видно было конца, сулило непрогнозируемые катаклизмы России как раз в тот момент, когда она более всего нуждалась в покое и стабильности.
Более всего выгод из ситуации извлекли коммунисты. Их триумфальный прорыв в ГосударственнуюДуму послужил сигналом для мощного отката всей страны назад (или вперед), но в прошлое.
Президент Ельцин все еще не оправился от второго приступа, хотя позволял себе работать часа по два в день, главным образом выполняя разные церемониальные функции и по докладам помощников пытаясь вникнуть в царящую в стране обстановку. Президент открыто жаловался премьеру Черномырдину, когда возобновились их еженедельные встречи: «Час переработаю и уже чувствую», — держа при этом руку на сердце.
Популярная сатирическая программа «Куклы», в своей манере, предсказала будущее многих ведущих политиков в свете нового наступления красных. Президент Ельцин и генерал Коржаков доживали свои дни на ранчо в дремучих южноамериканских джунглях. Гайдар и Явлинский в бушлатах заключенных пилили деревья на лесоповале. Больше всех повезло Михаилу Горбачеву. Он стал советологом и профессором Гарвардского университета.
Коммунистический накат и начавшаяся на всех углах трескучая демагогия коммуно-фашистов не могла не подействовать и на слабого, больного Президента.
Президент Ельцин, что бы он сам о себе не говорил, никогда не был ни демократом, ни коммунистом, ни либералом, ни консерватором, ни левым, ни правым. Он всегда был и остается популистом, прекрасно умея приспосабливаться то к одной, то к другой общественно-политической группировке, набирающей силу на конкретном этапе. В 1989 году нужен был герой, способный похоронить издыхающую коммунистическую партию. И Ельцин стал таким, демонстративно швырнув свой партбилет прямо в лицо старым друзьям по Политбюро. А в 1991 году нужен был несгибаемый символ свободы и демократии, и Ельцин стал им, а окрыленный народ сплотился вокруг него, отстояв молодую свободную Россию.
Декабрьские выборы в Думу показали Ельцину, что падкость народа на пустую коммунистическую демагогию говорит о том, что народу надоели демократия и общий бардак на кровавом фоне чеченской войны, и он хочет обратно в «красный рай». А раз народ захотел обратно, Ельцин, имеющий гениальное чутье, пошел навстречу пожеланиям трудящихся и стал на глазах превращаться в «истинного ленинца» наподобие товарища Зюганова. Другими словами, в преддверий выборов Президент стал бороться за прокоммунистический электорат. Кого народ не любит? Приватизаторов. Гнать их поганой метлой. И верный Чубайс отправляется сперва в бессрочный отпуск, а затем с треском изгоняется вообще.
«Именно из-за него, — рычит Президент, — „Наш Дом Россия“ получил так мало голосов. Не было бы Чубайса — блок Черномырдина получил бы все 40 %». На что газеты сразу же ответили, что «если бы в НДР не было и самого Черномырдина, правительственный блок мог получить и 50 % голосов».
Коммунисты считают, что министр иностранных дел Козырев предает интересы «Великой России» Америке и Европе? Пожалуйста: Ельцин, повытирав публично о Козырева ноги и фактически заменив его генералом Грачевым, выгнал в итоге бедолагу в отставку, предоставив ему возможность тихо заседать в Думе, не открывая рта.
Затем настала очередь чрезмерно интеллигентного и вечно сюсюкающего Филатова — начальника президентской администрации. Сам Филатов уже несколько раз намекал журналистам, что дни его сочтены, поскольку всемогущий генерал Коржаков довел аппарат администрации до такого состояния, что никто уже, включая самого Филатова, не осмеливался произнести ни единого слова вслух, общаясь друг с другом с помощью жестов и записок. У Президента созрело решение заменить Филатова, назначив на его место не кого-нибудь другого, а самого Николая Егорова — одного из зачинщиков чеченской войны, особенно прославившегося своим бездарным руководством в Буденновске. Тогда Президент был вынужден на волне общественного возмущения снять Егорова с поста министра национальностей, превращенного его усилиями в четвертое силовое ведомство. Сейчас же лучшего человека на должность главы президентской администрации просто трудно было придумать.
Пока Ельцин мудрствовал над кадровыми перестановками, 9 января произошло очередное ЧП. В этот день крупный отряд чеченского сопротивления под командованием бывшего секретаря грозненского горкома ВЛКСМ Салмана Радуева, пройдя все блок-посты на территории Чечни, пересек границу с Дагестаном и, «сметая по пути блок-посты федеральных войск», напал на военный аэродром под Кизляром, откуда боевые вертолеты вылетали на варварские бомбардировки чеченских сел.
Уничтожив несколько вертолетов, отряд Радуева, наткнувшись на ожесточенное сопротивление частей прикрытия авиабазы, отступил в сторону Кизляра, временно захватил город, а затем, следуя тактике Шамиля Басаева, укрылся с городской больнице, взяв ее пациентов и схваченных на улицах горожан в качестве заложников.
В очередной раз оскандалившиеся «силовики» предстали перед гневно сверкающими очами президента Ельцина. Только недавно удостоенный маршальской звезды генерал Барсуков уверял Президента, что принятые им «антитеррористические меры» совершенно исключают повторение какого-либо инцидента наподобие Буденновска. Совсем недавно генерал Грачев в очередной раз уверил своего Верховного Главнокомандующего, что война в Чечне закончена, и противник прекратил организованное сопротивление. В то же время «диктатор» пограничной службы, новопроизведенный в генералы армии Николаев, заверял Ельцина, что по всему периметру Чечни, через Ингушетию, Дагестан и Грузию сплошная линия застав не даст возможности проскочить и мыши, не то что крупному отряду на тяжелых КАМАЗах. Генерал армии Куликов, сделавший ослепительную карьеру после падения его предшественника Ерина, оскандалившегося в Буденновске, клялся главе государства, что его ОМОНы и СОБРы полностью контролируют обстановку в Чечне, преследуя и рассеивая по местности остатки разбитых бандформирований.
Президент был бледен, губы его подрагивали.
Маршалы сидели хмуро, придав своим холеным лицам предельно скорбное выражение и опустивглаза в почтительно раскрытые блокноты, дабы записать туда указания главы государства.
— Генералы! — зарычал Ельцин, — Вы что, в игрушки играете?!!
Маршалы угрюмо молчали.
Уж очень они напоминали военных преступников, сидящих на скамье подсудимых военного трибунала. Стали ли они ими в силу своего советского военно-политического воспитания, в результате Афганской войны или из-за вопиющей некомпетентности, не позволяющей им контролировать вверенные им ведомства-монстры — это был вопрос.
Не дождавшись ответа, Президент продолжал:
— Опять пропустили удар! Как они прошли? Через две границы, через тысячи военнослужащих, через такое количество блок-постов?!
Это была первая всенародная порка, которую Ельцин устроил своим «силовикам» на 395-м дне Чеченской войны. Руководителем операции по ликвидации Радуева был назначен лично шеф ФСБ генерал армии Барсуков.
Но пока ему ничего другого не оставалось, как начать с Радуевым длинные и унизительные переговоры, ибо засевший в городской больнице за спинами двух тысяч заложников бывший комсомольский секретарь был практически неуязвим.
Все это происходило на территории Дагестана — самой близкой к Чечне по родству республике Северного Кавказа, смотревшую с ужасом на то, что российские войска вытворяют на соседней территории. И у Дудаева, разумеется, был план втянуть и Дагестан в войну против России. Поэтому вся операция требовала высокого искусства и деликатности. А потому она была поручена не армии, ни МВД, а ФСБ.
Видимо, и президент Ельцин знал о способностях этой службы лишь по художественным фильмам и романам Юлиана Семенова. Тем более, что сам Барсуков заверил своего начальника и благодетеля, что сейчас он может не беспокоиться. Радуеву не дадут уйти из Дагестана!
Успокоенный Президент занялся текущими государственными делами. Уже несколько дней газеты извивались от слухов и кривотолков, кого Ельцин назначит на пост министра иностранных дел взамен выгнанного Андрея Козырева? Назывались разные кандидатуры: от представителя России в ООН Воронцова, старого советского дипломата громыкинской школы, до фрондирующего в Думе Лукина, постоянно стремящегося вверх наподобие гриба-мухомора. Но Президент, который в своей кадровой политике всегда применял старый советский метод «обратного естественного отбора», снова удивил всех. На пост министра иностранных дел был назначен Евгений Примаков, занимавший пост начальника Внешней разведки.
Назначение академика Примакова на пост министра иностранных дел было столь же неожиданным, как и его предыдущее назначение на пост главного разведчика страны, поскольку он никогда не был ни дипломатом, ни тем более разведчиком. Востоковед по образованию, Примаков долгие годы работал корреспондентом газеты «Правда» в странах Ближнего Востока, выполняя, как и всякий советский журналист, мелкие задания КГБ. Вернувшись в СССР, Примаков длительное время крутился в разных идеологических структурах партийной печати, а затем вынырнул на посту директора Института мировой экономики. На этом посту его присмотрел Михаил Горбачев, перетащив на заре перестройки в свой Верховный Совет, где последний генсек тогда был председателем. Затем, став президентом СССР, Горбачев внедрил понравившегося ему Примакова во вновь созданный президентский совет, откуда он и достался по наследству президенту Ельцину. Все бывшее окружение Михаила Горбачева было безжалостно разогнано, однако Примаков, ко всеобщему удивлению, не только уцелел, но напротив, был назначен Ельциным на пост начальника Внешней разведки, только что отколупленной от КГБ. Видимо, на Ельцина, как и на многих других, положительно повлияла знаменитая поездка Примакова накануне «Бури в пустыне» к Саддаму Хуссейну, где тот якобы предсказал иракскому диктатору его неминуемое поражение в грядущей войне, хотя для этого не надо было быть большим пророком.