и Портер. До скольких я намерен досчитать?
– До трех…
– Начнем. Один… два… три…
Она открыла глаза, часто заморгала, огляделась. Почему-то она была почти уверена, что обнаружит себя на сцене, залитой светом софитов. Однако она лежала на кушетке, а рядом сидел Роджер, выжидательно глядя на нее.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Роджер.
– Отлично. У меня приподнятое настроение.
Она вдруг поняла, что «приподнятое» – слово неподходящее. Она ощущала восторг, ей казалось, еще секунда – и она воспарит, подобно птице.
– Приподнятое настроение? Это хорошо. Можете поподробнее описать?
Она засмеялась и облизнула губы.
– Ощущение, как от зажигательного танца. Мне самой странно это говорить, я ведь никогда не танцую. Я не умею танцевать. Я неуклюжая и начисто лишена чувства ритма.
– Скоро вы обнаружите, что отлично танцуете. Не удивляйтесь этому и не скрывайте свои способности.
– Раньше я о танцах и не думала. А теперь… – Она поднялась с кушетки и закружилась под музыку, что звучала в ее мозгу. – Не сводите меня как-нибудь в дансинг, а, Роджер?
– По-моему, идея неважная. В вашей жизни, Салли, происходит сейчас слишком много изменений. Лучше нам ограничить наши встречи этим кабинетом.
– Все потому, что я вам не нравлюсь как женщина. – Салли надула губки. Она хотела встречаться с Роджером и знала, что может его заполучить, если постарается.
– Вы ошибаетесь, Салли, – ответил Роджер.
– Знаете, я слышала, что некоторые психотерапевты встречаются с пациентами и вне кабинетных стен. Я с вами не заигрываю, Роджер, я не собираюсь вас соблазнять. Не волнуйтесь. Просто в таком состоянии мне нужен кто-то вроде дуэньи, а то я ведь могу и глупостей наделать.
– Так вы меня в дуэньи выбрали?
– Вы – самая подходящая кандидатура. Мы могли бы вместе поужинать, сходить в театр, потом – в дансинг. Мы бы расстались возле моего дома. Никаких «Загляните на чашечку кофе» и прочих уловок.
– И все-таки я против.
Салли прижала ладонь ко лбу.
– Что с вами?
– Мигрень начинается. Та самая.
Салли лгала. Голова у нее и не думала болеть, но теперь Салли знала, как вызвать сочувствие Роджера. Я уже собралась выйти и предупредить его, а потом решила: не стоит. В конце концов, он сотворил третью Салли – ему и последствия расхлебывать. Интересно, какие она уловки применит. Честное слово, я ничуть не ревновала. Вот если бы Салли всерьез надумала заняться Роджером, я бы вмешалась. Однако Салли просто решила отточить коготки – значит, пускай себе оттачивает на здоровье. Вдобавок теперь за ней присматривал внутренний помощник, я могла отдохнуть от обязанностей куратора. Третья Салли сияла. В лице была готовность к любым приключениям.
Я вздохнула с облегчением. Теперь, когда Белла успешно слилась, можно не опасаться проблем сексуального характера. Третья Салли способна контролировать свои инстинкты. Правда, я немножко жалела, что Беллы больше нет. Она была занятная, несмотря на все свои недостатки. Мне будет недоставать Беллиного озорства и авантюр, в которые она всех нас втягивала. Но я не стала грустить. Дух Беллы, сказала я себе, жив. Он поселился в третьей Салли. Похоже на жизнь после смерти, правда? И все же на всякий случай я поискала Беллу. Нет, Беллы нигде не было. Зато характер Салли обогатился качествами Нолы и Беллы. Салли стала умной и сексуальной. Вернувшись домой, она долго с недоумением смотрела на вибратор, который валялся на кровати. Краснея и смеясь, Салли выбросила вибратор в мусорное ведро. Больше ей эта штуковина не понадобится.
Я позвала внутреннего помощника, но никто не откликнулся. Наверное, внутренний помощник еще не дозрел до того, чтобы помочь МНЕ.
Часть четвертая
Глава 13
Две недели спустя Салли позвонила Роджеру и взмолилась:
– Я знаю, следующий сеанс только завтра, но пожалуйста, Роджер, давайте сегодня вечером куда-нибудь сходим. Мне необходимо общение с человеком, которому я доверяю. Я не делала глупостей, я контролировала себя, но неминуемо сорвусь, если сегодня не выйду развеяться.
Роджер думал довольно долго, наконец нажал кнопку внутренней связи.
– Мэгги, уточните, пожалуйста, есть у меня сегодня пациенты… Нет? Я так и думал. Отлично. Никого на вечер не записывайте. Мне нужно освободиться пораньше.
– Я буду готова к шести, – сказала Салли.
А я сразу решила: наедине с Роджером я Салли не оставлю. Пусть даже не надеется.
Они встретились. Салли долго колебалась между еврейским и французским ресторанами. Тогда Роджер предложил итальянский ресторанчик, где скатерти были в красно-белую клетку. Наверняка он это заведение выбрал в память о Белле. Оказалось очень романтично. Особенно трогательны были оплывшие свечи в бутылках из-под «кьянти».
Салли, впрочем, совсем не находила это романтичным. По ее мнению, свечи в бутылках «отдавали сентиментальщиной».
Я, как только эту мысль прочитала, прямо захотела Салли хорошенько стукнуть. Роджер старался, а она нос воротит, интеллектуалка недоделанная. Вот пусть только еще раз скривится – я ей устрою провал. Если что – Джинкс на помощь позову.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Роджер.
– Кошмарно. Меня мучает какая-то странная тревога. Будто я должна куда-то пойти, что-то сделать.
– Мы уже пошли. В ресторан. Сейчас будем ужинать.
Салли улыбнулась.
– Я о другом. Такое впечатление, что я должна предпринять нечто важное для своей дальнейшей жизни.
Говоря с Роджером, Салли так и стреляла глазами по сторонам – вдруг появится кто-нибудь помоложе да покрасивее? Словно Роджера и в помине не было за столиком. По-моему, так себя вести – по меньшей мере невежливо. Салли явно понабралась от Беллы плохого. Хитрить научилась.
После ужина Салли и Роджер пошли в театр. Давали мюзикл с грустной концовкой. Музыка была невыносимо красивая, я на месте Салли обязательно расплакалась бы от чувств. А эта язва только и делала, что анализировала качество постановки да хаяла певцов и танцоров. В конце концов я стала думать, что, раз мне мюзикл понравился, значит, у меня вкус плохой.
Поздно вечером Роджер проводил Салли до дома, а она возьми да шепни ему:
– Знаете, совсем не обязательно прощаться. Мы могли бы провести эту ночь вместе.
– Салли, а как же наш уговор?
Я ужасно обрадовалась, что Роджер так сказал. Если бы он повелся на эту дешевую уловку, я бы Джинкс на них натравила, честное слово. А так я еще больше зауважала Роджера. Молодец! Не пытается уложить каждую доступную, острую на язык красотку! Понимает, что для Салли это просто игра, настоящих-то чувств она к нему не испытывает. Потому что не может. Со всем своим умом и со всей своей привлекательностью Салли не способна ни любить, ни ненавидеть, а значит, она – только часть человека. Притом, может, вовсе и не лучшая часть.
Но Салли решила так просто не сдаваться. Во-первых, заставила Роджера проводить ее до дверей квартиры. Во-вторых, затащила в квартиру, чтобы выпить на прощание и побыть с ней совсем чуть-чуть – а то она, мол, снова на улицу пойдет, более сговорчивых самцов искать.
– Ладно, Салли. Посижу с вами, так и быть. Недолго, – уступил Роджер.
Салли только того и надо было. Она мигом перестала играть в хорошую девочку, включила медлячок. Рассчитывала, что Роджер ее обнимет. Однако Роджер достал из кармана некий предмет, который я сначала приняла за портсигар.
– Сдается мне, Салли, что сегодня у вас будут сложности с засыпанием. На этот случай я кое-что прихватил. Это поможет вам расслабиться.
Салли выпучила глаза. Ей-то уже казалось, Роджер попался.
– Я не хочу расслабляться. Во всяком случае, с помощью таблеток. Есть и другие способы.
– Сегодня для вас другие способы под запретом, Салли.
– Ничего подобного. Я взрослая женщина. Имею право поискать себе партнера на ночь.
– Как лечащий врач я настоятельно рекомендую вам провести эту ночь в благословенном одиночестве.
Салли почувствовала, как в груди нарастает ярость.
– Я вам не нравлюсь. Не возбуждаю вас. Сами не пользуетесь и другим не даете!
– Вы не правы. Я просто пытаюсь уберечь вас от вреда, который вы легко можете причинить себе на данной стадии лечения.
– По-моему, лечение пора прекратить. Я отлично себя чувствую.
– Нельзя останавливаться, Салли. Вы до сих пор не являетесь цельной личностью. Вы нестабильны. Вам нужно соблюдать осторожность, чтобы не разрушить уже созданное. Поверьте моему опыту – сейчас один необдуманный поступок способен вновь вас расщепить. И вся наша работа по слиянию пойдет насмарку.
– Что Роджер Эш соединил, того другой мужчина да не разделит?.. Вы себя господом богом возомнили?
Роджер извлек из «портсигара» шприц и ампулу с прозрачной жидкостью.
– Никаких инъекций! – взвизгнула Салли и выбила ампулу из рук Роджера. Ампула упала на пол. – Вы не имеете права выносить оценки моей нравственности.
Тогда Роджер достал из кармана золотую ручку.
– Ему известно, что скрывает…
– Нет! – завопила Салли, затыкая уши. – Не смейте меня гипнотизировать! Кто вы такой? Я вам не ребенок и не марионетка. Вы сами говорили, что я не сумасшедшая. И сами знаете, что поступаете неэтично.
У Роджера и челюсть отвисла.
– Вы решили применить гипноз, чтобы доминировать надо мной, – продолжала Салли. – Ну и чем вы лучше Свенгали?[29] Хотите сделать меня безвольной игрушкой? Вы и со своей женой это практиковали, да? Поэтому она повесилась?
Роджер побагровел и спрятал ручку в карман.
– Простите. Я действительно не имею права контролировать вас, по крайней мере пока ваше поведение не грозит вам самой.
– Нет, это вы меня простите. Я наговорила непозволительных вещей. Только сами подумайте, Роджер: если я не имею права делать, что вздумается, значит, я – ваша пленница. А вы ведь не этого терапией добивались, не так ли?