— Валяй, Джордж, — ответил Гого с искренним расположением только что обретенного лучшего друга. Очевидно, Джордж либо поговорил с ним по телефону до того, как получил указания маршрута по почте, либо же минуту назад успел пожать ему руку и представиться.
— Я хотел спросить… как получилось, что мы не в студии? В смысле… это ведь…
— Помойка, ага, — согласился Гого. — А главная студия у нас в Далласе. Понимаешь, я попросил свою команду надыбать место. Правильное место, как раз чтобы для вашей группы. Для интервью в смысле. Тут планировалась первая стадия офисных зданий, понимаешь? Новое ответвление дороги. Лопнуло дело, и офисный парк тоже накрылся. Потом сюда повадились малолетние шайки. Я хотел найти место, подходящее к вашему видео. Разве не оно? — Джордж не успел ответить, как Гого сказал маляру: — Бенджи, ты давай от низких до высоких штрихом пройдись, да? Сделаем ближние планы, и ничего из этого не высветится, и задыхаться в парах краски тоже ведь не хотим? Накапай малость, пусть будет как кровь.
— Есть, сэр, — ответил Бенджи, послушно водя кистью.
— А еще вот чего: ты тут постер налепи, вон как раз где дыры от пуль, и краски на него плесни. Этак под углом.
Бенджи послушно пошел через комнату, из холщовой сумки вытащил мятый постер «The Five», где лица всех участников были серьезны как смертный грех (музыканта улыбнуться не заставишь, это мгновенная смерть) и посередине красовался черный отпечаток ладони. Кочевник знал, что Эш, посылая Гого видео, приложил медиакит с портретами, биографиями и всей фигней.
— Вот так, под углом, — велел Гого. Бенджи приложил постер к сырой краске, как ему было сказано. — Теперь малость испохабь. — Бенджи плеснул на постер каплями красной краски. — Еще раз. Ага, вот так. Искусство для служителей искусства.
Мы готовы, — сообщил техник с выбритой на темени гривой. Он переставлял прожектора и проверял своим пробником, пока не добился, чтобы все было, как он хочет.
— Значит, сейчас я вам расскажу, как мы это будем делать. — Гого вынул из внутреннего кармана черный платок и вытер со щек искорки пота, хотя ветер от лопастей вентилятора трепал его галстук. — Мы вас сейчас расставим, и я потреплюсь с вами примерно минуту на фоне вот этой стены. — Он показал на заляпанный краской постер и пулевые дыры. — Потом переставим вас сюда, — кивок в сторону государственного флага, высвеченного прожекторами, — и треп еще две минуты. Вот это ваше время, три минуты. На самом деле вы получите даже больше, потому что, если помните, в перебивках между сменой фона мы показываем видео. Джордж, можешь меня представить по-настоящему быстро, нет?
— Эй… можно мне кое-что спросить? — начал Кочевник прежде, чем могли начаться какие-то представления. Приглашения он не ждал. Жара, сплошная и колючая, обливала потом каждый дюйм шеи и текла струйками по бокам. Гого удивленно уставился на Кочевника и убрал платок. — Я не уловил, какое отношение у этого места к нашему видео.
— Тогда я объясню, — ответил Гого, не пропустив ни секунды. Голос у него был ровным, лицо таким же пустым, будто энергию он берег для интервью. — Я ваше видео смотрел, понятно? Очень технично сделано. Кто вам его снимал?
Какие-то студенты-кинематографисты из Техасского университета.
— И актеры — студенты?
— Ага, хотя местных актеров мы тоже наняли.
Просто потрясающе, как быстро один видеоролик может сожрать две тысячи долларов, если хочешь, чтобы он выглядел по-настоящему профессиональным: костюмы, реквизит, дымовые шашки, холостые выстрелы, спецэффекты и редактура. К финалу, когда кончилась наличность, Джордж продал старый катушечный магнитофон, который хранил в шкафу, Кочевник выжал досуха счет, на котором накопил деньги покраской домов, Майк загнал на eBay один из своих любимых топоров, Берк дала открытый урок игры на ударных жаждущим тинейджерам в ИМКА на Оуклер-драйв и заработала двадцать баксов, Ариэль несколько дней играла за мелочь на дорожках кампуса Техасского университета, а Терри заработал уроками игры на фортепьяно в епископальном студенческом центре на Двадцать седьмой улице.
— И где снималось? — спросил Гого, все еще не сводя глаз с Кочевника. — Похоже, что в каком-то заброшенном здании, таком же, на хрен, обветшалом, как вот это.
— В многоквартирном доме, — ответил Кочевник, поняв, к чему он клонит. — Превратившемся в наркопритон. За пару дней до того, как подогнали экскаватор с гирей.
— Ну ты понял, да? Я хотел, чтобы интервью были примерно с тем же фоном, что и ролик. Чтобы поострее было. Видишь, я даже нашел пулевые пробоины, так что цените. Отлично смотрятся в кадре, Гектор. Так?
— Ага, muy bueno,[5] — подтвердил Гектор.
— Ну и ладно. Господи, плавлюсь уже. Джорджи, представляй людей. Кто тут кто?
Джордж наскоро представил группу, потому что Гого хотел побыстрее к делу. Остальных это тоже устраивало, потому что в тесном помещении потели все и никому не нравилось. Потом Гого сказал: «Готовы», — двое техников подхватили камеры, включили их подсветку и проверили установку громкости на микрофонах. Тихое гудение генератора в соседнем помещении ничего не заглушало, и Кочевник решил, что оно вносит свой вклад в атмосферу.
— О’кей, все встали к стене. Осторожно, краска… как, еще раз, тебя зовут?
— Ариэль.
— Краска мокрая, осторожнее. Оборванец, влево на фут. Чтобы постер был виден. — Майк без единого слова повиновался. — Как оно смотрится?
Последний вопрос был задан операторам, прильнувшим к резиновым наглазникам.
— Длинного сдвинуть направо, — сказал Гектор, и Кочевник переместился. — Ага, вот так. Вроде бы готовы.
— Пошел отсчет, — велел Гого и выключил свой вентилятор.
— Пять… четыре… три… два… один!
С вами я, — объявил Гого с нажимом, ослепительно улыбаясь прямо в камеру Бенджи, — а со мной группа из Остина «The Five»! Ребята только что начали новое турне и предлагают нам взглянуть на свой новый — с пылу с жару — ролик! Песня называется «Когда ударит гроза». Ролик мы вам запустим через минуту, но сперва — ха-ха! — пара вопросов. — Он повернулся к группе. Камера Бенджи следила за его лицом, а Гектор направил объектив на группу. Кочевник почувствовал, что находится в самом центре яркого света и черных теней. — Гляньте на постер, — говорил Гого. — Гектор, дай крупным планом. — Очевидно, операторы не только снимали, но еще и подыгрывали. — Так вот, мой вопрос: большой палец — это кто из вас?
Несколько секунд оглушительного молчания. Такого идиотского вопроса Кочевник еще ни разу не слышал. Секунды щелкали, первая минута уплывала. Он ответил:
— Кто большой — не знаю, но из меня отличный средний.
— Стоп! — скомандовал Гого операторам. Лампы камер потухли. Гого поскреб подбородок и улыбнулся без малейшей теплоты. — Внесу ясность: хозяин здесь я, это понятно? Я добавляю юмора для оживляжа, но никого не вызываю мериться пиписьками. И скажу честно: я за вас взялся ради Роджера, он приличный мужик и много мне работы подкидывает. Так что свою фанаберию сохрани для сцены, и все будут довольны. Пошел отсчет, скомандовал он Гектору.
Снова загорелась лампа камеры.
— Пять… четыре… три… два… один!
— И вот я здесь, прямо тут, где мы находимся, а со мной группа из Остина «The Five». Ребята только что начали новое турне, и их видеоролик «Когда ударит гроза» мы увидим буквально через минуту, но сперва я напомню, чтобы вы не забыли посмотреть наше спецпредложение на уик-энд и проверили, что может сделать для вас Феликс Гого, потому что наши предложения не только на уик-энд, у нас каждый день они есть! Пришел пешком — уехал на машине. И помните, друзья мои, что хорошие парни не всегда одеты в белое!
Он говорил прямо в объектив Бенджи, а сейчас посмотрел на группу и сделал преувеличенно изумленное лицо при виде внезапно материализовавшихся у стены залитых светом фигур, похожих на парящих в воздухе духов.
— Вас пятеро! — сказал он клоунским голосом. — Ой, а чего ж я ждал-то?
Он осклабился прямо в камеру, приложил указательный палец к виску, вывесил язык и закачался, как деревенский дурачок. Кочевник стиснул зубы и уставился на грязный пол.
Ариэль засмеялась, но нервным смехом. У Терри на лице застыла улыбка. Глаза у него горели, на лбу выступил пот.
— Вы долго искали себе имя? — был следующий вопрос. — Ариэль?
— Нет, — ответила она. — На самом деле нет.
Она почувствовала, как пытается отстраниться от яркого света, но за спиной была мокрая краска.
— Мы прикидывали названия «The Four» или «The Six»,[6] вдруг заговорила Берк спокойным и сдержанным голосом, — но почему-то это казалось неправильным.
— Ух ты! — сказал Гого, снова выдавая фантастическую улыбку на камеру. — Кто-то думает, что у меня работа легкая? Смотрите, какие умы сегодня у нас! Ладно, кто-нибудь, ставьте там ролик. Вы его в Ирак ездили снимать?
— Это про войну, — сумел сказать Кочевник.
— Песня называется «Когда ударит гроза», исполняет группа…
Гого поднял руку ладонью наружу, расставив пальцы, и Гектор дал пятерню крупным планом.
— И стоп, — сказал Гого. Сделал пару шагов к вентилятору, снова его включил, вынул из внутреннего кармана черный платок, промокнул лицо, даже не глянув на стоящего в нескольких футах неподалеку Джорджа.
Подняв двойной подбородок, Гого жадно ловил ртом воздух.
— Парни, вы, блин, вообще по телевизору интервью давали когда-нибудь? Простите за откровенность, тупи́те невероятно. Бенджи, воды мне.
— Мы не получили минуту полностью, — сказал Кочевник.
— Что?
— Повторяю, — сказал Кочевник. — Мы не получили минуту полностью. — Он вышел вперед, протиснувшись между Ариэль и Терри. Джордж энергично качал головой, предупреждая: не надо. Кочевник остановился, но отступать не собирался. — Вы наше время использовали на рекламу. Так нельзя.