Я шла на очередной круг по комнате, когда передо мной стеной возникла грудь Рассела, я ткнулась в нее, отшатнулась и тут же застыла.
А после всхлипнула, закрыла лицо руками и зарыдала.
Плотину прорвало.
Теплые объятия окутали меня, Бэдфорд гладил по спине, позволяя заливать его белоснежную рубашку слезами, говорил что-то утешающее, но я слышала все как-то выборочно.
– Вы не можете быть опасны, слишком хрупкая… – доносилось до меня. – Слишком много подозрений вызываете, рье…. Один ваш запах сводил меня с ума больше недели, я все пытался понять, чем именно вы пахнете, но так и не понял… И Кристофф… Не переживайте, я разберусь с ним. Он не посмеет причинить вам зла. Я не позволю ему даже думать о том, чтобы лезть в вашу голову…
Я резко отстранилась.
Шмыгнула носом, вытерла слезы-сопли.
Моя ментальная «девственность», можно сказать, потеряна, а раз так, то мне очень хотелось бы знать, какая менталистичная тварь покусилась на мой мозг.
И внутри вскипела такая решимость разобраться и найти этого гада, что я сжала кулаки и твердо произнесла:
– Мы все расскажем Кристоффу сами. Потому что без него нам не справиться. Я хочу знать, кто и зачем это со мной сделал? И если для этого придется дать вам и вашему брату разрешение лезть ко мне в сознание, то я согласна.
– Анна, предлагаю вам выдохнуть и успокоиться. – Бэдфорд мягко тряхнул меня за плечи. – В вас говорит гнев. Еще полчаса назад вы были готовы разбить мне тарелку о голову за то, что я повлиял на вас магически, а сейчас щедро разбрасываетесь разрешениями. Нет уж! Я слишком хорошо знаю женщин, чтобы так легко согласиться.
Я непонимающе моргнула.
– Мне вас уговаривать, что ли? – совершенно обалдела я.
– Обойдемся без этого, но я предпочту, чтобы вы хотя бы до завтра еще раз все хорошо и холодно взвесили и только потом приняли решение. Возможно, в вашей голове нет ответов на наши вопросы, и тогда вы опять будете злиться почем зря. И на себя, и на меня.
Я поморщилась, Рассел был прав. Похоже, он и в самом деле был хороший знаток женской натуры. Если женщина говорит «да», это не значит, что она не передумает.
Правда, меня от большинства женщин все же отличало одно свойство.
– Я бы все равно не стала вас винить, – пробормотала я. – Вы же меня отговариваете.
На это Рассел улыбнулся так широко и открыто.
– Стали бы, Анна. За то, что отговаривал плохо. Поэтому сядьте и отдохните. Можете спуститься в гостиную, к рьине Томпсон уже пришел доктор, они скоро закончат. Думаю, ей будет не лишней ваша компания.
Я покачала головой.
– Мне бы хотелось побыть одной.
– Уважаю ваше мнение, но я бы не хотел оставлять вас совсем одну. В целях безопасности, разумеется.
Пока я размышляла, как бы тактично вежливо отказаться, в приоткрытое окно скользнула уже знакомая черная тень.
– Она не будет мешать, – произнес Бэдфорд, отходя от меня на шаг. – Приятного отдыха, рье.
С этими словами он покинул комнату, оставляя меня наедине с кошкой.
Стоило двери за мужчиной захлопнуться, я уставилась на мохнатую морду и четко заявила:
– Я хоть и люблю кошек, но сомневаюсь, что в случае опасности ты чем-то сможешь помочь.
Животное дернуло ухом, показательно повернулось ко мне задницей, распушив хвост, и прошло к кровати. Там, выгнув спину, поточило когти об обивку изголовья, на том и успокоилось, улегшись в середину подушек.
– Надеюсь, блох у тебя тоже нет, – пробормотала я, смиряясь с такой соседкой.
Она в самом деле была ничего так.
Молчит и, кажется, уже засыпает.
Глава 24
Чтобы привести мысли в порядок, женщины часто выбираются на шопинг – это занятие успокаивает.
Я за неимением альтернатив принялась разбирать коробки Алмура. Милые платья, белье, юбки и шляпки, безусловно, грели душу, но все было не тем. Настроение мое стало таким отвратительным, что даже примерять ничего не хотелось, разве что костюм для верховой езды.
Хоть с лошадьми я никогда не имела дел, но легкие темные брюки и жакет пришлись мне по вкусу. Я слишком скучала по джинсам, чтобы не примерить хоть какой-то их аналог.
Никаких рюшечек, стразиков, брильянтиков, только удобный крой и удобные сапоги в комплекте.
– Жаль, что эмансипация еще не коснулась этого мира, – пробормотала я, глядя на себя в зеркало. – Иначе местные барышни уже наверняка щеголяли бы исключительно в брюках.
Кошка на мою реплику лениво приподняла голову, дернула ухом и вновь прикрыла глаза.
Еще немного полюбовавшись своим отражением, я со вздохом сняла костюм, но далеко прятать не стала. Мало ли что, в конце концов, это моя самая удобная одежда из арсенала.
Неожиданно за стенкой, там, где находился кабинет Кристофа, что-то грохнуло.
Я резко напряглась и прислушалась.
Еще раз грохнуло, но звук на взрыв был точно не похож. Скорее на то, что кто-то ронял гирю в смежной комнате.
Я прижалась ухом к стене, но расслышала лишь интонации голосов.
– Черт! – тихо выругалась я, начиная шарить взглядом по комнате.
Нашла пустой стакан и метнулась за ним.
– Только попробуй что-нибудь рассказать Расселу, – пригрозила я вновь очухавшейся кошке. – В конце концов, я ведь ничего такого не делаю. Ведь правда?
Стакан перекочевал к стене, а мое ухо к холодному стеклу.
Если на стенах кабинета Кристоффа и стояли какие-то магические заглушки, то против обычного импровизированного собирателя звука они оказались бессильны.
– Я не понимаю, почему ты вцепился в эту девчонку? – голос Кристоффа звучал раздраженно. – Ни рожи ни кожи… Эта история со свадьбой. Делаешь это, чтобы позлить меня и отца?
– На вас мне плевать, – а вот Бэдфорд говорил ровно, будто скучающе, – но ты и сам про это знаешь.
– Тогда что? – раздался новый грохот. – Новая статья в обеденной газете уже вышла, и весь город судачит о том, что Алмур приезжал в мой квартал. Люди видели.
– И что?.. Плевать. Люди всегда что-то видят. Сойдет за отвлекающий маневр.
– Отвлекающий от чего? – не успокаивался Кристофф. – Зреет заговор. И если он твой, а я не исключаю, что за всем стоишь ты, братец, я казню тебя на главной площади.
– У-у-у, как страшно. Считай, я уже испугался. А может, это твои козни? Весьма, заметь, продуманные. Отец засиделся на троне, еще лет десять власть тебе не светит. И ты решил перейти к действиям: подставишь неугодного толпе братца, обвинишь в заговоре. Заметь, в отличие от меня, тебе было бы по силам обработать девчонку, стереть ей память и подослать ко мне. Сыграл на моей любви подбирать бездомных котят.
Я поморщилась, стало обидно до колик в душе, но я продолжала слушать.
– Если бы девчонку подсылал я, она была бы симпатичнее. Грудь побольше, волосы поровнее и никаких наколок, – парировал Кристофф. – Учитывая всех предыдущих, Клара, Виктория, Нинет… и та певичка. Как ее! Ты весьма разборчив во внешности.
Послышалась пауза, в конце Бэдфорд все же ответил:
– Ее звали Эшли. Не делай вид, что не помнишь, Кристофф.
– А должен? – послышалось такое искреннее удивление, что даже я не поверила.
– Я все знаю, – отозвался Рассел. – Ты лично пристроил ее во дворец после той истории.
Вновь грохот.
– А что нам было делать? Девчонка трепалась по газетам, могла наболтать лишнего. Отец приказал выдать ей денег, чтобы заткнулась. Может, ты и ненавидишь отца, но он, в отличие от тебя, был готов принять внука. Если бы не выкидыш…
– Выкидыш? – послышался звук отодвигаемого стула. – Она вытравила плод! Сама! Я ошибся, когда вспылил, и был уверен, что Эшли лжет! В отличие от нашего отца я заботился о том, чтобы не плодить детей. И даже допускал, что это не мой ребенок, но был готов разобраться в этом после свадьбы. Но она испугалась, а может, решила, что ей ничего не светит, и избавилась от плода. Хотя теперь понятнее, вы предложили ей место при дворе – и Эшли это вполне устроило. Удивляет, что ты не знаешь этих нюансов, Кристофф. Неужели не прошерстил все ее мысли до последней, прежде чем допустить во дворец?
Новый стук и цоканье от Кристоффа:
– Выкидыш, вытравила – какая, собственно, разница. Нет ребенка – нет проблемы. Я и Эшли предлагал зарыть в канаве, но отец не позволил. Решил, что это бросит тень на имя дома. А так поет себе во дворце, красиво, к слову, поет, скрашивает вечера на приемах. Так что все при деле.
Очередной стук.
– Может, уже хватит? – раздраженно бросил Бэдфорд. Кажется, разговор о бывшей содержанке выбил его из колеи. – Не нашел другого времени пропечатать письма? Раздражает.
– Это неотложные государственные дела, – отозвался Кристофф. – В отличие от тебя я работаю. Но ты так и не ответил мне. Почему вцепился в Анну? Бросился ее утешать после завтрака – узнаю «кошачьи» приемчики.
– Потянуло на экзотику, ничего серьезного. – Голос Бэдфорда вновь зазвучал спокойно и расслабленно.
– Тогда я не вижу причин, почему не могу этой ночью попытаться взломать щиты. Рье уснет, расслабится – процесс будет совершенно безболезненным. Уверен, я вскрою ее разум слой за слоем за пару часов.
Я скрипнула зубами то ли от злости, то ли от того, что обо мне говорили, словно о кочане капусты, но больше всего интересовал ответ Бэдфорда.
– Потому что я собственник. Если ночами кто-то и будет вскрывать слой за слоем одежду или что-то другое с рье Анны, то это буду я. Так что не смей даже соваться в нашу спальню.
Я отставила стакан от стены.
Внутри кипела злость.
Будь я в родном мире и услышь нечто подобное, развернулась и ушла бы из этого дома, громко хлопнув дверью.
Но здесь.
Я словно была связана по рукам и ногам, из возможностей – только сильно обидеться.
Очередной грохот из-за стены меня отрезвил.
Стоп!
Бэдфорд же пообещал, что не подпустит ко мне Кристоффа? Так?
А уж какими методами – не уточнял.
Может, он просто сказал то, что хотел слышать Рэкшор? Скорее всего, да.