В голосе Бэдфорда проклюнулось злорадство.
– А вы только и рады, – догадалась я.
– Всегда приятно заставить людей брата суетиться, – признался Рассел. – Два часа езды из столицы, потом обратно. Что может быть лучше прогулки на чистом воздухе… А я вам доложу: там не два человека, а целый отряд.
Ему и вправду доставляло удовольствие рассуждать, как гвардейцы брата «носились» за нами впустую, или не совсем впустую?
– Как вы думаете? – спросила я. – Эти люди могли слышать наш разговор с Алмуром? Доложат Кристоффу, что профессиональный модист признал мою обувь необычной для этого мира? А рисунки? Вы бы только видели, как Вильгельм загорелся, когда только взглянул на них.
Мужчина отрицательно покачал головой:
– Кроме меня, ваш разговор никто не слышал. Но и Алмур теперь ни за что не скажет о нем Кристоффу. Ваши туфли слишком ему интересны.
– Почему? Неужели все дело в разногласиях? – Я, конечно, многое понимала, но ведь все трое мужчин были взрослыми людьми, и, когда дело касалось серьезных вещей, могли бы поступиться обидами.
– Рье, – Бэдфорд по-доброму усмехнулся. – Ну какие обиды? Деньги, вот что важно. У Вильгельма было очень тяжелое детство, и все его «маленькие странности» не что иное, как последствия. Он очень дорожит своим местом при дворе, положением в обществе и боится всего этого лишиться. А посему копит «на черный день». Поверьте, за пять лет я узнал этого человека лучше, чем он сам себя. Поэтому, когда вы с ним договорились о деньгах, Алмур уже подсчитал прибыль и не даст даже самому Рэкшору вмешиваться в эту сделку. Уверен, подобие ваших туфелек под авторством Вильгельма скоро станет украшать ножки очередной фаворитки моего отца. Даже не сомневаюсь.
Я быстро прикинула варианты: нести «модный» прогресс в массы – дело тонкое. В том, что Алмур выдаст мои трусы за «свои», я даже не сомневалась, но вот то, что не станет свидетельствовать Рэкшору, что это я ему помогла с «дизайном», немного расстраивало.
– Но вы-то мне теперь верите? – спросила я ключевое. – Что я из другого мира?
– Верю, – кивнул Бэдфорд. – Можно сказать, специалист подтвердил. Кто я такой, чтобы спорить с профи?
Карета тем временем въехала на ставшую «родной» улицу, и я сразу поняла: что-то не так.
В нос ударил запах гари и дыма, вокруг бегали люди, из-за чего экипаж остановился.
– Что случилось? – крикнул вознице Бэдфорд.
– Похоже, впереди пожар, милорд, – отозвался кучер. – Дальше не проехать. Перекрыто.
– Не нравится мне все это, – Рассел мгновенно подобрался и открыл дверцу. – Выходите, рье, пройдем пешком.
Рьен бросил возничему пару монет, я же подхватила коробку с платьем и поспешила наружу.
Запах был едким, а толпа зевак густой, так что не пробиться. Я схватила Бэдфорда за руку, пока тот, словно таран, пробивал нам путь вперед.
– Пропустите, мы там живем, – расталкивал он людей, пока не добрался до оцепления полисмагов.
Те стояли живой стеной, не пропуская никого дальше. Но рьену хватило короткого «фирменного» взгляда, чтобы пройти. Я юркнула за ним, спеша вперед и едва успевая за длинными мужскими шагами, но уже через сотню метров Рассел остановился.
Окаменела и я.
На месте Лейкер-март 38 зиял знакомый полыхающий огнем провал. Совсем как тот, что мы видели несколько дней назад на окраине города…
История с Эрвин-гарден повторилась, за небольшим исключением.
Рьина Томпсон, живая и здоровая, рыдала у единственных оставшихся целыми дверей.
Глава 16
Я ощущала себя черной кошкой.
Где ни появлюсь, несу за собой беды. Иначе как объяснить, что место, которое я мысленно стала называть домом, превратилось в пепелище.
Пока Рассел успокаивал Томпсон, прибегая к своей магии, я рассеянно бродила по улице, пиная носком туфли истлевшую фоторамку.
Вокруг не было привычных мне «пожарных», никто не спешил тушить то, что осталось от здания. Хотя осталось до неприличия мало.
Я внимательно осмотрела котлован, прикидывая, что, несмотря на пожар, обломков явно не хватало. Догорали мебель, картины, предметы интерьера – а вот самих стен как не бывало. Словно и не существовало.
Осторожно подойдя к Бэдфорду, я коснулась его плеча.
– Рьен, – позвала я.
Тот резко обернулся и уставился на меня своими желтыми, полными гипнотической магии глазами.
– Не мешайте, Анна, – раздраженно бросил он. – Я только ее успокоил.
Томпсон, про которую он говорил, медитативно раскачивалась из сторону в сторону, будто зомби, но на глазах ее уже не было слез, а сам взгляд опустел и смотрел куда-то сквозь нас.
– Мне кажется, вы перестарались, – глядя на это, произнесла я. – В нашем мире успокоительное в таких конских дозах и убить может.
– Поучите меня еще. – Рьен очень аккуратно помог старушке подняться с порога, на котором та до сих пор сидела. – Что вы вообще хотели?
Было видно, что и сам Бэдфорд находился в смятении, но держался. Не только Томпсон потеряла дом, но и он.
– Вы не замечаете ничего странного? – спросила я, показывая на пепелище. – Стен нет. Там только мебель, ковры. Наполнение дома, а самого дома нет. Как такое может быть?
– Я бы спросил у рьины, но она не в состоянии разговаривать. – Рассел повел старушку к дому напротив. – Из ее рыданий я понял только то, что спасло ее чаепитие у соседки. Они, как обычно, сплетничали с рье Крамер, когда все произошло.
– Может, стоит опросить соседку? – предложила я. – Вдруг она что-то видела.
Бэдфорд посмотрел на меня странно, неодобрительно, с раздражением:
– Неужели вас больше ничего не волнует, рье, кроме своих глупых расследований?
Я отшатнулась, но в следующий миг вновь выровняла спину и гордо вздернула голову:
– Меня волнует то, что это происходит в местах, где побывала я, – четко отчеканила, глядя Бэдфорду в глаза. – Вы с высоты своего положения в обществе, денег и еще бог весть чего, может, и не придаете этому значения. Но мне как обычной смертной хочется разобраться, что происходит и как это связано со мной. Вы же не станете утверждать, что исчезновение второго здания с карты города произошло само по себе?
– Не стану, – кивнул мужчина, оглядываясь по сторонам. – Но это не наше…
– Дело… – закончила за него я, закипая от мужской надменности. – Это я уже слышала и в корне не согласна. Это мое дело! Меня кто-то преследует и, похоже, пытается убить! И мне плевать, что в вашем мире расследовать могут только полицейские, я сама себе Шерлок Холмс!
С этими словами я развернулась на каблуках и решительно зашагала к двери, где красовалась вывеска галантерейной лавки рье Крамер.
Дойти не успела – из ниоткуда прямо перед носом соткался гвардеец в форме дворцовой стражи. А за ним еще один, и еще. Целый отряд вокруг меня.
Я оглянулась по сторонам, чтобы убедиться: люди Кристоффа таки нас догнали.
Бросила короткий взгляд на Бэдфорда, мол, мог бы и предупредить, но прочла в нем укоризненное: «А я намекал как мог!»
– Ну и? Чего стоим? Кого ждем? – Я ткнула в грудь стражнику пальцем. – Отойдите, мне нужно пройти.
Разумеется, тот не шелохнулся.
– Приказ задержать вас на улице до прибытия начальства, – отчеканил он.
– А если я не согласна? – подбоченясь, спросила я, понимая, что совершенно не права в это ситуации, но все же…
– Не заставляйте вас валить на землю и скручивать, рье, – все так же монотонно отозвался гвардеец.
– Да вы сама любезность, – пробормотала и отступила обратно к Бэдфорду.
Тот стоял все там же, в сторонке, поддерживая Томпсон под руку.
– Добудьте нам хотя бы стул, – прикрикнул он на гвардейцев. – Или так и будете заставлять старушку стоять на своих двоих?
Несколько человек отделилось от отряда и исчезло, остальные, будто коршуны, распределились вокруг, словно мало было одного оцепления из полисмагов.
– Не понимаю, – тихо сказала я Расселу. – Почему никто из соседей не вышел помочь? Даже эта, как ее – Крамер? Неужели всем плевать?
Я пробежала взглядом по зашторенным окнам рядом стоящих домов, и там тут же задергались занавески, скрывая подглядывающих хозяев.
– Боятся, – пояснил Бэдфорд. – Я же уже объяснял – тут каждый знает свое место. И если это не их дело – не лезут, пока не заставят!
– Безынициативные амебы, – подобрала более подходящее понятие я. – И вас это тоже касается, рьен. Могли бы и заступиться или помочь иначе. Только и думаете, что о себе.
Бэдфорд сверкнул глазами, и я думала: «Промолчит, как делает это обычно», но он все же ответил:
– Мышеловки, Анна. В этом мире всюду расставлены мышеловки, так не мешайте мне между ними лавировать – я не хочу прищемить хвост!
Исчезнувшие стражи появились ближе, чем я ожидала, но уже со стулом. Мы усадили туда рьину Томпсон, которая, кажется, начинала приходить в себя: взгляд становился осмысленнее, а вместе с тем напуганнее.
Я хотела заговорить с ней, но даже не успела – Бэдфорд вновь припечатал старушку убойной дозой магии.
– Не здесь, – одними губами прошептал он мне и уже гораздо громче добавил: – Оставим это дело профессионалам. Дождемся моего брата.
Стоит ли говорить, что Кристофф примчался спустя минут десять. Я только начала думать о том, что местный начальник ФСБ не слишком-то торопится, как издалека вначале раздались возмущенные крики придавленной толпы, а после на улицу бесцеремонно и на полной скорости въехал экипаж.
Стоило лошадям остановиться, как дверца резко распахнулась и на брусчатку сошел господин Рэкшор собственной персоной. Он поправил свою широкополую шляпу, гневно и прожигающе зыркнул на гвардейцев.
Его красный плащ взмыл вверх под потоками невесть откуда взявшегося ветра, а меня так и подмывало расхохотаться.
Уж очень пафосным вышло явление главы тайной канцелярии, правда, мне тут же стало не смешно.
В два шага он достиг меня и совершенно без прелюдий поднял руку в воздухе, сжимая пустоту пальцами. Невидимая сила оторвала меня от земли и впечатала в ближайшую стену.