– Где я нахожусь?
– В Залипках. Село наше Залипки прозывается.
Это название юноша слышал впервые. Да он вообще мало что знал об окрестностях Дебричева.
– А до города далеко?
– Да верст двадцать будет с лишком.
Эва, куда его забросила ведьма! Не на другой конец света, но все-таки… За день столько не прошагаешь, тем более в его состоянии и по осенней грязи.
– А давно я тут лежу?
– Да второй день всего и пошел. Мужик мой тебя за околицей углядел – слышь, порты-то твои белели в траве, вот и заметил. Спина вся в синяках, ноги в кровь сбиты… Кто тебя так?
– Ведьма одна, – скрипнул зубами юноша. – Вот что, бабушка, мне надо в город вернуться.
– Воротишься, непременно воротишься. – Старушка захлопотала. – Вот отлежишься день-другой и воротишься. Ты сам-то откуда?
– Из столицы. По важному делу приехал. Меня зовут Юлиан… – он осекся. Внезапно дошло, что все необходимые бумаги и вещи остались в доме у той ведьмы. Он же поставил саквояж на лавку, разобрав только частично, – а ночью угодил в подвал. А что, если ведьма выкинула его добро в канаву? Или, чего доброго, устроила так, что теперь все уверены, что он умер? Нет, надо возвращаться!
– Я должен вернуться как можно скорее. – Он сделал усилие и сел на постели.
– Ишь чего удумал? – Старушка кинулась укладывать его обратно. – Только-только очнулся – и уже бежать нацелился! Вот они какие, нынешние-то! Нет бы хоть дух перевести, порадоваться, что из ведьминых лап живым выбрался, – а он бежать надумал!
– Пока я тут у вас лежу, в Дебричеве могло произойти все что угодно, – стоял на своем Юлиан. Он держался так стойко, что в конце концов старушка махнула рукой – мол, вечером воротится ее старик, там и решат, чего делать.
Хозяин дома, выслушав гостя, согласно кивнул головой. На другое же утро еще до рассвета юноша пустился в путь, но к тому моменту, когда он добрался до города, все уже случилось.
Юлиан прибыл в Дебричев только перед самой вечерней. Попросил доставить себя в центр города, к главному управлению полиции. Спрыгнул с телеги, приказав подождать, и решительно направился в кабинет к начальнику управы.
По счастью, тот был на месте – расхаживал по коридору, распекая стоявших перед ним навытяжку городовых.
– Это возмутительно! Это позор! Это никуда не годится! – еще на подходе услышал Юлиан его голос. – Я просто не нахожу слов! Вот как вы это можете объяснить?
– Виноваты, ваше благородие… Прощения просим, – вразнобой забормотали городовые. – Обещаем…
– Что обещаете?
– Отработаем! Исправим!
– Что исправите? – уже взвыл начальник полиции. – Что, если мы сами не знаем, что происходит?
– Ваше благородие, виноваты! – опять заблеяли городовые. – Мы ж это… того…
Юлиан приостановился, не желая попасть под горячую руку, но его все равно заметили.
– Марш на работу, – отмахнулся начальник полиции. – Смотреть в оба! Следить и докладывать мне обо всем! И вот я вам! – Он погрозил городовым кулаком и повернулся к посетителю: – Что еще?
Юноша сделал шаг, невольно одергивая одолженную у крестьян свиту[6]:
– Я пришел, чтобы сделать заявление.
– О чем?
– Четыре дня назад на меня было совершено покушение. Меня похитили и почти двое суток продержали в…
– Кто? – перебил начальник полиции.
– Ведьма. Мне известен ее адрес и…
– Ведьма? Это ваша работа, вам, в Третьем отделении, за это деньги платят! У нас тут свои проблемы, а вы сами со своей ведьмой разбирайтесь! И вообще, где вы были все это время?
– Я же говорил – меня захватила ведьма и держала у себя в подвале до тех пор, пока… Что? – До Юлиана внезапно дошло, о чем ему говорил собеседник. – Какие проблемы?
– Какие у нас еще могут быть проблемы? – вспылил начальник полиции. – Так, провинциальные мелочи, не стоящие внимания! Вам, столичным штучкам, только ваши дела кажутся важными! Вы дальше своего носа и не видите никогда, особенно в этом вашем Третьем отделении! Если вас ведьма похитила, она же вас и отпустила! Так из-за чего огород городить? У нас тут сейчас дела поважнее. Нам не до таких мелочей! Если я лишусь своего места, то точно не из-за вас! Похитили его! Как похитили, так и отпустили… А тут, – он махнул рукой, – и как подступиться-то, не знаешь!
Юлиан стиснул зубы. Он не ждал столь гневной отповеди.
– Что-то случилось?
– Догадались наконец, господин хороший! – фыркнули в ответ. – Случилось!
– Может быть, я чем-то могу помочь?
Начальник полиции несколько раз глубоко вздохнул и на мгновение утратил весь напускной гнев. Перед Юлианом стоял усталый и чем-то напуганный человек.
– Дети пропали, – помолчав, промолвил он.
– Какие?
– Трое. Три девочки. Все дочери уважаемых людей в городе. С позавчерашнего дня никак найти не можем. Уже в который раз все в округе обыскали. Уж куда только не заглядывали – и Дебрянку с сетями вдоль и поперек прошли, и в овраги лазили… Как в воду канули!
– Девочки, – повторил Юлиан. Сразу вспомнилась Анна – единственная девочка, которая была ему знакома в этом городе. – Какие девочки?
– Гимназистки.
– Расскажите мне все! – попросил юноша. – Как их зовут? Что уже известно?
Свои проблемы показались ему надуманными. В конце концов, в чем-то начальник полиции был прав. Его отпустили довольно быстро, особых неприятностей похищение не доставило. Такое впечатление, что ведьма захватила его сгоряча, а потом просто поняла, что натворила. Или ей было нужно просто-напросто изолировать его на пару дней, чтобы он не вмешался в… во что?
Ладно, это можно выяснить позже. Сейчас другое. Пропавшие дети.
После занятий девочки из третьего класса расходились притихшие, провожаемые сочувственными взглядами всей гимназии. Анне такое внимание претило. И когда к ним заходил директор, чтобы сказать, как он переживает за их подруг, и когда к ним обращалась классная дама, и когда перед уроком расплакалась учительница сольфеджио – ей больше было жалко, что она никогда не услышит, как пела Калерия, – и когда сочувствие пытались выражать старшеклассницы. Ей было противно и тяжело. Она мечтала поскорее убраться отсюда, остаться одной и как следует обо всем подумать.
И настроение у нее стало еще хуже, когда она увидела, что во дворе у самых ворот стоит какой-то человек.
Конечно, она его узнала, несмотря на то что Юлиан как-то странно похудел и осунулся, словно со дня их последней встречи прошло несколько лет. Будто он недавно был тяжело болен и только-только встал с постели. Он был в серо-синем мундире городового. Тот был ему немного велик, отчего юноша казался моложе. На вид сейчас ему никто бы не дал больше шестнадцати-семнадцати лет, и многие старшеклассницы, проходя мимо, задержали на нем взгляд. А сочинительница стихов Аглая Солонцовская даже вздохнула: «Какой хорошенький!» – и подмигнула юноше. Тот в ответ покраснел, отчего девушки хором захихикали. Анне почему-то стало стыдно. Она остановилась на ступенях крыльца, не в силах сдвинуться с места.
– Ты чего? – Илалия толкнула ее локтем.
Девочка не ответила – в этот миг Юлиан нашел ее глазами и пошел навстречу, к удивлению окружающих.
– Здравствуй.
Краем глаза она увидела, как оцепенела Илалия, как застыли остальные, как вывернула шею Аглая Солонцовская.
– Здравствуйте… А… вы… ты…
– Вообще-то у меня есть дело к директору гимназии, – промолвил Юлиан, – но прежде я бы хотел побеседовать с тобой.
Они стояли на крыльце в толпе удивленных девочек и смотрели друг на друга – Юлиан на пару ступенек ниже, так что их глаза оказались почти на одном уровне. Стояли и не замечали остальных. И Анне ужасно хотелось, чтобы все вокруг исчезли, оставив их вдвоем. Тогда она, по крайней мере, не будет так краснеть и смущаться. И сможет поднять глаза и прямо взглянуть на… Ну чего он так смотрит, что от его взгляда ей даже жарко?
– Зачем вы пришли? Теперь они мне прохода не дадут – будут спрашивать, зачем да почему ко мне приходили из полиции! – прошептала Анна.
– Не обращай внимания. Я просто хотел поговорить с тобой!
– Зачем?
– Нам надо кое-что обсудить. Давай отойдем в сторонку, – он оглядел просторный двор, собравшихся учениц, их лакеев, гувернанток и нянюшек.
– Никуда я с вами не пойду! – вспылила Анна. Все же у нее хватило ума говорить шепотом. – Они теперь и без того будут думать, что я как-то причастна к этому… исчезновению! А я ничего не знаю! Я дома была! Спала!
– Не кричи, пожалуйста. – Он устало вздохнул. – У меня и без того последние дни были тяжелыми!
Девочка фыркнула.
– Да, – теперь разозлился Юлиан. – И ничего смешного! Меня, между прочим, ведьмы похищали!
Вот теперь Анне действительно пришлось сделать несколько шагов с крыльца и отойти в сторонку. Впрочем, недалеко, до угла, где не все могли слышать каждое сказанное ими слово. Юлиан, словно нарочно, встал так, что загораживал собеседницу спиной.
– Вас правда похищали? – Голос Анны упал до шепота.
– Да.
– А я тут при чем? Или вы что, – осенило девочку, – все-таки считаете меня ведьмой?
Вот сейчас ей стало страшно. По-настоящему страшно, как там, в старом доме. Она затравленно оглянулась по сторонам. Куда бежать? Где прятаться?
– Если ты и ведьма, – Юлиан улыбнулся, – то…
Он вовремя осекся. Нельзя говорить ведьмам, что они красивые.
– Ты пока еще не ведьма, – поправился он. – И можешь никогда ею не стать.
– Почему? – обиделась Анна.
– Потому что ты – не такая, как все. Ты хорошая, – все-таки сказал он.
– А другие ведьмы, стало быть, плохие?
Прямой вопрос требовал прямого ответа. И Юлиан его дал:
– Да. Но у тебя есть выбор.
– Понимаю, – кивнула девочка. – Я должна рассказать все, что случилось с моими одноклассницами. Так? Но я ничего не знаю. Я ничего не видела. Я ничего не помню. Я спала, говорю вам! Спала у себя дома. В постели. И мне ничего не снилось! Понятно? И я больше не хочу об этом вспоминать!