласит автокефалию. Перекинется к Константинопольскому Варфоломею. Правда, денежных поступлений от нее Московская Патриархия давно уже не получала. По условиям предоставленной автономии все деньги оставались там же, на Украине. Но Украинская Церковь была крупнейшим экзархатом Патриархии, 13 тыс. приходов. Без нее РПЦ теряла первое место (по величине) среди Православных Церквей.
Против линии Путина Кирилл, конечно же, не смел выступать. Но демонстрировал, что он здесь ни при чем. И вообще, будто Церкви политика не касается. В данном случае очень пригодилась его прежняя позиция по Грузии: канонические границы не зависят от политических. Таким образом, получалось, что для Церкви ничего не изменилось. Крым перешел к России, а три православных епархии в Крыму остались в составе Украинской Церкви. (Кстати, многие крымские прихожане и большинство приезжих паломнков, туристов, об этом до сих пор не догадываются – что их деньги идут в Киев, и священники там ставятся из Киева. А если быть точнее, то в Крым стали присылать священников с Западной Украины.) Донецк и Луганск отделились – но Донецко-Мариупольская, Северодонецко-Старобельская, Луганско-Алчевская епархии тоже остались в составе Украинской церкви.
На войну в Донбассе Патриарх отреагировал только 17 июня 2014 года, благословил во всех храмах читать на Литургии особую молитву «О мире и преодолении междоусобной брани на Украине». У Господа просят: «Призри милостивным оком Твоим на скорбь и многоболезненный вопль чад Твоих, в земли Украинстей сущих. Избави люди Твоя от междоусобныя брани, утоли кровопролития, отврати надлежащия беды. Лишенныя крова введи в дом, алчущая напитай, плачущая утеши, разделенныя совокупи». Хотя в Донбассе жители оскорбились бы, что их числят «в земли Украинстей». А слова «разделенныя совокупи» можно понимать двояко. Как воссоединение разделившихся семей и друзей. Но и как возвращение Донбасса в состав Украины. В общем, Московская Патриархия постаралась так приспособиться, чтобы не ссориться с московскими властями, но и с киевскими тоже.
А в самой войне снова проявилось «расслоение» Русской Церкви. Ведь многие ополченцы и добровольцы на Донбассе осознавали себя именно воинами за Веру! Отряды формировались не только под лозунгами единства с Россией и неприятия украинских шовинистов, но и «Европа – Содом и Гоморра!». Бойцы прекрасно знали, что против них, особенно в карательных батальонах, сражаются униаты, и благословляются они униатами. Тяга к Православию у бойцов Новороссии была огромная. В гуманитарной помощи им везли не только одежду, продукты и медикаменты, но и целые машины Евангелия, молитвословов – и их расхватывали мгновенно.
Сюда ехали и рядовые российские священники – по собственной инициативе, неофициально. Собирали и везли гуманитарную помощь, а на месте окормляли воинов, исповедовали раненых, отпевали павших (а заодно и крестили, и даже венчали). Так же «неофициально» ополченцев окормляли в ряде храмов Ростова и других приграничных пунктов. Но автору известны и случаи, как в Москве некоторые священники отлучали от Причастия добровольцев, вернувшихся из Донбасса. Известны и другие случаи, как на театре боевых действий православные казаки обращались к батюшке местного храма, чтобы отслужил Литургию или молебен, а он подсказывал – пускай изобразят, будто его «похитили» или «заставили силой». Чтобы оправдаться перед Онуфрием и другим начальством, оставшимся за линией фронта…