визоре говорили будто по-китайски, однако Салли прилежно досмотрела ток-шоу до конца. Это для Нолы, думала она. Когда на экране замелькали титры, Салли вздохнула с облегчением и выключила телевизор.
Какой может быть вред от коротенького разговора с остальными? Тогда, в больнице, они все казались ужасно легкомысленными. Нужно внушить им, что дело серьезное. Речь идет о жизни и смерти.
Салли пошла в спальню и постаралась определить, какие вещи кому принадлежат. Вот этих заумных книжек точно натащила Нола. Салли раскрыла «Поминки по Финнегану», попыталась читать, ничего не поняла и, расстроенная, захлопнула книгу.
– Нола, я знаю: ты где-то здесь. Нам нужно поговорить. Я должна убедиться, что все это правда. Если я смогу увидеть и услышать тебя без гипноза, значит, ты существуешь.
Салли достала еще несколько книг и обнаружила в глубине шкафа вибратор. Какова на самом деле Белла? Чем она занимается? Что у нее на уме? Салли взяла вибратор в руку. Прикосновение заставило ее вздрогнуть. Салли кое-что вспомнила – витрина секс-шопа на Таймс-сквер, в витрине – соответствующий товар. Вибраторы – для женщин. А для мужчин…
Она скривилась от отвращения.
– Фу! – вслух воскликнула Салли и поспешно спрятала вибратор обратно в коробку. – Какой же надо быть извращенкой, чтоб этим пользоваться?
В следующий миг она устыдилась своей резкости.
– Не мне судить альтеров. Они – индивидуальности. Я должна попытаться их понять.
Салли открыла платяной шкаф, достала синее платье.
– Похоже, Дерри, ты купила его в тот день, когда я… когда мы устроились на работу в ресторан. Мне нужно поговорить с тобой, Дерри. Я должна узнать правду. Дерри! Дерри! Где ты?
Роджер Эш запретил Салли встречаться с нами без него. Ха! С тем же успехом он мог запретить расчесывать болячку! Нервное напряжение дошло до предела, Салли трясло. Доктор советовал избегать стрессов – а что это, если не стресс? Нет, Салли докажет, что способна сломать барьеры, которые сама же и выстроила. Нужно только постараться. Приложить усилия. Чуть ли не с рождения все, кому не лень, называют Салли безвольной. Ну так пускай поглядят, кто безвольный, а кто нет!
Для начала Салли сняла с рычага телефонную трубку и еще раз проверила двойной запор на двери. Затем разложила по местам вещи, поправила занавески и покрывала, смахнула пыль, словно ждала гостей. Она приняла теплый расслабляющий душ, причесалась и надела свое любимое платье с цветочным принтом. Затем поставила в кружок четыре стула, разыскала три зеркала и расположила их на стульях вертикально.
Перед первым зеркалом Салли положила «Поминки по Финнегану».
– Я эту книжку не читала. Но обязательно прочту. Клянусь тебе, Нола: я буду читать книжки и развиваться. А сейчас я хочу поговорить с тобой. Ты умная, ты скажешь, что мне делать.
Перед вторым зеркалом Салли поместила аккуратно сложенное синее платье.
– Дерри, обещаю тебе быть веселой и бодрой. Если ты сейчас выйдешь и поговоришь со мной, у меня будет больше веры. И вообще, мы докажем доктору Эшу, что с нами можно иметь дело. Мы хорошо проведем время. Поболтаем, как закадычные подружки.
Двумя пальцами, изо всех сил скрывая отвращение, Салли достала из коробки вибратор и положила перед третьим зеркалом.
– Я знаю, Белла, бояться секса – неправильно. Выйди, поговори со мной. Научи меня, как вести себя с мужчинами, а то я каждый раз в ступор впадаю.
Салли молча ждала. Что еще требуется, чтобы спрятанные в ее подсознании личности вышли на свет, она не знала.
– Я верю доктору Эшу, – снова заговорила Салли. – Я не сумасшедшая. Вы все существуете на самом деле. Ну так выходите же! Покажитесь, а то мы никогда не выздоровеем!
Было тихо, только дождь стучал по стеклу. Салли поднялась, распахнула все окна в квартире, снова уселась. Никто не появился.
– Ой, какая же я глупая! Про чай совсем забыла! Сейчас мы с вами выпьем чаю, как раньше, когда вы были моими куклами.
Салли убежала на кухню и скоро вернулась с самыми лучшими чашками и с серебряными ложечками (свадебные подарки, на которые не претендовал после развода Ларри). Салли расставила посуду на журнальном столике. Пока закипал чайник, вскрыла пачку миндального печенья, красиво разложила его на блюде. Сама она никогда это лакомство не покупала, но миндальное печенье то и дело появлялось в кухонном шкафу. Значит, кто-то из альтеров его очень любит.
Резкий звук, долетевший из кухни, заставил Салли вздрогнуть. Не сразу она поняла, что это свистит чайник. Салли бросилась в кухню, заварила чай и принесла чайник в гостиную.
– Пожалуйста, выходите! – умоляла она, заглядывая то в одно, то в другое зеркало. – Знаю, знаю: доктор Эш не велел вызывать вас без него. Но я больше не могу! Если сейчас же хоть одна из вас не выйдет, я в окно выброшусь!
Я понимала: Салли просто нас шантажирует. Она ни за что не нарушит обещание, данное Роджеру. С другой стороны, я тоже ему кое-что обещала, а именно – беречь Салли. Конечно, можно было просто устроить ей провал, но мне так ее инфантильное поведение надоело, что я подумала: погоди, сейчас я тебя проучу!
– Это очень глупо, – сказала я. – Салли, ты что, не помнишь, о чем предостерегал Роджер? Немедленно прекрати.
В зеркале слева от себя Салли увидела мое отражение. Она сразу меня узнала.
– Извини, Дерри. Просто я больше не могла это терпеть, голова того и гляди лопнет. Я подумала, если сумею вас вызвать сама, значит, вы существуете.
Салли говорила с неподдельным страхом.
– Успокойся, Салли. Чего ты хочешь?
– Увидеть вас, поговорить с вами. Чтоб вы подтвердили, что вы – мои подруги и будете мне помогать.
– С какой такой стати?
– Дерри, пожалуйста, не отталкивай меня. Хочешь чаю?
– Хочу. Давненько мы вот так не чаевничали. В последний раз, когда ты нас приглашала, посуда была алюминиевая, вместо чая – вода, а печенье – вообще воображаемое.
– Сегодня чай настоящий, свежий, – заверила Салли. – Печенье рассыпчатое, с миндалем.
– Знаю. Мое любимое.
– Выходит, это ты его покупаешь? А я все думала: откуда оно берется в доме? Видишь, мне важно знать такие вещи.
– Зачем?
– Чтобы сблизиться с вами, чтобы лучше подготовиться к слиянию.
– А ты уверена, что слияние состоится?
Салли пристально смотрела на меня в зеркало. Мысли ее были как на ладони: «Нужно быть осторожнее с Дерри – она единственная знает все-все про меня и остальных. Без Дерри я не поправлюсь. Надо ее задобрить».
– Салли, ты, наверно, забыла – я твои мысли читаю.
Она даже отпрянула.
– Ой, и правда. Прости. Я ничего плохого не имела в виду…
– Тебе, Салли, не удастся ни подкупить меня, ни одурачить. Может, терапия и дала тебе фору – сейчас ты нас всех эмоционально принимаешь, – но я по-прежнему знаю все твои мысли. И только я – помни! – могу курировать остальных и вступать с ними в контакт. Так что не расслабляйся.
Под моим пристальным взглядом Салли полностью сосредоточилась на чае. Она не хотела нервировать меня, тем более в такой момент.
– Теперь ты чаем от меня отгораживаешься, Салли. Этот номер у тебя тоже не пройдет. Давай впускай меня в сознание. Если ждешь помощи – чур, никаких секретов от полноправного партнера.
Салли уставилась мне в глаза.
– От кого?
Я ответила не раздумывая. Термин сам на ум пришел. Белла сказала бы – «суфлер шепнул».
– Давай заключим сделку, Салли. Я тебе помогу избавиться от остальных, и мы заживем вдвоем. Ты да я да мы с тобой.
– Это называется раздвоение личности. Ненамного лучше, чем расщепление. Мы что же, будем как доктор Джекилл и мистер Хайд?
– Не совсем. Скорее как Синдерелла. Представь: появляется фея-крестная и превращает бедную сиротку в красавицу в пышном платье. И пожалуйста – езжай на бал, знакомься с принцем. Мы поделим время, Салли. Твое – до полуночи, мое – после. Станем свободными, как птица – у птицы ведь два крыла. Весь мир облетим. Побываем в Лондоне, Риме, Париже. Попадем на бал.
– Но доктор Эш говорит…
– Доктор Эш говорит, что мы – особенные. Взгляни правде в глаза. Если бы не я, доктор Эш тебе и минуты своего драгоценного времени не уделил бы. Так бы ты и влачила жалкое существование и закончила бы дни в палате для буйных. Вот и подумай: заслужила я свою долю времени или не заслужила? Я тоже жить хочу. Я – личность.
Салли задумалась. Нехотя она склонялась к тому, что я права. Но эта мысль ей была как острый нож. Если заключить такую сделку, прикидывала Салли, с нормальной жизнью можно распрощаться. Не лучше ли прямо сейчас сигануть в окно?
– Погоди, Салли! – воскликнула я. – Соберись. Возьми себя в руки. Я же не говорю, что сделка – пожизненная.
Салли вздрогнула – поняла, что я отвечаю на ее мысли о самоубийстве.
– Что ты имеешь в виду, Дерри?
– Я просто хочу прожить несколько лет так, чтоб было что вспомнить. Хочу путешествовать, крутить романы, развлекаться. А потом пускай себе часы бьют полночь, пускай карета превращается в тыкву.
Тут-то Салли и сообразила, что последнее слово все равно за ней. В конце концов, в ее власти вовсе оборвать нашу общую жизнь. Салли поняла: меня очень тревожит мысль о самоубийстве.
– Так и есть, – подтвердила я. – Не знаю точно, как там все устроено, да только если ты с собой покончишь, виновата буду я, и в аду гореть тоже мне. Так интуиция подсказывает. Проверять, ошибается интуиция или нет, я не хочу.
У Салли началась мигрень. Боль подступала от затылка, поднималась выше. Не прошло и нескольких минут, как мозг превратился в сгусток невыносимой боли.
– Расслабься, Салли. Не сопротивляйся. Когда сопротивляешься, только больнее делается.
– Не понимаю.
– Ты звала всех на чай. А теперь сама же не пускаешь, вот голова и болит.
– А кто это стучится?
– Откуда мне знать? Я не гадалка. Не пойму, пока голос не услышу.
Салли притихла, замерла. Перестала бороться. Столько случаев было в ее жизни, когда ей хотелось убежать, скрыться. Только не сегодня. Сегодня Салли хотела остаться.