– Я тоже не рад видеть вас, леди Рэкшор. Еще б вас не слышать, стало бы совсем отлично.
– Отставить! – почти рявкнул на этих двоих Кристофф. – Нет времени. Отец еще в сознании?
Леди Рэкшор опустила взгляд.
– Пока да… но лекари говорят: ему осталось недолго. Слишком много крови он теряет…Скоро ты займешь его место.
Я косо зыркнула на эту мадам. Хоть и говорила она с якобы скорбью, но я видела, как блеснули ее глаза.
Вот стервятница!
В этот момент дамочка заинтересовалась и мной.
Посмотрела изучающе, прищурилась, тугая волна магии отделилась от нее и небрежно коснулась меня.
– А вы еще кто? – спросила она, и в голосе появились опасные нотки. – Кристофф, кто это? Только не говори, что твой отец нагулял еще одну бастардку. Что за дом?
Рэкшор еще не успел открыть рот, как ответила я.
– Дом Динозавров, и если вы, леди, еще раз попытаетесь меня прощупать магией без разрешения, голову откушу!
Заискивать перед мамашей блондинчика я не собиралась, тем более если король и в самом деле собирался отправиться к руркам, времени у меня тоже оставалось не много.
– Где ваш отец? – спросила я озираясь. – Его тут нет. А мне надо с ним поговорить.
– Нашли время… – Кристофф подошел к одной из стен и отодвинул несколько досок. – Думаете, это подходящий момент для аудиенции?
– Самый что ни на есть, – отозвалась я. – Может, на краю гибели до вашего отца дойдет, что он был неправ и надо что-то менять.
– Пройдет несколько часов, и менять будет уже другой король… – мрачно ответил Рэкшор. – И если это буду я…
Договорить он не успел, я отодвинула его плечом и скользнула в черную темноту за досками.
Там оказались узкий лаз и лестница, ведущая вниз, пришлось около трех метров пробираться на ощупь, прежде чем нашла еще одну дверь и толкнула ее.
Яркий свет ударил по глазам, пришлось даже зажмуриться.
– Анна?.. – раздался удивленный голос, я обернулась и узрела Алмура. – Анна… – Он кинулся ко мне и принялся рыдать у меня на плече. – Горе-то какое. Это так ужасно, меня позвали сюда, чтобы снять мерки для последнего костюма…
Где-то между нами запищала прижатая Шуша.
– И вам здравствуйте, Вильгельм. Рада видеть, хоть и повод нерадостный. – Я с усилием оторвала модиста от себя и принялась озираться по сторонам.
Тайная комната, припрятанная под откровенным сараем, была обставлена почти по-царски.
Большая кровать, возле которой теперь хлопотали незнакомые мне люди, наверное, лекари, и много света, так много, что были видны лица всех собравшихся.
Их оказалось не так много: Алмур, Кристофф и Бэдфорд, зашедшие за мной, еще несколько мужчин в возрасте, стоящие у стен, и рыдающая девица с огромным животом.
Она сидела в самом углу и украдкой вытирала слезы – я же сделала вывод, что это очередная фаворитка, которая сейчас не просто рискует остаться не у дел, но и жизни лишиться.
Кого она носила под сердцем? Очередного бастарда-конкурента? Интересно, как с ней поступит Кристофф, когда корона ляжет на его голову?
Не Рэкшору ли принадлежала фраза в отношении нерожденного ребенка Бэдфорда: «Нет ребенка – нет проблем. Я и Эшли предлагал зарыть в канаве, но отец не позволил». Если все обстояло в действительности так, то король мог быть не совсем безнадежен в своем великодушии.
Я сделала робкий шаг к кровати, лекари, суетящиеся вокруг, недовольно на меня зыркнули.
– Это еще кто? – раздался за спиной голос, говорил один из незнакомых мужчин. – Кто ее сюда привел?
– Я. – Бэдфорд отвечал спокойно и даже продолжал что-то говорить, но я его уже не слышала.
Мой взор был полностью прикован к умирающему на кровати. Даже ком тошноты подошел к горлу, таким неприятным оказалось зрелище.
Лицо короля когда-то было красивым, такой же черноволосый, как и Рассел, с тем же разрезом глаз, острыми чертами лица, но сейчас изуродованный острыми осколками.
Правой руки не осталось… Вместо нее нечто изломанное, иссеченное, кровоточащее, с разорванными связками.
То же самое с правой ногой…
– Ему осталось мало… – произнес один из лекарей. – Эти раны несовместимы с жизнью, а наша магия не в силах затянуть подобные травмы. Мы пробовали срастить кости, но там же месиво… Одни осколки.
Я сделала еще один шаг к кровати, упрямый, но все же шаг.
– Я должна поговорить с ним.
– Рье, король не может разговаривать, вы разве не видите? – Один из мужчин перегородил мне путь, но я обошла его и присела возле кровати напротив лица умирающего.
– Мне сказали, что вы самый сильный менталист в этом мире, – произнесла, глядя в глаза этому человеку. – Только вы способны прочесть мысли через те щиты, которые стоят на моем разуме.
В комнате повисла тишина, а я продолжала:
– Выйдет слишком долго, если я стану вам объяснять словами, кто я и зачем пришла. Но я могу помочь… может, не вам, но вашему миру. Прочтите, что я думаю… Я хочу, чтобы вы поняли…
– О чем она лепечет? – позади все так же возмущалась леди Рэкшор. – Уведите отсюда эту сумасшедшую, король должен объявить наследника.
Наши взгляды с отцом Рассела пересеклись, с огромным усилием он поднял здоровую левую руку и коснулся моей щеки.
Мир вокруг померк, совсем как пару дней назад, когда я попробовала треклятый мед.
Глава 30
Опять мелькали картинки моего прошлого, разные периоды жизни. Все это проносилось перед моими глазами, исчезало и заменялось новыми воспоминаниями.
Вот аэропорт, а следом допрос в маглицейском участке, вот первая встреча с Расселом, а вот ревущая в истерике Томпсон говорит, что дом ее подруги исчез…
Будто калейдоскоп, все перекручивается, и я уже была готова схватиться за голову от боли, потому что, роясь в моем мозгу, король не церемонился, он выворачивал все наружу, но я терпела – сама ведь разрешила.
Все закончилось моим поцелуем с его сыном, а дальше обрыв…
Буквальный.
Все снова исчезло и заволокло туманом, который, рассеиваясь, оставил меня одну в пустоте.
Оглянулась.
Теперь я стояла на краю утеса, под которым волновалось серое ураганное море.
– Знаете это место? – раздался неожиданный вопрос незнакомым голосом.
Я обернулась.
Позади стоял король, живой, невредимый и очень грустный.
– Нет, – покачала головой я. – А должна?
– Оно из вашей головы. Мы ведь сейчас в ней находимся.
– Тогда моя голова то еще угрюмое местечко, странно, что здесь нет гигантских тараканов, – вяло усмехнулась я, глядя на убегающие за горизонт бескрайние воды.
– Это мыс Белых Рысей, – отозвался король. – Я бывал здесь очень давно, только тогда он выглядел иначе. Там стоял маяк…
Мужчина указал на кривой обломок утеса с острой кромкой.
Я поморщилась и потерла виски – голова опять начала трещать.
– Мыс Белых Рысей, я точно никогда не бывала тут…
– Возможно, видели на открытках. – Король подошел ко мне вплотную, так что между нашими плечами оставалось не такое большое расстояние. Теперь мы оба смотрели вдаль. – Это было живописным местом. Жаль, я больше никогда не увижу его вживую.
– Мне тоже… – искренне посочувствовала я. – Но вы ведь понимаете, что я пришла не за тем, чтобы показать море и обломок горы. Вы умираете, ваше общество рушится, и завтра Кристофф будет коронован…
– Он еще не готов, – мрачно отозвался мужчина. – Еще совсем мальчишка…
– Тогда кто? – не выдержала и спросила я.
– Кристофф – за неимением лучшего… – король отвечал смиренно, будто уже свыкся с мыслью о собственном уходе. – Но его сметут, сметут и любого другого: Бэдфорда, убьют Кристину…
Я поняла, что он говорил о той беременной, что плакала в углу комнаты.
– Никто из моих детей не готов к власти… Хотя я тоже был к ней не готов, когда ушел мой отец. Мне бы еще лет пять…
– И что бы вы сделали за эти годы? – искренне спросила я. – Поменяли бы что-нибудь в обществе? Исправили ошибки?
Мужчина расхохотался, открыто и беззлобно.
– А что я, по-твоему, делал всю свою жизнь? Я исправлял общество, но оно не меняется в один миг, за одно поколение. Это море перед нами точило берег не один миллион лет, чтобы он стал таким прекрасным. Так и я: чтобы изменить правила игры, начал двигать фигуры – превращать пешек в ферзей. Но для этого нужно порой совершить сотню ходов.
Я недоверчиво посмотрела на короля – ей-богу, не понимала, о чем он говорит.
Какие пешки, какие ферзи?! Хотя я была определенно рада, что в этом мире тоже существуют шахматы.
– Я разносил свое семя, – пояснил он. – Да, согласен, метод так себе. Но это работало. Мне пришлось сеять отпрысков в разных домах, чтобы однажды приблизить их к себе. Низшие или высшие оборотни, не так важно, главное, что когда им приходилось покидать родные семьи, они помнили свои корни. Взять хотя бы Рассела – он мой любимчик. Безразмерно одаренный, он столкнулся с неприятием общества, но остался цельной личностью. Пусть как менталист он слаб, но в остальном… Я долгие годы наблюдал, как он самостоятельно выстраивал свою жизнь, правда, прикрываясь моим именем. Но даже это достойно восхищения.
– То бишь ваш план состоял в том, чтобы привести в высшее общество тех, на кого сейчас даже смотреть боятся без брезгливости.
– Да. На это ушли бы годы, но новое поколение стало бы лучше нашего.
– Тогда Кристофф точно не лучший выбор для управленца, – абсолютно серьезно ответила я. – Он слишком зашорен.
– Это вина его матери, алчной и властолюбивой. Но я лишь хотел подстраховаться, произвести на свет сильного менталиста, который смог бы удержать бразды правления.
Тут настало время смеяться мне.
Истерически так.
– Возможно, вы преуспели, только не с Кристоффом. Кто-то уже перетягивает одеяло на себя, перенося ученых из моего мира, создавая оружие и объединяя людей. Не удивлюсь, если это один из ваших неучтенных отпрысков.
Король покачал головой.
– Боюсь, нет. Своих я ощущаю нутром, еще до их рождения. Нет, враг, который меня поверг, не испытывает ко мне родственной привязанности. Случайная величина, которую я не заметил. Жаль, не посмотрю ему в глаза…