В пять часов пополудни они съели печенье, запивая его водой из колодца во дворе, которую налили в огромный рог. Восемь печений по настоянию Сирила были отложены про запас, на случай, если кому-нибудь станет дурно во время битвы. Он как раз прятал этот запас в маленький каменный шкафчик без дверцы, когда рука его дрогнула от внезапного резкого звука, и три печенья упали на пол. Это был яростный хрип боевой трубы.
– Ну, я же вам говорил, – голос Роберта сел от волнения. – Все совершенно по-настоящему. И это сигнал к атаке.
Они бросились к узким стрельчатым окнам.
– Да, – кивнул Роберт. – Они выходят из палаток и копошатся, как муравьи. Вон, видите, тот, кто прыгает на противоположной стороне рва, и есть Иокин, который тащил меня за ухо.
– Э-э-э, – показал он ему язык. – Вот жалко, что он не видит.
Остальные пребывали в слишком большом потрясении и смятении от увиденного, чтобы показывать кому-то язык, и пораженно взирали на отважного Роберта.
– Какой же ты смелый! – вырвалось у Антеи.
– Чушь, – бросил Сирил, лицо которого вдруг из бледного стало ярко-багровым. – Бобс просто весь день готовился к храбрости, а я – нет, вот и все дела. Да мне ничего не стоит через минуту стать вдвое храбрее, чем он.
– Ох, да какое это имеет значение, кто из вас более храбрый! – воскликнула Джейн. – И зачем только Сирил вообще пожелал этот замок! Это была ужасная глупость. И я больше в это играть не хочу.
– Это совсем не… – сурово воззрился на нее Роберт, собираясь сказать, что это совсем не игра, но Антея его перебила:
– Нет, дорогая, это как раз замечательная игра, и ты, конечно же, вместе с нами еще поиграешь в нее. Они наверняка не смогут попасть в наш замок. А если даже и попадут, то сама ведь знаешь: цивилизованные армии не причиняют вреда детям и женщинам.
– А ты совершенно уверена, что это цивилизованная армия? – тяжело дышала Джейн.
– Разумеется, – подтвердила Антея, указывая на узкое стрельчатое окно. – Погляди, какие флажки на их кольях. Красивые, яркие! И предводитель такой эффектный. Вот, видишь его? Роберт, это ведь он верхом на сером коне?
Роберт кивнул, а Джейн посмотрела в окно, и представшее ей было слишком прекрасно, чтобы пугать. Ярко-зеленая трава. Белоснежные новенькие шатры. Мелькание ярких флажков на копьях. Блеск рыцарских доспехов. Туники и шарфы ярких цветов. Все это складывалось в замечательную картину. Окрестности оглашали сигналы боевых труб, когда же звук труб смолкал, до детей доносились бряцанье доспехов и гул множества голосов.
Сигнальщик подошел к краю рва, который вдруг показался детям совсем не таким широким, как прежде, и протрубил самый длинный и громкий сигнал из всех, которые они до этого слышали. Но вот последний отзвук его трубы унесло далекое эхо, сигнальщик отнял ее ото рта, а воин, стоявший с ним рядом, зычным голосом гаркнул:
– Эй вы, там внутри!
Роберт гаркнул в ответ:
– Эй вы, там снаружи!
– Именем нашего предводителя, милосердного и благородного лорда, сэра Вульфрика де Тальбота, приказываем гарнизону этого замка сдаться. В противном случае вы падете под натиском наших копий, мечей и стрел, но тогда пощады не ждите! Сдаетесь? – откликнулся воин.
– Нет! – проорал в ответ Роберт. – Никогда! Никогда! Никогда!
– Ну, выходит, таков ваш жребий! – прокричал воин.
– А теперь мы дружно грянем ура, – жестким голосом приказал своему гарнизону Роберт. – Это покажет, что мы не боимся. Кричите ура и погромче гремите оружием. Раз. Два. Три. Гип-гип-ура! И еще раз: гип-гип-ура! И еще: гип-гип-ура!
Их ура прозвучало весьма-таки жидко да к тому же еще и пискляво, но громкое бряцанье оружием все-таки придало ему убедительность.
Из стана противника до них донесся еще один вопль, а затем осажденный гарнизон имел все основания убедиться, что атака и впрямь началась.
В помещении над воротами все сильнее сгущалась тьма. Это немного приободрило Джейн. До заката уже оставалось недолго.
– И почему здесь такой узкий ров? – посетовала Антея.
– Даже если они и переплывут его, проникнуть в замок им не удастся, – заверил Роберт.
Не успел он это произнести, внизу на лестнице загрохотали шаги, послышался лязг доспехов. И то и другое становилось все громче, миновало их дверь и двинулось дальше, к вершине сторожевой башни. У мужественных защитников перехватило дыхание. Первым опомнился Роберт. Скинув ботинки, он метнулся к двери.
– Ждите здесь, – шепнул он остальным и, покинув комнату, начал красться по лестнице следом за неизвестным противником.
Добравшись до помещения на самом верху, он увидал Иокина. Тот явно преодолел ров вплавь и теперь возился с каким-то механизмом, который, как сильно подозревал Роберт, приводит в движение подъемный мост. Командир осажденных резко захлопнул дверь. Иокин бросился к ней, попытался открыть, но поздно. Роберт успел повернуть огромный ключ, торчавший снаружи из скважины, и бросился вниз по лестнице к тому месту, где в башне было самое большое окно.
– Сюда! – крикнул он остальным. – Защищаемся!
Они подоспели к нему крайне вовремя. Ров пересек вплавь еще один воин, и его пальцы уже ухватились за подоконник. Роберт так и не понял, каким образом умудрился подобрать валявшийся на полу металлический прут и врезать им со всей силы по неприятельским пальцам. Воин рухнул обратно в воду, Роберт же, вылетев вихрем из комнаты, принялся задвигать на ее двери огромные засовы, а Сирил ему помогал.
Глядя друг на друга и тяжело дыша, они стояли в арочном помещении. Джейн как разинула рот, так и застыла.
– Выше нос, Джейн, – сказал ей Роберт. – Осталось уже недолго.
Над их головами что-то загрохотало, заскрипело и затрещало. Плиточный пол у них под ногами затрясся. Затем послышался оглушительный лязг, и все стихло. Дети поняли, что подъемный мост опустился.
– Проклятый Иокин, – скрипнул в досаде зубами Роберт. – Теперь нас от них отделяет только решетка ворот. По-моему, она управляется откуда-то снизу.
А мост уже громыхал и гудел гулким эхом под копытами лошадей и сапогами вооруженных до зубов воинов.
– Быстро наверх! – скомандовал Роберт. – Начинаем бросать в них все, что у нас приготовлено.
В минуту нависшей так близко опасности даже девочки ощутили себя почти храбрыми. Они устремились следом за Робертом в комнату над воротами и начали бомбардировать неприятеля камнями сквозь узкие стрельчатые окошки. Снизу послышались вопли и стоны.
– Ой, нет! – Рука Антеи с очередным камнем замерла в воздухе. – Не хочу, чтобы кто-то там из-за нас пострадал.
Роберт в ярости выхватил у нее камень и метнул в окно. Снизу снова послышался вопль.
– Вот так им и надо! – кровожадно выкрикнул он. – Что угодно сейчас бы отдал за старый добрый котел с раскаленным свинцом. Они думают, мы сдадимся. Дудки!
За стеной еще какое-то время слышался громкий топот. Затем он стих, сменившись громовым ударом в решетку подъемных ворот. В комнате уже стало почти совершенно темно.
– Держим осаду и не сдаемся! – с жаром воскликнул Роберт. – Солнце сядет уже через считаные минуты. Слышите, как они там, внизу, орут. Жалко, у нас больше нет камней. Нести новые со двора нету времени. Так что давайте лить на них воду. Толку, конечно, от этого мало, но, уверен, им не понравится.
– Ох, – выдохнула дрожащим голосом Джейн. – А может, нам лучше все-таки сдаться?
– Никогда! – решительно воспротивился героический командир осажденного гарнизона. – В крайнем случае, я еще допускаю переговоры, но мы не падем так низко, чтобы им сдаться. Вот увидите: когда вырасту, стану военным. Я теперь понял, что штатская жизнь абсолютно не для меня, и спорить с этим бессмысленно.
– Ой, давайте тогда им помашем платком и попросим переговоры, – продолжала канючить Джейн. – А то, по-моему, это солнце сегодня никогда не зайдет.
– Нет уж, сперва мы как следует этих зверей угостим водичкой, – воинственно выпятил подбородок Роберт.
Антея первой перевернула котелок в отверстие для расплавленного свинца. Снизу донесся звонкий всплеск, но, похоже, вода на врагов не попала. В ворота опять заколотили тараном. Антея застыла на месте. А Роберт, улегшись на пол, глянул в отверстие для свинца.
– Зря только воду напрасно потратили, – тут же проговорил он. – Отверстия-то выходят на пространство с внутренней стороны ворот, лить в них что-то имеет смысл, только если враги уже проломили решетку, миновали ворота и все потеряно. Ну-ка, Антея, дай мне второй котелок.
Как только она протянула его, Роберт выплеснул воду в бойницу. Грохот тарана, топот сапог и копыт, крики «Сдавайтесь!», «Да здравствует лорд де Тальбот!» внезапно смолкли, как исчезает пламя резко задутой свечи. Комната, где находились дети, с неимоверной скоростью завертелась. В глазах у них потемнело. Они зажмурились. Когда же снова вернулись в чувство, то обнаружили себя в большой спальне своего милого дома между карьерами. В совершеннейшей тишине. И абсолютной безопасности.
Они подбежали к окну и выглянули на улицу. Ров, шатры, войска осаждающих испарились. За окном простирался сад с зарослями георгинов, ноготков, астр и поздних роз. И металлическая ограда снова была на месте, а вдоль нее шла пыльная дорога.
Все четверо облегченно выдохнули.
– Ну, я же вам говорил, – первым нарушил молчание Роберт. – С нами полный порядок. И главное, мы не сдались.
– Теперь-то вы рады, что я пожелал замок? – спросил Сирил.
– Теперь да, – кивнула Антея. – Но больше я никогда в жизни не пожелаю его, дорогой мой брат.
– Да ты что! Это ведь было так здорово! – заспорила вдруг с ней Джейн. – Я, например, ничуточки не боялась.
– Да неужели? – хихикнул Сирил. – А мне показалось как раз…
Но Антея его перебила:
– Слушайте, мне ведь только сейчас пришло в голову. Это ведь первое наше желание, за которое нас не наказали. Понимаете, мы достаточно весело провели целый день. Ну, может, и не совсем уж весело, – поправила она себя, – но интересно. Мы теперь знаем, какой храбрый Роберт. И Сирил, конечно, и Джейн, – поторопилась добавить она. – И при этом у нас не возникло конфликта ни с кем из взрослых.