Однако стоит коснуться и духовной стороны. Старообрядчество строго хранит букву древнего закона, держится за нее. Но вера-то стоит не на законе, а на Благодати! В какой Церкви, разве в старообрядческой, проявились такие столпы Православия как Серафим Саровский, Оптинские Старцы, Иоанн Кронштадский, Иоасаф Белгородский, Феофан Затворник, Святые Царственные Великомученики? А многочисленные чудотворные иконы, явленные в Русской Православной Церкви уже после раскола? Всех Скорбящих Радость, Споручница грешных, Умиление, Нечаянная Радость, Спорительница хлебов, Ахтырская, Порт-Артурская, Августовская, Державная иконы Божьей Матери и десятки других. Разве это не является зримым свидетельствомБблагодати? Выходит, что дело не в длине бороды, не в количестве перстов при крестном знамении, не в направлении крестного хода, «посолонь» или «противусолонь». А в чем-то неизмеримо большем. И получается, что старообрядчество просто обеднило собственную духовную жизнь, не признавая «никонианских» святых, скопом отвергая святыни, отличные от прежних канонов…
Да, живая Благодать в Русской церкви осталась. Была она и в «катакомбной», «истинно-православной» церквях. Но только в первом поколении, 1920 – 30-х годов, среди тех, кто сам был из верных подвижников РПЦ («истинно-православными» в то время называли общины имяславцев). Их ни в коем случае не стоит путать с современными «катакомбниками» и «истинными». Сейчас эти названия сплошь и рядом присваивают себе раскольники, откровенные еретики. (Например, «Русская катакомбная церковь истинно-православных христиан» представляет собой экстремистскую секту, отрицающую учение о Святой Троице, правила Вселенских Соборов, зато устраивающую моления с зажжеными крестами, у «иконы» «святого праведного Атаульфа, вождя германского», под коим понимается Гитлер.)
Благодать была и в РПЦЗ. Здесь тоже проявлялись святые подвижники. Архиепископ Иоанн Шанхайский (Максимович), митрополит Филарет (Вознесенский), епископ Нектарий (Концевич), архиепископ Аверкий (Таушев). Но можно отметить, что их было гораздо меньше, чем в этот же период в РПЦ, на Родине. И относились они, по большей части, тоже к первому поколению. К тем, кто вынес свою веру из России. В следующем поколении ученик Иоанна Шанхайского и настоящий подвижник иеромонах Серафим (Роуз) является, скорее, не правилом, а исключением. Очевидно, зарубежная обстановка, влияние западных стереотипов и менталитета все же не лучшая почва для прорастания семян Православия.
Что ж, в этой книге мы не обходили «острых углов», не скрывали и не вуалировали негативные явления в церковной жизни, откровенно либеральные или скрытые влияния, очень далекие от православия и вообще враждебные ему. Но еще раз повторим: Земная Церковь – это не только высшее Священноначалие, это не отдельные священники или категории священников. Это вся совокупность верующих – достойных и недостойных, со своими бесчисленными грехами, но и со своими праведниками, со святыми, даже никому не ведомыми, кроме Господа. И невзирая ни на что, живая Божья Благодать в Русской Церкви сохраняется. В конце концов, Господь посылает ее и через недостойных, согрешивших, оступившхся. Когда Спаситель счел нужным, то посылал ее даже через Иуду Искариота, отправленного к людям вместе с другими апостолами.
Да, в таких условиях, как сейчас, у простых людей возникает множество сомнений, и руководство Церкви не может их разрешить, а то и умножает. Появляются священнослужители, которым паства имеет все основания не доверять, но они оказываются в чести, идут на повышения. Как уже отмечалось, появляются и ложные святыни, лжемощи. А с другой стороны, среди верующих приобретают известность явные подвижники и Божьи угодники, но вопрос об их канонизации затирается или пресекается.
Но здесь стоит напомнить, что у православных никто не отнимает свободного выбора, в какой храм ходить, к какому священнику обращаться, а с каким не иметь дела. Где живет Благодать, где ее больше, где ее меньше, мы не видим и не знаем. Но ведь ее можно чувствовать, ощущать. Выше приводился пример, что в Храм Христа Спасителя многие верующие ходить не любят. Одна моя знакомая заглянула туда с ребенком, показать девочке главный собор страны. А дочка ей вдруг сказала: «Мама, а давай мы больше не будем сюда приходить…».
Представляется характерной и эпопея 2017 года, когда в Москву привезли частицу Мощей Святителя Николая Чудотворца, глубоко чтимого на Руси. Но предоставила ее католическая церковь, якобы в знак «дружбы» с РПЦ, и на частице мощей был развернут крутейший «бизнес-проект». Широчайшая реклама, плакаты висели по всем приходам, туда ринулись массы людей, даже в метро объявляли, что очередь начинается аж на «Фрунзенской». Но почему-то не было слышно ни об одном исцелении или ином проявлении Благодати (если бы они имели место, то о них, конечно, оповестили бы в полный голос). Зато от людей, непосредственно побывавших там, довелось слышать о головных болях, подавленном состоянии, стрессах, обострении нервных заболеваний. К сожалению, автору известен даже один летальный случай…
Но сколько существует обратных примеров? Сколько встречается храмов, монастырей, других святынь, которые как бы «согревают душу». Заглянешь туда свечку поставить, к иконе приложиться – а уходить не хочется. Невольно тянет побыть там подольше, а порой кажется – хотя бы и насовсем остаться. Разве это не признак Благодати? Что же касается святых, по каким-то причинам не удостоенных официальной канонизации, то никто не запрещает их народного почитания, келейных (домашних) молитв им. Ведь прославляют святых не комиссии, не Синод, не Соборы архиереев. Их прославляет Сам Господь, отметив некими явными знаками. Одних – даром чудотворения. Других – стойкостью в гонениях, мученической кончиной за веру. Третьих – нетленностью мощей. Четвертых – иными подвигами или признаками.
А к прерогативам Земной Церкви относится именно канонизация. Это работа уже в большей степени техническая. Засвидетельствовать чудеса или другие признаки святости, проверить их достоверность, после чего внести нового святого в богослужебный канон – установить дни его почитания, составить службы в его честь, молитвы, акафисты. Между прочим, никакой официальной общероссийской канонизации святого Владимира-Крестителя, очевидно, не было. Как и преподобного Сергия Радонежского и еще многих русских святых. Ни один Собор таких вопросов не рассматривал. Судя по всему, это произошло «явочным порядком». Допустим, преподобного Сергия почитали святым еще при жизни. Бог прославил его такими чудесами, что ни у кого сомнений не возникало. Продложали почитать и после преставления – и его имя так и вошло в святцы. Вошли дни его памяти, отмечавшиеся в Троице-Сергиевом монастыре, составлявшиеся там службы и молитвы. А канонизацию Александра Невского осуществил только Иван Грозный спустя 300 лет после его преставления. Канонизацию Андрея Боголюбского – Петр I, спустя 430 лет. Но народ все это время почитал их как святых.
Впрочем, для разрешения сомнений у православных давным-давно выработался способ проверки. Если возникли споры вокруг какого-то подвижника или связанной с ним святыни, если в душе колебания – попробуй помолиться этому угоднику келейно, мысленно. Изложить какую-нибудь насущную просьбу, важную для тебя. Если ты это сделаешь искренне, без лукавства, и если твоя просьба будет не во вред душе, святой откликнется. Именно для того, чтобы подкрепить твою Веру…
Да, Русская Православная Церковь сейчас очень неоднородна, линия ее руководства противоречива. Хотя она и всегда была неоднородна, и противоречий в ней всегда хватало. Закрывать на это глаза не нужно. Как раз попытками прятать ошибки и пороки очень эффективно пользуются враги Церкви. Но как относиться к ней, показали люди, которым самим было дано щедро, еще при земной жизни, соприкасаться с небесной Благодатью.
Взять хотя бы Царского молитвенника, святого Старца и Мученика Григория Распутина. Уж он-то сколько напастей претерпел от высокопоставленных архиереев, от послушных им священников. Но он поучал: «Причащайся как можно чаще и чаще ходи в храм, какие бы ни были батюшки. Считай батюшек хорошими, потому что ты как спасающийся – тебя враг искушает, а у него тоже семейство и он тоже человек. Ему бы надо поступить в исправники, а он пошел в батюшки». «Мы не к духовенству идем, а в храм Божий! Ну, да нужно подумать – худой, да батюшка. У нас искушения, а у него и поготову, потому что там у него шурин на балах, а теща-то у него кокетничала, а жена много денег на платья извела, и гостей-то у него предстоит много к завтраку. А все же почитать нужно его! Он есть батюшка – наш молитвенник» [32].
Другой пример – великий праведник и молитвенник Святитель Макарий (Невский). Над ним издевалось либеральное духовенство Синода и Москвы. У него были серьезные разногласия с церковной верхушкой и по догматическим вопросам. Мы уже рассказывали о том, как он заступился за гонимых имяславцев, оправдал их на суде. А после Февральского переворота самого Святителя Макария изгнали со всех постов. Он был персонально обижен будушим Патриархом Тихоном (Белавиным), незаконно избранным на его кафедру, очутился в ссылке… Однако авторитет его был настолько высоким, что не только «катакомбники», а даже ОГПУ предлагало ему отделиться от Московской Патриархии, возглавить «свою» церковь [87. с.63]. Но он же категорически отказался.
Наконец, возьмем и святого Старца Николая (Гурьянова). Ему довелось служить и во времена гонений, и во времена соглашательства Патриархии с коммунистическими властями, и во времена «никодимовщины», когда в РПЦ было даже официально разрешено причащать католиков. Но он не стал на путь «непоминающих», на службах возносил моления за Патриархов Алексия I, Пимена, вынужденных допускать такие вопиющие нарушения. А уж в период «демократизации» Старец лучше многих других оценивал новые угрозы, возникшие для Церкви, против него начало настоящую войну и собственное начальство Псковской епархии. Но ни к каким расколам он не присоединялся (хотя их активисты ох как мечтали бы получить такого духовного лидера!). А на вопросы паломников, встревоженных новшествами и нездоровыми тенденциями в Церкви, до какого времени можно будет ходить в храмы, отец Николай твердо отвечал: «До конца» [122, с. 764].