—Чтобы положить к вашим ногам мою графскую корону? — Фиона расхохоталась, показав мелкие белые зубки и розовое, словно у котенка, нёбо. — Ах, знаю, знаю! Нас не манят почести и знатность, нам дела нет до высоких титулов, потому что наше положение в Священном Трибунале позволяет кушать маркизов на завтрак, а герцогов на обед. Все это я слышала уже не раз. Давайте о деле.
—О, как вы жестоки, Фиона! Вам известно, что капитан Гилфорд готов отдать жизнь за одну вашу улыбку! За один-единственный жест благосклонности!
Вид Гилберта не оставлял сомнений в его чистосердечности. Грозный капитан Стальных сутан чувствовал себя безвольной игрушкой в руках хрупкой девушки. Это была любовь с первого взгляда.
Встретив однажды Фиону в апартаментах Великого Экзекутора, Гилфорд был сражен наповал как неземной красотой девушки, так и окружавшим ее ореолом загадочности и тайны. Всегда волнующая, но вечно ускользающая Фиона пробудила в неповоротливом сердце Гилберта столь неистовое чувство, что он вскоре сделал ей предложение, обещая красавице сложить у ее ног все богатства Уайтроуза. Фиона с грустной улыбкой отказала под вполне благовидным предлогом: она все еще носила траур по отцу и братьям, денно и нощно молясь о спасении их душ.
После этого нашлись и другие поводы для отказов, которые следовали один за другим, но это только распаляло упрямого капитана. Теперь он достиг той стадии умопомрачения, когда Фионе достаточно было ткнуть пальцем, чтобы Гилфорд, не раздумывая, шагнул в бездонную пропасть.
—Что вы хотите услышать от меня, капитан? — продолжала свою беспощадную игру Фиона.
—Только одно слово — да! И я, если понадобится, разнесу по камню даже королевский дворец!
—При вашей силе и храбрости, мистер Гилфорд, я не сомневаюсь в успешном исходе этого необыкновенного предприятия. Говорят, вам по зубам даже ужасные гируды...
Капитан помрачнел и насупил брови.
—Я не раз сражался с чадами Тьмы, моя леди. Выходил из этих схваток победителем, но... Мне довелось видеть, как люди, укушенные гирудами, становятся обращенными. Что за зрелище, дорогая Фиона! Одни превращаются в подручных Круцифера за сутки, другим требуются часы, третьим — минуты. Нет ничего ужаснее обращения, и если Деве будет угодно провести меня через это страшное испытание, то гирудом я не стану ни за что. Умру человеком!
—Что за черные мысли, Гилберт? — беспечно рассмеялась Фиона. — И это накануне нашей свадьбы...
—Свадьбы? Значит, вы согласны стать моей?
—Вы, кажется, задали мне вопрос? Так получайте же ответ. Да!
Вне себя от счастья, капитан подхватил возлюбленную на руки и попытался поцеловать, но Фиона высвободилась из его медвежьих объятий и легонько шлепнула Гилфорда по губам сложенными перчатками.
—Не надо так спешить, мистер нареченный. Вы не дали мне закончить.
—Что? Что я должен сделать?! — вскричал Гилберт.
—Прежде всего, отпустить мою талию. Вот так. А теперь давайте все-таки покончим сначала с заданием Бевериджа. Мне хочется, чтобы мы расстались с Великим Экзекутором друзьями.
—Расстались с Бевериджем? — поначалу на лице Гилфорда появилось выражение недоумения, но затем оно засияло от счастья. — Да, клянусь Девой! Мне смертельно надоела служба. Разыщу своего последнего еретика и подам в отставку. Я скопил приличное состояние, а у вас есть отличный замок. К черту гирудов и черных магов! Мне больше по душе охота на медведей и кабанов!
—А я на правах невесты помогу вам с честью удалиться от дел...
Фиона встала на цыпочки, схватила Гилберта за мочку уха и, наклонив к себе, зашептала, обдав его томным запахом роз:
—Так вот, ищите своего Брюса сразу за Горбатым мостом в Квартале тысячи удовольствий. Он скрывается в доме под черепичной крышей.
Гилфорд не столько слушал слова Фионы, сколько наслаждался близостью возлюбленной. Закрыв глаза, он погрузился в сладостные грезы и пришел в себя только услышав конский топот. Фиона успела вскочить в седло и с быстротой ветра мчалась вдоль по улице. Проводив девушку полным нежности взглядом, Гилфорд вернулся к дому, в котором продолжался обыск
—Отставить! Искать нужно не здесь, — крикнул он драгунам, в одно мгновение оседлав своего Контрфорса. — За мной, растяпы!
В полном молчании кавалькада направилась в сторону Квартала тысячи удовольствий. За ними с грохотом катилась по мостовой запряженная парой лошадей клетка на колесах. Дело шло к вечеру, и Гилфорд подумал, что, если бы не приказ Бевериджа, он ни за что бы не стал затевать облаву в таком небезопасном месте на ночь глядя.
Когда драгуны на галопе прошли Горбатый мост, капитан дал команду спешиться и сам на ходу ловко соскочил с седла. Еще на подходе к реке он заметил, что все лачуги за мостом, кроме одного более-менее крепкого строения, крыты соломой.
Вслед за драгунами подъехала повозка с клеткой. Она с лязгом и скрипом остановилась неподалеку. Долговязый кучер слез с козел, присел несколько раз, чтобы размять затекшие ноги. Капитан велел ему позаботиться о своем любимце. Тот, недолго думая, привязал коня за поводья к прутьям клетки. По знаку капитана Стальные сутаны, ощетинившись алебардами, взяли указанный им дом в кольцо. Убедившись, что все готово для начала охоты, Гилфорд медленно подошел к обитой скобами крепкой дубовой двери с задвижным окошком. Потрогал висевший на ней железный молоток, но вместо того, чтобы воспользоваться им по назначению, от души размахнулся и всадил железный кулак в створку окошка, пробив ее навылет.
—Эй, хозяева, дрова нужны?! — крикнул он в образовавшийся просвет.
Дружный гогот драгун показал, что они по достоинству оценили остроумную шутку начальника. Кто-то выглянул в квадратное отверстие.
—Кого еще несет? — донесся из-за двери женский старческий голос. — Вот пожалуюсь в Священную Экзекуцию, будете знать!
—Пресветлая Дева услышала твои молитвы, милая леди. Священная Экзекуция уже здесь! Открывай немедленно! — гаркнул Гилфорд и для вящей убедительности пнул дверь сапогом.
Послышался скрежет отодвигаемых засовов. Дверь распахнулась, на пороге появилась старуха-нищенка в старом чепце с оборками. Она не успела удивиться, как пальцы в железной перчатке сомкнулись на ее цыплячьей шее.
—Где Брюс! — рыкнул капитан. — Даю тебе секунду на ответ, мерзкая ведьма.
—О, милорд! — с трудом просипела Пегги. — Знать бы мне, кто это, я бы запаслась для вас дюжиной Брюсов...
Старуха не успела закончить свою речь. Гилфорд одним рывком выдернул ее из дверного проема, не глядя, швырнул назад, на руки сержанта Ги, и первым вошел в дом. Окинул взглядом стол, глиняный подсвечник с огарком свечи, стулья, кровать, большой потухший камин, деревянные полки с расставленной на них посудой. Все предметы в комнате были покрытытолстым слоем пыли. С потолка свисали клочья паутины. Убедившись, что комната пуста, Гилберт внимательно осмотрел давно не видавший метлы пол. Он также был покрыт пылью. Однако от порога к камину вела протоптанная сапогами дорожка.
Гилфорд подошел к очагу, присел на одно колено: в камине почти не было золы и угольев. На лице капитана появилась улыбка озарения. Он потянулся к мечу, вытащил его из ножен и с размаху воткнул в заднюю стенку камина. Конец клинка вошел в нее, как нож в масло.
—Сержант! — зычно крикнул Гилфорд. — Десять человек со мной, остальные остаются в оцеплении.
Ударом ноги он выбил заднюю стенку камина и первым шагнул в открывшийся проход...
Андрей почувствовал, что в одно и то же время лежит на спине и стоит во весь рост. Полный мрак, тягучий, словно мертвая тишина. Все ясно. Никто не станет вытаскивать его из ночного кошмара, только он сам может развеять сонное наваждение. И вдруг послышался звук, напоминавший плеск волны.
Ему пришлось вытянуть руки вперед, чтобы узнать, где он находится. Впереди была пустота, откуда-то снизу и слева снова донесся еле слышный плеск. Андрей повернулся направо, вытянул руку и облегченно перевел дух: пальцы его коснулись стены. Сложенная из округлых камней, она была покрыта слизью, такой мерзкой на ощупь, что касаться ее больше не хотелось. Андрей сделал шаг вперед — нога уперлась во что-то твердое. Он нащупал ногой ступеньку. Еще шаг.Новая ступенька. Кое-что прояснилось. Он стоял на лестнице, с одной стороны была стена, с другой пустота...
Что-то костлявое коснулось его лица. Прикосновение это сопровождалось мягким и вкрадчивым шорохом крыльев. Сердце бешено заколотилось в груди от предчувствия чего-то страшного. Дожидаясь, пока оно немного успокоится, Брюсов поднялся еще на одну ступеньку. Надо куда-то идти. Новое прикосновение к лицу было более ощутимым. Андрей понял, что вокруг летают какие-то крылатые твари. Пока они его не трогают, но кто знает, что будет дальше? Надо двигаться, идти наверх.
Как только Брюсов принял это решение, темнота начала понемногу рассеиваться. Причина стала понятна, когда он взглянул на свою правую руку. Шрам в виде изогнутой зигзагом ящерицы слабо замерцал, а затем и вспыхнул желтовато-красным светом. Сквозь прозрачную кожу стали видны темные фаланги пальцев и кости ладони.
Ему удалось довольно точно определить в темноте свое местоположение, но не под силу было оценить истинные размеры пещеры, в которую он попал. Судя по ощущениям, она была бесконечной. Узкая, как парапет, каменная лестница без перил бежала вдоль рукотворной стены и терялась во мраке далеко наверху. Слева была глубокая пропасть. Андрей осторожно в нее заглянул: далеко-далеко внизу ее дно было покрыто чем-то вроде черного стекла с тонущей во мраке безупречно гладкой поверхностью, в которой отражались он сам и сверкающая, как лампа маяка, Печать Саламандры. Иногда, впрочем, эта зеркальная гладь подергивалась зыбью и шла волной, словно кто-тоневидимый ворочался и шевелился под нею в темной бездонной глубине.
Брюсов поднял Саламандру над головой: из темноты выступил покрытый сталактитами высокий, как небо, потолок пещеры, напоминавший торжественные своды готического собора. Юноша двинулся наверх, стараясь не думать о пропасти слева. Забот хватало и без нее. Вокруг беспорядочно кружили привлеченные светом огромные крыланы с собачьими головами. Они то и дело касались его лица и головы своими кожистыми крыльями. В какой-то момент их бестолковая суета и мелькание приобрели упорядоченный характер: твари с противным писком стали нападать одновременно, явно пытаясь столкнуть человека в пропасть. Андрей изл