Я останусь здесь и буду счастлива.
– Госпожа!
Сидя на заснеженной земле, Нори оторвала глаза от дневника.
Как бы она ни старалась, ей очень нравился возникающий образ матери. Она наслаждалась временем, проведенным в прошлом, о котором ей было запрещено знать. Эта Сейко была страстной и дерзкой, дурашливой и умной. Это была женщина с отчаянной потребностью идти собственным путем. Женщина, сотканная из прекрасных противоречий, которая зарождала преданность во всех, кто ее встречал, от Акико до Аямэ.
Вот только Нори по-прежнему не могла взять в толк, как ее сердце могло стать таким холодным, что она бросила обоих своих детей. И сегодня, очевидно, не день прозрения.
Лицо Аямэ сияло. Значит…
– Акира дома, – выдохнула Нори.
Брат вернулся на день раньше. Она вскочила и сунула дневник в готовые руки Аямэ.
– Верните на место. Я позже возьму.
– Да, маленькая госпожа. Но…
Нори подобрала юбку до колен и бросилась в дом. Отсутствие Акиры ощущалось как физическая боль, тупая, ноющая, ни на мгновение не утихающая.
Она услышала голоса в столовой и распахнула двери, позабыв о всяком достоинстве.
– Аники!
Акира был там, как она и ожидала. Усталый, но довольный, вокруг рта появились морщинки от смеха. Брат приветствовал ее теплой улыбкой, однако было в ней что-то такое, что не дало Нори сразу заговорить.
Акира был не один. Рядом с ним стояли двое незнакомцев. Мальчик, на несколько дюймов выше Акиры, выглядел примерно его ровесником. Белокожий, но загорелый, с самыми яркими голубыми глазами, которые Нори когда-либо видела. Его волосы были…
Как золотая пряжа.
Она моргнула, как моргает человек, слишком долго смотревший на яркий свет, и перевела взгляд на девушку. Та смотрелась размытым красным пятном, от туфель на высоких каблуках до губной помады. У нее была кожа кремового цвета, серые глаза с золотыми искорками и серебристо-светлые волосы.
Нори еще никогда не видела такой красоты.
– Сестра, – произнес Акира, – как видишь, у нас гост-и.
Нори покраснела от стыда. Она стояла перед ними с тающим снегом в нерасчесанных волосах и грязным подолом, задранным до колен. Она раньше не видела белых людей.
Акира повторил это по-английски. Нори ухватилась за слова, которым он ее научил.
– Добро пожаловать, – выдавила она.
– Это Уильям Стаффорд, – продолжил Акира, указывая на мальчика. – А это его кузина, Элис Стаффорд.
Девушка улыбнулась.
Уильям рассмеялся.
– Как ты и рассказывал. Котеночек.
Нори склонила голову.
– Они поживут у нас некоторое время. Прошу, будь любезной хозяйкой.
– Хай, аники.
– Говори по-английски, когда сможешь.
– Да.
Акира вздохнул.
– Хорошо. Аямэ!
Аямэ появилась, как утренний туман, без единого звука.
– Да?
Разумеется, она говорила по-английски.
– Пожалуйста, проводи гостей в свободные спальни. У нас было долгое путешествие.
– Конечно. Прошу за мной.
Иностранцы последовали за Аямэ; девушка на секунду остановилась, чтобы бросить последний любопытный взгляд через плечо.
Как только под их шагами скрипнула лестница, Нори повернулась к брату. Сил кричать не было. И она знала, что лучше не пытаться исправить то, что уже сделано.
– Почему?
Акира отвел взгляд.
– Уилл – мой друг. Я познакомился с ним на конкурсе. Блестящий пианист. Он из Лондона и какое-то время не сможет вернуться, поэтому я предложил ему остаться здесь с нами. Он все понимает, мне не нужно объяснять…
– А девушка? – прошептала Нори, безуспешно пытаясь скрыть подозрение. – Кто она для тебя?
– Она его двоюродная сестра. Ей шестнадцать.
– Я спросила, кто она для тебя.
– Она ребенок, – нахмурился Акира. – И глупышка. Не оскорбляй меня.
– Она красивая.
Акира сморщил нос.
– Не люблю блондинок. Откуда у тебя такие мысли?
Нори немного успокоилась.
– Просто… Париж – город любви. Я подумала, ты…
– Не смеши. Кто это тебе сказал?
Мама.
– Никто. Прости.
Акира жестом подозвал ее ближе, и она подошла. Когда он положил руку Нори на макушку, она почувствовала, как боль внутри исчезает.
– До конца года я никуда не уеду, – пообещал Акира. – Мне нужно окончить школу. Так что я не оставляю тебя с ними наедине. Уверен, они тебе понравятся. Хорошо же, что с тобой побудет еще одна девчонка, правда?
Нори прикусила нижнюю губу.
– Наверное.
Она не понимала, зачем европейской девушке, прекрасной, как звезда экрана, с ней общаться.
– Мы наполним дом музыкой. – Акира потянул ее за локон, ухмыльнувшись. – И я буду значительно менее сварливым.
– Если ты счастлив, то и я счастлива.
Брат поцеловал ее в лоб.
– Ты не очень опрятно одета. Приведи себя в порядок к ужину.
– Ты привез мне новое платье?
– Я привез два. А теперь иди.
Спасибо, что вернулся.
Она склонила голову и покорно вышла.
Как и обещал Акира, иностранцы были приятной компанией, хотя на самом деле Нори видела их только за едой. Девочка, Элис, в конце концов, научилась снимать обувь в доме и бесстыдно ходила босиком, безо всяких носков, выставив напоказ ярко накрашенные ногти. Днем в доме она почти не бывала.
Уилл, более утонченный, постоянно находился рядом с Акирой, и хотя Нори чувствовала уколы ревности, следовало признать, что они были хорошей парой. Бо́льшую часть дня они проводили, закрывшись в музыкальной комнате. И Нори проводила бо́льшую часть дня, прижавшись ухом к ее двери.
Это действительно было чудесно.
Нори никогда не видела брата таким счастливым. Он словно вернулся в юность: превратился в мальчика, которым ему никогда не позволяли быть.
Хотя Нори каждый вечер перед сном заходила к нему в комнату, чтобы он почитал ей вслух, она никогда не оставалась надолго. Сегодня вечером он прочитал ей одну главу из «Повести о Гэндзи», потом закрыл книгу и глубоко вздохнул.
– Прости. Я устал.
– Все в порядке.
Нори прочла книгу несколько дней назад, но не сказала брату.
– Как ты себя чувствуешь? Аямэ говорит, тебе снятся кошмары.
– Уже нет, – заверила Нори, солгав только наполо-вину.
Кошмары утратили былую силу с тех пор, как Акира вернулся, и с тех пор, как безликий призрак заменила влюбленная девушка, которая вела дневник, полный меч-таний.
– Как нога?
– Все в порядке. Шрам почти не заметен.
– Хорошо. Я понимаю, что все время занят, но вскоре тебя куда-нибудь отвезу.
Все как обычно. Акира давал обещания, чтобы успокоить нечистую совесть, и Нори не сомневалась, что он искренне верил в свои слова. Однако потом момент про-ходил…
Нори наклонила голову в ответ и была вознаграждена усмешкой.
– Ты стала послушная, да?
Внешне, возможно. Чем меньше от нее ожидали, тем больше ей могло сойти с рук. Ей потребовалось немало времени, чтобы этому научиться. Кротость – не слабость. И смелость – не сила.
– Я не хочу с тобой спорить.
Акира подозрительно на нее глянул.
– Ты не разочаровала меня перед гостями.
Нори пожала плечами.
– А зачем? Они далеко от своей страны, от дома. Не выброшу же я их на улицу.
– Тебе приходится больше готовить.
– Аямэ помогает.
Акира кивнул.
– Она добра к тебе?
– Да, аники.
– Ну, теперь у нас есть средства, чтобы нанять слуг, которых пришлось уволить. Или еще лучше, найти новых. Тех, кому я смогу доверять.
Нори нахмурилась.
– Я думала, мы бедные.
Акира рассмеялся.
– Мы экономим, а не бедствуем. В любом случае, Уилл платит за гостеприимство.
– Я думала, они бедные.
– Отнюдь. Они происходят из очень старой, очень богатой семьи.
Нори скрестила руки на груди.
– Так почему они здесь? Наверняка есть великолепные отели…
– Дело не в деньгах. Они… – Акира помедлил. – На самом деле, они очень похожи на нас, Нори. Вот почему я пригласил их погостить.
– Не понимаю.
Акира поставил книгу обратно на полку.
– Не мне рассказывать эту историю.
В груди закипело разочарование. В этом танце он всегда опережал Нори на три шага.
– Как скажешь.
– Ты могла бы пообщаться. Они не кусаются.
– Ты же знаешь, у меня нет опыта с обычными людьми.
Акира усмехнулся.
– С этими двумя ты его и не получишь. Но с чего-то надо начать. Ты сама удивишься. Элис немногим старше тебя, она может тебе понравиться.
Нори переступила с ноги на ногу.
– Ты же говорил, она глупенькая.
– Именно поэтому. – В улыбке Акиры не было язвительности. – А теперь марш в постель.
Нори ушла, не сказав ни слова.
Однако не в постель.
Проскользнув вниз по лестнице, через кухню Нори вышла во внутренний дворик. Ночное небо усыпали звезды, и все выстроились в таком тщательном порядке, словно Бог лично обратил на это внимание.
Нори потянулась за корзинкой, в которой держала шитье, и вдруг поняла, что она не одна. Сидя в плетеном кресле, курил сигарету Уилл. Их глаза встретились, и она замерла, как олень, пойманный взглядом охотника.
– Приношу свои извинения, – с широкой улыбкой сказал юноша. – Не хотел тебя напугать.
Нори впервые разглядывала его так близко. Он был бесстыже красив. Сейчас это вызвало у нее раздражение.
– Ты не напугал.
Он оглядел ее с ног до головы.
– Сколько тебе лет?
– Четырнадцать, – солгала Нори.
Летом исполнится.
Он ухмыльнулся, словно знал, что она его обманывает. Акира, наверное, называл ее настоящий возраст. Нори почувствовала себя дурой.
– Но ты не в школе.
Нори хотела поежиться, но заставила себя остано-виться.
– Я не хочу в школу. Аники говорит, так будет лучше.
– Аники?
– Акира.
Уилл вгляделся в ее лицо, и она не дрогнула. Пока он посмотрел, Нори чувствовала крошечные уколы по всему телу – нельзя сказать, что неприятные.