– У меня день рождения! – гордо объявила тетя Маргарита. – Лови!
Анна еле успела вскинуть руки – одно из яблок из корзины устремилось к ней.
– Правда? И сколько же вам лет?
– Сто! – улыбнулась тетя и добавила строго: – Нет, на самом деле немного меньше, но ты должна запомнить, что у женщин не спрашивают, сколько им лет. Но ты сама можешь подсчитать, сколько мне лет, если я скажу, что в тот год, когда родилась твоя мама, мне исполнилось тридцать пять лет… Но не произноси эту страшную цифру вслух! – предупредила она. – Пусть останется тайной, хорошо?
Девочка пожала плечами. Ее мама тоже стеснялась, когда у нее спрашивали, сколько ей лет. Стеснялась главным образом от восторга, когда у нее вежливо интересовались, не старшая ли она сестра собственной дочки.
Тетя снова принялась за дела. Анна грызла яблоко, болтая ногами и напряженно размышляя. Ей не давала покоя мысль, как доказать, что все случившееся ей не приснилось. Девочка была убеждена в реальности происходящего. Какие у нее доказательства? Надпись на стене? Но она исчезла буквально через несколько минут. Носки, в которые тетя вчера насыпала горчицы, чтобы уберечь племянницу от простуды? Но носков давно не было. Если она их и отыщет, горчицы в них точно уже не обнаружит. Тетя ее вытряхнула, чтобы замести следы. Та штуковина, которую девочка вынесла из дома? Так она не помнила даже, донесла ли находку до дома! Если бы знать заранее, можно было выдрать у той птицы перо! А сейчас ей что делать?
Неожиданный шум, донесшийся со двора, заставил обеих – тетю и племянницу – встрепенуться. Казалось, на крыльцо обрушилось что-то тяжелое. Послышался треск и хруст ломаемых ветвей, испуганный и злой шелест листьев. В ветках берез и вётел истошно заорали птицы, от резкого порыва ветра захлопали ставни. Где-то разбилось стекло. В довершение всего громко, так, что чуть с потолка не посыпалась известка, громко стукнула входная дверь, и долетел сдавленный вскрик.
– Что там такое?
Тетя Маргарита бросила на плиту ложку, которой помешивала в кастрюльке тушеные овощи, и кинулась в переднюю. Анна устремилась за нею. Ее снедало любопытство.
Она ожидала увидеть разгром – поваленную мебель, разбитые окна, покореженную дверь, россыпь известки на полу, но в передней обнаружился слегка встрепанный молодой человек, озиравшийся по сторонам с таким видом, словно сам не понимал, куда попал.
– Кто вы такой и что вам угодно? – холодно поинтересовалась тетя Маргарита.
Нежданный гость резко обернулся. Анна, высунувшись у тети из-за локтя, тихо ахнула. Она узнала Юлиана и оторопела. Тот же не заметил девочку, но учтиво склонил голову перед хозяйкой дома.
– Прошу меня простить за невольное вторжение, – сказал он. – Я сожалею, что вынужден был поступить… э-э… столь бесцеремонно. Мы, кажется, немного знакомы. Я имел честь видеть вас некоторое время назад. В обществе вашей племянницы. На кладбище.
Перед ним была ведьма. Немолодая, но еще крепкая, а это означало только одно – противник все еще силен. Конечно, в старости далеко не все ведьмы обретают могущество – годы, как ни печально сознавать, уносят силы у каждого, будь то простой смертный или чародей. Однажды и ему самому придется ощутить, как уходят силы. Но еще лет десять назад эта женщина могла потягаться в силе и мастерстве с самыми могущественными представительницами своего племени. Да и сейчас перед юношей стояла грозная противница. Уперев руки в бока, она смотрела исподлобья, сурово поджав губы. Умевший видеть невидимое, он заметил, как потемнела ее аура, – верный признак того, что ведьма исподволь собирает свою силу для первого удара. Чем дольше он тянет время, тем больше сил собирает его противница. Надо было действовать.
– У меня к вам небольшое дело, – сказал он.
Пожилая дама сурово нахмурилась.
– Не имеете права, – отчеканила она. – Вы – пришлый. У вас нет полномочий. И… власти! Мы будем жаловаться!
– И кому же? Пойдете на прием к губернатору? Или в полицию?
– Есть, знаете ли, и другие инстанции, – поджала губы сестра Маргарита.
Пожилая дама конечно же видела, что перед нею – ведьмак. Она тоже обладала умением видеть невидимое. Тем более что они в самом деле уже встречались.
– Я это знаю. – Юлиан выставил вперед ладони в известном жесте доброй воли. – И еще раз прошу прощения за вторжение… Надо сказать, – он улыбнулся, – что ваш дом не очень гостеприимен к чужакам. Там какое-то дерево практически рухнуло к моим ногам, стоило мне ступить на крыльцо.
Анна невольно вскрикнула и бросила взгляд на окно. Один ставень захлопнулся с такой силой, что его перекосило, а часть стекол вылетели. Но еще можно было увидеть, что большой сук от уродливой груши отвалился и упал. На и без того безобразном стволе образовалась зияющая рана. Любой садовод после этого кинулся бы за пилой, чтобы совсем убрать покалеченное дерево.
– Ничего удивительного, – фыркнула тетя Маргарита. – Это дерево чует врагов.
– А мне кажется, – голос Юлиана чуть дрогнул, – что оно хотело меня о чем-то предупредить… может быть, защитить…
Анна удивленно захлопала глазами. Она жила в этом доме уже почти три месяца, привыкла к тому, как скрипит и стонет кривая груша, но ни разу не думала о том, что дерево тоже может что-то испытывать. Она считала, что все это от злости. А что, если…
– И еще, – юноша покачал головой, – мне кажется, что это не совсем дерево. Что это… ну… прошу прощения, но…
– Не ваше дело! – тихо рявкнула ведьма. – Говорите, зачем пришли, и убирайтесь!
Ее правая рука угрожающе взметнулась вверх. Одно движение – и он на себе испытает, насколько еще сильна хозяйка дома. Что ему грозит? Немота? Слепота? Проклятие? Или полная потеря власти над собой? Побывав в плену у одной ведьмы, Юлиан не желал оказываться во власти другой.
– Я хотел поговорить с Анной. – Он нашел девочку глазами и попытался подмигнуть. Ее присутствие и то, как она на него смотрела, странным образом подействовало на него, улучшив настроение и внушив уверенность в своих силах.
– Нет.
– Но это важно! Поймите, что…
– Нет! – Ведьма сложила пальцы в хитрую фигуру. Юлиан узнал ее – один взмах рукой, и он пожалеет, что тот кривой сук не упал ему на голову.
– Я не причиню ей зла! – торопливо воскликнул он. – Мне нравится Анна и…
– Пошел вон!
Она все-таки взмахнула рукой, но юноша был начеку и успел отпрянуть в сторону. Шипящая ослепительно-белая молния прочертила воздух и ударила в стену в том месте, где еще секунду назад была его голова. Юлиан успел пригнуться, метнувшись прочь. Анна вскрикнула. Такого она еще не видела никогда.
– Вы не понимаете! – торопясь, пока его противница не приготовилась ко второму удару, воскликнул юноша. – Я действительно только хотел поговорить…
– Нет!
Взмах. Молния. Во все стороны полетели осколки оконного стекла.
– Я не собираюсь ее арестовывать! – крикнул он. – Я не имею права…
– Еще бы!
На сей раз она ударила в пол. Юноша еле успел подпрыгнуть, спасая ноги.
– Но поймите же, – сбивая себе дыхание, не сдавался он, – своим сопротивлением вы делаете только хуже! Это дает мне основание подозревать… ой!
Молния прошла совсем близко – в лицо пахнуло горячим воздухом. Конечно, он мог бы ответить ведьме ее же оружием – как ни слабы были его собственные силы, сражаться он умел, – но здесь и сейчас у него действительно не имелось полномочий вступать в схватку. Как ни странно, закон был на стороне его противницы.
– Убирайтесь вон!
Юлиан бросил взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж. Было бы соблазнительно воспользоваться ею, но вместо этого он метнулся в другую сторону – и оказался в тупике, в углу между стеной и шкафом. Бежать было некуда.
– Анна, да скажи ты ей!
Но девочка только качала головой, слишком удивленная и напуганная происходящим. А юноша, бросив на нее взгляд, вдруг оцепенел.
В поле зрения попало зеркало. Большое зеркало, какие часто устанавливают в передней на низком столике, чтобы выходящие за порог дамы могли последний раз окинуть себя придирчивым взглядом. Старинное зеркало в витой раме, уже частично утратившее прозрачность и ясность. Но сейчас, среди бела дня в его недрах довольно четко можно было увидеть силуэт… чей?
Его собственный. Не узнать своего лица Юлиан никак не мог. Удивление вызывало другое – судя по всему, зеркало странным образом искажало изображение. В зеркале юноша оказался дальше от входной двери, чуть ли не у самой лестницы. Да и одежда была не его. Старинного покроя темный камзол. Рубашка с пышным отложным воротом и кружевными рукавами. Завитые локоны длинного парика. Позапрошлый век.
Уставившись на странное видение – себя, но какого-то «средневекового», – Юлиан забыл о грозящей ему опасности и вздрогнул, когда услышал сдавленный вскрик Анны.
– Нет!
Машинально пригнулся, закрывая голову руками.
– Нет, тетя! Не надо!
Бросившись вперед, девочка повисла на руке своей тети, не давая ей нанести последнего удара.
– Что? – оторопела сестра Маргарита.
– Не трогайте его…
Как ни краток миг заминки, Юлиан успел им воспользоваться. Он со всех ног метнулся к выходу.
– Я не хочу схватки! – крикнул он. – Если вы дадите мне уйти, я обещаю, что…
– Вон отсюда!
– Хорошо. – Юноша распахнул дверь. Она подалась так легко, словно кто-то невидимый дернул ее вместе с ним. – Я ухожу. – Он переступил порог, обернулся на хозяйку дома. – Но прошу запомнить, что я приходил поговорить. Только поговорить! Анна, ты так и не хочешь мне ничего рассказать? Клянусь, что готов тебя выслушать!
– Ей не о чем с вами разговаривать! – отрезала ведьма. – И считаю до трех. Раз…
– Понял!
Дверь захлопнулась. Стряхнув с себя руку племянницы, тетя Маргарита кинулась к двери, прикоснулась поочередно ко всем четырем углам, шепча заклинания, после чего шумно перевела дух.
Анна подошла к окну. Юлиан спустился с крыльца и стоял на дорожке в двух шагах от изуродованной груши, не сводя глаз с дома. Девочка попятилась, когда он посмотрел в ее сторону. Увидеть ее он вряд ли мог, но все равно…