Неприятную для Президента процедуру прервал его верный шут Жириновский. Выступив в Думе, «главный либерал страны» указал, что согласно КЗОТу человек, находящийся в больнице, не может быть отстранен от должности.
А исполняющая обязанности председателя Центробанка Галина Парамонова отправилась набираться ума-разума в Израиль.
Знаменитый еще совсем недавно «генерал» Дима Якубовский седьмой месяц коротал время на нарах петербургских «Крестов» по обвинению в краже рукописей из Публичной библиотеки. Его патрон Владимир Шумейко еще председательствовал в Совете Федерации и занимался большой политикой, уверяя, что абхазский лидер Ардзинба такой же преступник, что и генерал Дудаев, с той лишь разницей, что на него не объявлен розыск.
Необходимо было исправлять очередную глупость. Совсем недавно, убоявшись решительных действий грузинского президента Гамсахурдия, Москва отколола от Грузии Абхазию, чтобы хоть немножкоувеличить доступ к побережью Черного моря. Теперь, когда Гамсахурдия удалось свергнуть и ликвидировать, а в Тбилиси восседал старый друг Шеварднадзе, встал вопрос о возвращении Абхазии обратно в лоно Грузии. Но вошедший во вкус независимости Ардзинба и слушать ничего не хотел, ставя Москву в совершенно идиотское положение, особенно с учетом того факта, что будущий нефтепровод из Баку должен был идти через территорию Грузии.
Пока Шумейко думал о государственных интересах России, находясь в Баку и делая в высшей степени странные заявления, а Президент лежал в больнице, знаменитый певец Иосиф Кобзон выступил с сенсационным заявлением перед американскими корреспондентами.
Певец объявил, что у него есть точные данные о том, что президент Ельцин официально усыновил начальника своей охраны генерала Александра Коржакова. «Я не присутствовал при этом акте, — признался Иосиф Кобзон, о котором уже давно ходила молва, что он является одним из ведущих „крестных отцов“ российской и международной мафии, — но у меня есть такие сведения. Мне не хотелось бы называть тех официальных лиц, которые подтвердили этот факт. А что в этом постыдного? Во-первых, ТАМ очень много родственных наслоений. Скажем, дочка Коржакова замужем за сыном Барсукова. А в связи с тем, что Коржаков был круглым сиротой, наш президент его усыновил. Я не вижу в этом ничего такого».
Перейдя от дел государственных к личным, Кобзон скромно признался, что вынужден прибегать к помощи криминальных структур, ибо «нет ни однойкоммерческой организации на сегодняшний день, которая партнерски не была бы защищена криминальными элементами».
Знаменитый певец явно скромничал, не упоминая, что стал наследником очень крупного бизнеса. Дело это начал еще в 1990 году некий Виктор Коен, наладивший выезд на запад по фальшивым еврейским документам. В 1991 году Коен был убит двумя выстрелами в грудь и контрольным выстрелом в голову. Его преемник Отари Квантришвили был застрелен в Москве при выходе из бани в апреле 1994 года. Следующим стал Сергей Тимофеев, но его уже в октябре 1994 года взорвали в собственном «Мерседесе», и делом занялись Кобзон с Колмановичем. Колманович считался израильским гражданином и даже успел отсидеть там 10 лет за шпионаж в пользу СССР. Вместе с Кобзоном они наладили в Израиле, Европе и, наконец, в США целую сеть антикварных и парфюмерных магазинов с одинаковым названием «Лиад и Натали». Лиад была дочкой Колмановича, а Натали — дочкой Кобзона. Отвечая на этот вопрос, знаменитый певец скромно улыбнулся и сообщил, что его дочь Наталья наконец-то получила возможность продолжить образование в Америке, куда ее совсем недавно отказывались впустить вместе с ним.
А между тем, в стране и мире росло недоумение и беспокойство: где президент Ельцин и что с ним? Рождались и умирали самые невероятные спекуляции. Когда ворота Центральной Клинической больницы закрылись за большой черной машиной с тонированными окнами, где якобы находился Президент, никто его больше не видел и ничего о нем не слышал, если не считать сбивчивых объяснений помощников, хотя по их растерянным лицам и бегающим глазкам было ясно, что и они сами ничего толком не знают.
По Москве прошел слух, что группа «Феликс» начала действовать, но решила первым уничтожить не Черномырдина, а самого Президента. Ельцин тяжело ранен, врачи борются за его жизнь. Масла в огонь подлил американский Белый Дом, официально выразив свою озабоченность относительно состояния здоровья Президента России. В переводе с дипломатического языка на человеческий это означало: «Да скажите вы что-нибудь определенное относительно вашего президента. Хотя бы жив он или нет?!»
Демократическая пресса с тревогой отмечала, что по подобному сценарию в России может произойти государственный переворот. Объявят, что Борис Ельцин с очередным приступом отправлен в больницу, а страной (и ядерной кнопкой) будет управлять начальник охраны или кремлевский комендант.
18 июля всем слухам и спекуляциям был положен конец.
Президента показали по телевидению прямо из больничной палаты. Борис Николаевич выглядел, надо сказать, неважно, но был полон оптимизма. Признав, что у него был «сердечный приступ», Президент сообщил, что полностью восстановился и вскоре собирается начать играть в свой любимый теннис. Он уже начал заниматься государственными делами в рамках времени, установленного лечащими врачами. В этом скоро все могли убедиться, поскольку комендант Кремля Барсуков был произведенв генерал-полковники, а любимец Ельцина Шахрай назначен куратором Министерства Иностранных Дел и Внешней разведки. По Москве пошел гулять упорный слух, что именно Барсуков будет назначен новым шефом ФСБ.
Пока пресса судила и рядила, что можно ожидать от нового (седьмого за четыре года и 24-го, считая от Феликса Дзержинского) шефа тайной политической полиции, на территории специального Дома Отдыха Управделами президента был убит вместе с телохранителями президент банка «Югорский» Олег Кантор — один из крупнейших банкиров России. Сам Кантор был найден в фойе снятого им роскошного особняка с многочисленными ножевыми ранами и вспоротым животом, а его телохранитель — на дорожке парка с пулей в затылке и перерезанным горлом, но с зажатым в руке пистолетом ТТ. Подобные случаи уже никого особенно не волновали и рассматривались как нечто само собой разумеющееся. Раз ты такой смелый, что пошел в банкиры, го получай сполна, ибо как класс ты уже был полностью уничтожен еще в начале 1919 года. Уничтожен и ограблен. Никто уже также не сомневался и в том, что убийц никогда не найдут.
Никто их и не искал.
ФСБ, все еще не имеющая официального руководителя, неожиданно высадила десант своих оперативников во Владивостоке. Оперативники ворвались в кабинет начальника местной налоговой полиции генерала Александра Бондаренко, надели на него наручники, запихали в самолет и доставили в Москву, точнее — в Лефортово. Никаких объяснений по этому случаю дано не было.
В Москву самостоятельно и без наручников прибыл несчастный свергнутый президент Крыма Юрий Мешков. Он был уверен, что его отравили, как короля Людовика X.
В Узбекистане президент Каримов, который был гораздо умнее бывшего президента Крыма, инсценировал сам на себя покушение. Все покушавшиеся были схвачены на месте преступления, и узбекский народ еще теснее сплотился вокруг своего любимого вождя.
Между тем продолжались давно зашедшие в тупик мирные переговоры в Чечне. Стороны, посаженные за стол переговоров Шамилем Басаевым, явно не слышали друг друга. Руководитель российской делегации Михайлов, сменивший обанкротившегося Егорова в кресле министра по делам национальностей, мычал что-то невразумительное, а его помощник, снова всплывший на поверхность после путча 1993 года Аркадий Вольский, тайно встречался с самим генералом Дудаевым, предлагая ему два миллиона долларов откупных и бесплатный авиабилет в Иорданию. Дудаев отказался, а Вольский, вернувшийся из Грозного в самом лучшем настроении, на вопрос корреспондента «Останется ли Чечня в составе России?» со смехом ответил: «А куда она денется?»
Эта легкомысленная реплика председателя Ассоциации промышленников и предпринимателей, каковым ныне считался бывший фаворит Юрия Андропова, чуть не сорвала переговоры. Чеченская делегация заявила протест, ее руководитель Имаев заметил, что Вольскому за такие шутки неплохо бы дать, по мусульманскому обычаю, 40 палок. Переговоры были прерваны «по техническим причинам».
Если на переговорах в Грозном откровенно забыли, что у России есть Президент, состояние здоровья которого так и не было толком никому известно, то Ельцин сам напомнил о себе, позвонив из больницы в столицу Чечни и выразив неудовольствие «уступчивостью российской стороны».
В столице Чечни продолжали греметь выстрелы.
В Москве же, напротив, гремели овации. В огромном спорткомплексе московского района Измайлово собрался учредительный съезд новой политической партии «Наш Дом Россия». Здание было оцеплено ОМОНом, поскольку новая политическая партия была правительственной и возглавлялась самим премьером Черномырдиным. Близились выборы в Думу, а там — и президентские, и какому-то умнику в Кремле пришло в голову создать в России двухпартийную систему. Совсем как в Америке. Одна должна была быть партией власти, возглавляемая премьером, а вторая — карманно-оппозиционной во главе со спикером Думы Иваном Рыбкиным, сбежавшим из вонючего коммунистического болота под сень державной власти двухглавого орла.
Глобальный план создания двухпартийной системы предполагал отсечь от проникновения в Думу и коридоры исполнительной власти всевозможных экстремистов, которыми вполне справедливо считались ныне коммунисты и жириновцы. Движение, возглавляемое Виктором Черномырдиным, сразу назвали «партией власти», а официальное название партии «Наш Дом Россия» остряки тут же перефразировали в «Наш Дом Газпром».
Эту красивую идею первым пытался воплотить еще Сергей Шахрай, создавший два года назад Партию Российского Единства и Согласия (ПРЕС). Но Шахрай, как говорится, не вышел калибром, и его партия оказалась мертворожденной. Поэтому премьер Черномырдин, не мудрствуя лукаво, списал программу с Шахрая, а его самого — первого в истории вице-премьера без портфеля — прикрыл от президентского гнева за неудачные политические эксперименты за казенный счет. Все это тут же породило интригу, что премьер создает свою партию для борьбы с президентом Ельциным.